– Бедняги! Во всяком случае, на пару дней им хватит, они не будут голодать.

Вильда помнила, что ее мать поддерживала отношения со всеми дальними родственниками, которые чувствовали себя заброшенными, потому что их было невозможно часто навещать из-за дальности расстояния.

До того как Вильде исполнилось шестнадцать лет, ее отец старался действовать в таком же духе, потому что знал, что этого желала бы его жена. А потом он вручил дочери пачку адресованных ему писем и сказал:

– Ты ответь на них, голубушка, мне они что-то наскучили.

Вильда сочувствовала ему, поскольку в большинстве этих писем содержались просьбы о деньгах. Иногда они были от местных благотворительных организаций, а в других просили в долг, и долги эти, конечно же, никогда не возвращали.

Ее отец делал все возможное для людей, которые, как он признавал, находились в худшем положении, чем он, но и сам он был не очень богат.

«Я уверена, Гермиона станет помогать другим теперь, когда она стала так богата», – подумала Вильда, засыпая. Но ей вдруг пришло на ум, что единственная, кому богатство сестры не сулило никаких благ, была она сама.

На следующее утро они уезжали в Лондон, но перед отъездом Вильда зашла попрощаться в спальню вдовствующей герцогини, которая, будучи слишком старой и нездоровой, вставала поздно.

– Я была рада видеть вас, – сказала герцогиня, – и я надеюсь, что вы побываете у меня снова.

Вильда удивилась и невольно спросила:

– Вы действительно этого желаете, мэм?

– Вполне искренне, – отвечала герцогиня, – и моя горничная говорит мне, что вы очаровательны, очаровательнее, на ее взгляд, по крайней мере, чем ваша сестра.

– Какой вздор! – засмеялась Вильда. – Я уверена, что Гермиона – самая красивая женщина во всей Англии. В газетах ее называют «Прекрасной графиней».

– А я довольствуюсь вашим прекрасным голосом, милочка, – сказала вдовствующая герцогиня. – Так что приезжайте навестить меня еще. Я буду очень разочарована, если вы не нанесете мне визит.

Повинуясь какому-то импульсу, Валида наклонилась и поцеловала вдовствующую герцогиню в щеку.

– Благодарю вас, – сказала она. – Я очень тронута тем, что вы мне сказали, и я с удовольствием приеду еще.

Гермиона заимствовала экипаж, в котором она приезжала домой, у герцогини, чтобы дать отдохнуть своим лошадям перед отъездом в Лондон.

По дороге, сидя уже в своем собственном экипаже, она сказала:

– Удобно было остановиться у старухи. Но все же надеюсь, где бы мне ни случилось остановиться в следующий раз, это не будет такое скучное место.

– Мне там показалось очень интересно, – сказала Вильда.

– Разве только по сравнению со смертельной тоской у тебя дома, – грубо отозвалась Гермиона. – Если бы мне пришлось там долго прожить, я бы выглядела, как редька в грядке, и так же себя чувствовала.

Вильда постаралась не обижаться, когда так поносили ее дом, и сменила тему, спросив Гермиону, что она собиралась купить.

– Я бы купила большой и красивый дом недалеко от Лондона, – задумчиво сказала Гермиона, – где я могла бы устраивать грандиозные приемы. Я думаю, найдется множество обедневших аристократов, готовых продать родовые усадьбы тому, кто даст за них больше.

– Это звучит заманчиво, – заметила Вильда.

– Но если я выйду за кого-нибудь, у кого уже есть большой дом, ничего покупать не понадобится. А если я выйду за маркиза, как я намереваюсь, я стану проводить большую часть времени за границей.

– А ты уверена теперь, когда ты так богата, что хочешь за него выйти? – спросила Вильда.

– Он кажется мне очень привлекательным, – отвечала Гермиона, – и как я тебе уже говорила, более важной персоны у меня нет на примете, если только я не выйду за члена королевской семьи, а это, я полагаю, невозможно.

– Я всегда считала, что особы королевской крови сочетаются браком только с равными себе, – заметила Вильда, – и королева придерживается этого принципа.

Гермиона вздохнула, словно сожалея, что она не сможет стать принцессой.

– Конечно, я желала бы стать герцогиней, – сказала она, – но сейчас есть только один неженатый герцог, при этом он такой старый и противный, что я и подумать не могу о браке с ним.

– Я уверена, он бы охотно на тебе женился, – сказала Вильда.

– Этого желают многие, – самодовольно заметила Гермиона. – Но я решила, что я лучше стану маркизой де Силваль, чем кем-нибудь еще. И поэтому, моя дорогая Вильда, мы и едем в Испанию.

Как Вильда и ожидала, дом Гермионы в Лондоне был большим, превосходно меблированным. Располагался он в модном привилегированном районе Лондона на Парк-Лейн.

Окна выходили в Гайд-парк, и когда Вильда увидела деревья со слегка колеблющимися на ветру ветвями, ей на мгновение показалось, что она дома, в родном лесу.

Девушка снова подумала, не делает ли она ошибку, соглашаясь ехать с Гермионой?

Как только они приехали, Гермиона совершенно изменила тон в разговорах с Вильдой.

Обращаясь к дворецкому, она сказала:

– Это мисс Уорд, новая гувернантка леди Мирабеллы. Проследите, чтобы кто-то проводил ее наверх.

– Слушаюсь, миледи, – отвечал дворецкий и тут же препоручил ее молодому лакею в нарядной ливрее.

Вильда пошла за ним наверх, оставив Гермиону внизу в холле.

У нее было такое чувство, что между ней и сестрой выросла стена, и она снова теперь одинока, даже в большей степени, чем она чувствовала себя дома.

Экономка, в шуршащем черном шелковом платье, представилась как миссис Уинтертон и повела ее в просторные детские комнаты, расположенные на третьем этаже.

Вильда вошла в комнату и увидела коня-качалку, большой кукольный дом и сетку с медными уголками перед камином. Ей показалось, что вернулись времена ее детства.

Молоденькая служанка встала, когда они вошли, и маленькая девочка, вычурно одетая в отделанное оборками платье, подбежала к экономке с куклой в руках.

– Посмотрите, миссис Винти, – только так она могла произнести «Уинтертон» – у бедной маленькой Эммы разбилось личико!

– Я вижу, миледи, – сказала экономка, глядя на куклу. – Но не беспокойтесь, мы найдем кого-нибудь, кто отвезет ее в больницу для кукол, и ей там сделают новую головку.

– А мне вы не сделали новую голову, когда я поцарапала лицо.

Только сейчас она заметила, что экономка была не одна, и вопросительно взглянула на Вильду.

– Это мисс Уорд, миледи, – сказала миссис Уинтертон, – она займет место бедной мисс Грейм. А теперь поздоровайтесь и скажите, что вы рады ее видеть.

Вильда не стала этого дожидаться, нагнувшись, так что ее лицо оказалось на одном уровне с лицом девочки, она сказала: