– Вы хотите, чтобы я представлял вас в этомделе? – спросил Мейсон безо всякого интереса.

– Нет. Дело уже улажено. Судья, рассматривавший этодело, предложил сторонам прекратить споры и разделить акции шестьдесят насорок. Мы так и поступили. Тяжба породила открытую вражду в семье. ДжимБрэдиссон считает себя гениальным бизнесменом. Никакими особыми достижениями онпохвастаться не может, но постоянно всех уверяет, что ему просто не везет. Женабыла значительно моложе меня. Ему всего тридцать пять лет. Самоуверенный,высокомерный болван. Вы знаете подобный тип людей.

Мейсон кивнул.

– Смерть жены, праздная жизнь, волнения и тяжба впридачу сделали свое дело. Все случилось одновременно. Сдало сердце, расстроилисьнервы. Солти немедленно приехал сюда, узнав, что я заболел. Оказалось, чтоакции, которые я держал для него в трасте, составляют контрольный пакет. Солтибыл шокирован моим состоянием и немедленно принялся за лечение. Думаю, у неговсе получится. Акции я ему вернул, чтобы он обладал правом голоса. Вдвоем намудается противодействовать безумствам Джима Брэдиссона. Но Солти угораздиловлюбиться. Думаю, все подстроила миссис Брэдиссон. Но Солти собираетсяжениться, а значит, акции неминуемо попадут в руки этой женщины. Я хочу, чтобывы составили договор об объединении наших пакетов акций и…

Его прервал отрывистый звук: Солти бил в сковороду большойложкой, сообщая таким образом, что обед готов.

– Я сделаю так, чтобы Солти подписал договор, по которомуон объединит свой пакет акций с моим, – торопливо продолжил Кларк, когдазвон стих. – Я хотел, чтобы вы заранее знали мотивы моих поступков и незадавали слишком много лишних вопросов. Солти будет страдать, если узнает, чтоя сомневаюсь в его избраннице.

– Понятно, – сказал Мейсон. – И это все?

– Нет, есть еще проблемы, но их я могу обсуждать лишь вприсутствии Солти.

– В чем они состоят?

– Обвинение в мошенничестве. Я хочу, чтобы выпредставляли ответчика. Процесс вы неминуемо проиграете. Абсолютно не за чтозацепиться.

– Кто будет выступать в качестве истца?

– Корпорация.

– Минутку. Вы собираетесь нанять меня, чтобыконтролировать обе стороны в тяжбе и…

– Нет, вы меня не поняли, – прервал егоКларк. – Выиграйте, если сумеете, но это сделать невозможно. Дело обреченоеще до начала процесса.

– Зачем тогда обращаться в суд?

На мгновение показалось, что Кларк собирается открыть передМейсоном все карты, поговорить с адвокатом совершенно откровенно. Затем вновьраздался звон сковороды, сопровождаемый голосом Солти:

– Если вы сейчас же не придете, я все выброшу.

– Я не могу посвятить вас во все нюансы дела, –резко произнес Кларк.

– В этом случае я отказываюсь вести его, – ответиладвокат.

Кларк усмехнулся:

– В любом случае мы можем пообедать вместе и все обговорить.Думаю, вы согласитесь взяться за это дело, когда больше о нем узнаете. Вампредстоит разгадать тайну. Кроме того, Джим Брэдиссон дюжинами скупает рудникиу Хейуорда Смола. На мой взгляд, здесь не все чисто. Но сначала – обед.

Все расположились вокруг огня, на котором сейчас в котелкезакипала вода для мытья посуды. Солти, двигавшийся на первый взгляд нескольконеуклюже, казалось, все делал без малейшего усилия. Обед состоял из хорошопроваренных бобов, блюда, приготовленного из нарезанной ломтиками вяленойоленины, тушенной с томатами, луком и перцем, холодных лепешек, густой патоки игорячего чая в больших эмалированных кружках.

Бэннинг Кларк с жадностью набросился на еду и скоро ужепротянул пустую тарелку за второй порцией.

Глаза Солти весело заблестели.

– Всего пару месяцев назад, – сказал он, –Бэннинг только играл с едой, ничего не мог есть.

– Верно, – согласился Кларк. – Сердце болело,состояние ухудшалось с каждым днем. Врачи пичкали меня лекарствами, запрещалидвигаться и наконец приковали к постели. Потом появился Солти и поставил свойдиагноз. Сказал, что мне нужно жить на природе. Врач, в свою очередь, сказал,что это убьет меня. Солти разбил лагерь в саду кактусов и перенес меня сюда. Стой поры я живу на свежем воздухе, потребляю привычную пищу и чувствую себя вселучше и лучше с каждым днем.

– Сердечная мышца ничем не отличается от других, –безапелляционно заявил Солти. – От вялой жизни все мышцы становятся вялымии дряблыми. Самое главное – воздух и солнце. Впрочем, от местных условий я тожене в восторге. Воздух не такой, как в пустыне. Все не так уж плохо, но когда сокеана приходит туман… брр! – Солти поежился при одной мысли об этом.

– Скоро выберемся отсюда, – пообещал Кларк. –Солти, мисс Стрит захватила с собой портативную пишущую машинку. Мейсон можетнадиктовать договор о слиянии наших пакетов акций, мы подпишем документ прямоздесь, чтобы избавить мистера Мейсона от необходимости приезжать сюда еще раз.

– Меня устраивает.

– А как насчет дела о мошенничестве? – поинтересовалсяМейсон.

– Я вынужден посвятить вас в некоторые детали моейжизни здесь, чтобы вы поняли ситуацию в целом, – ответил Кларк. – Вдоме живет медсестра Велма Старлер, которая присматривает за мной. К тому же уменя есть чудаковатая экономка, Нелл Симс. Она владеет рестораном в Мохаве, вкоторый мы с Солти иногда заходили, когда бывали в тех краях. После смерти моейжены Нелл переехала сюда.

– Вероятно, она привязана к вам, – предположилМейсон.

– Только не в том смысле, что вы думаете, – сосмехом ответил Кларк. – Она замужем, у нее есть дочь лет двадцати отпервого брака. Очень своеобразная женщина. Ее муж, Пит Симс, не менее занятен,но по-своему. Пит в основном занимается тем, что подкладывает самородки вничего не стоящие прииски, потом продает их по завышенной цене. Отпетыймошенник и запойный пьяница, испытывающий полное отвращение к труду. ХейуордСмол – маклер по операциям с приисками и администратор – немного занимаетсяпсихиатрией и внушением. Он и рассказал Питу о раздвоении личности около годаназад. С тех пор Пит превратил свое второе «я» в козла отпущения. Нелепо докрайности, но сам он относится к происходящему с какой-то наивной искренностью.Например, он заявляет, что по его разрешению Смол производил над ним какие-тоопыты, связанные с гипнозом, которые немедленно выявили второе «я». Но особенносмешно, что сам Пит знает так мало о раздвоении личности, что рассказы егозвучат совершенно неубедительно. Он просто продолжает пить и прокручивать своиаферы, а потом сваливает все грехи на свое второе «я», мистическую личность,которую он называет Боб.

– Очень удобно, – заметил Мейсон и добавил: – ДляПита.

– Очень удобно.