Кроме того, существовал еще доктор Кенуорд, усталый, терпеливый,изнуренный постоянной работой человек, прекрасно отдающий себе отчет, что унего уже не осталось сил выезжать на ночные вызовы. День за днем он принимал вкабинете бесконечную вереницу больных. Болезни оставались неизменными, менялисьтолько пациенты. Доктор Кенуорд сказал ей, отправляя сюда: «Велма, только натебя я могу положиться. Все остальные медсестры уже уехали. Тебе не придетсямного работать, просто всегда держи наготове шприц, если ему вдруг станетплохо. Не думай, твоя работа очень важна. Обеспечь ему покой, дай емувосстановить здоровье, и он выкарабкается. Особенно меня беспокоит то, что онрешит, что выздоровел, как только почувствует себя лучше. Он снова перегрузитсвою уставшую сердечную мышцу, и именно в этот момент ты должна быть рядом.Дорога будет каждая минута. Я могу просто не успеть, его жизнь будет зависетьтолько от тебя. Другого человека можно было бы поместить в больницу или всанаторий. Для него это равносильно смерти. Помни, Велма, я рассчитываю натебя».

Так Велма Старлер оказалась в огромном доме под краснойчерепичной крышей. Ей отвели просторную комнату с видом на океан. Спрофессиональной точки зрения ее обязанности были сведены практически к нулю.Помощь с ее стороны была скорее психологической, чем физической. Пациент ушелиз дома, спал под звездами, потреблял несбалансированную пищу, пренебрегалсоветами и… выздоравливал.

Он уступил только в одном – согласился провести к себекнопку звонка, чтобы иметь возможность простым нажатием пальца вызвать Велму влюбое время дня и ночи.

Велма с трудом подавила в себе желание повернуться на другойбок. Стоит только начать ворочаться – все пропало. Она также понимала, чтобессмысленно заставлять себя заснуть. Такая попытка потребует умственногоусилия. Сон невозможно вызвать, он приходит, только когда человек равнодушен ковсему и полностью расслаблен… Где-то в комнате был москит… Какая досада.

Часть мозга пыталась сконцентрироваться на расслаблениитела, другую часть определенно раздражал этот назойливый писк. Она попыталасьопределить источник звука. Несомненно, там, в дальнем углу. Итак, придетсявставать, включать свет, чтобы убить этого москита. Не может же она спать, покаон находится в комнате, особенно когда нервы так напряжены.

Она протянула руку и включила ночник в изголовье.

Почти мгновенно писк москита смолк. Велма опустила ноги скровати, сунула розовые нежные ступни в шлепанцы и, сдвинув брови, посмотрела вугол комнаты. По-другому быть и не могло. Стоило только включить свет, какпроклятый москит спрятался где-то, скорее всего вот за той картиной. Онаокончательно проснется, прежде чем найдет его, и не сможет заснуть уже досамого утра… Впрочем, она уже проснулась.

Велма взяла мухобойку с прикроватного столика, на которомвсегда под рукой в идеальном порядке были разложены маленькая спиртовка длякипячения воды, шприц, ручной фонарик на пять батареек и маленький блокнот, вкоторый она записывала все, чем занимался пациент. Такой надзор вызвал бы уБэннинга Кларка горькую обиду, узнай он о нем.

Москит и не собирался взлетать. Велма выключила свет иприсела на край кровати в ожидании.

Москит, не поддавшись на обман, молчал.

Кто-то негромко постучал в дверь комнаты.

– Что случилось? – спросила Велма.

Она всегда относилась к стуку в дверь, особенно ночью, чистопрофессионально. Что произошло на этот раз? Приступ наступил так внезапно, чтоБэннинг Кларк даже не смог дотянуться до кнопки вызова?

– Что случилось? – вновь спросила она.

– С вами все в порядке, мисс Старлер? – раздалсязвучащий несколько таинственно голос Нелл Симс.

– Конечно, а что?

– Ничего. Я просто увидела, что вы зажгли свет. ДжимБрэдиссон и его мать заболели.

Велма быстро накинула халат.

– Входите. Что с ними случилось?

Дверь распахнулась. В комнату, шаркая ногами в широких,бесформенных шлепанцах, вошла одетая в ветхий халат Нелл. Глаза ее былиопухшими и заспанными, бесцветные жесткие волосы накручены на бигуди.

– Говорят, съели что-то не то.

– Кто-нибудь еще заболел?

– Именно это я и хотела узнать. Увидела, что в вашейкомнате загорелся свет. Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Конечно. Какие у них симптомы?

– Обычные. Тошнота, жжение в желудке. «Съели что-то нето»! Вздор! Какая чепуха! Съели слишком много. Взять, к примеру, миссисБрэдиссон. Она только болтает о лишнем весе, а сама никогда не работала, всегдавыбирает самые жирные кусочки, даже от десерта не отказывается, норовитпопросить вторую порцию. Знаете, что я ей сказала однажды, когда она пыталасьвлезть в платье?

Велма ее едва слушала. Она напряженно размышляла: нужно личто-либо предпринимать, или ситуация выправится сама? В одном она былаабсолютно уверена: нельзя допустить, чтобы больные запаниковали и вызвалидоктора Кенуорда в неурочный час.

– Знаете, что я ей сказала? – повторила вопросНелл.

– Что? – рассеянно спросила Велма.

Нелл хмыкнула:

– Я сказала ей прямо в лицо: «Нужно помнить, миссисБрэдиссон, что два пирога как один не съешь».

– Давно она заболела?

– Не знаю. Примерно полчаса назад, по ее словам.

– Полагаю, мне нужно осмотреть ее, – пришла квыводу Велма.

Она направилась вслед за Нелл Симс по длинному коридору всеверное крыло дома, где Лилиан Брэдиссон и ее сыну были отведены две спальни,соединенные общей гостиной.

Велма услышала, как кого-то вырвало, потом раздался стон.Дверь в спальню миссис Брэдиссон была открыта, и медсестра уверенно, как тоготребовал профессиональный долг, вошла в комнату.

– Миссис Брэдиссон, мне сообщили, что вы заболели. Могуя чем-либо помочь вам?

Измотанная приступом рвоты, миссис Брэдиссон бессильнооткинулась на подушки, не сводя с Велмы слезящихся, воспаленных глаз.

– Меня отравили. Умираю. Я вся горю. – Онасхватила дрожащей рукой стакан, на треть наполненный водой, залпом выпила егосодержимое и произнесла слабым голосом: – Будьте добры, налейте еще.

Велма взяла стакан и вышла в ванную комнату.

– Вздор! – сказала она оттуда. – Беда не втом, что вы съели, а в том – сколько. Все в доме, кроме вас, абсолютно здоровы.

– Отравили только меня и сына.

– Вздор!

– Я так рада, что вы пришли, мисс Старлер. Я только чтозвонила доктору Кенуорду. Он сказал, что вы все проверите и при необходимостипозвоните ему. Думаю, его необходимо вызвать.

– А я думаю, что мы сами справимся. Какой бы ни былапричина расстройства. Сейчас ваш желудок чист, и вы почувствуете себя лучше ужечерез пятнадцать-двадцать минут. В крайнем случае примем лекарство, чтобыналадить пищеварение. Как я понимаю, ваш сын тоже болен?