— Только не еда, — машинально возразил Дронго.

— Что? — не понял Самедов. — Ах да. Действительно. Многиенаши земляки не любят турецкую еду. Она довольно своеобразная и сильно от нашейотличается. Их холодная долма, например, совсем не нравится приезжающим. Сдолмой вообще интересные метаморфозы происходят. Это ведь турецкое слово. Но вАрмении долму считают своим блюдом, здесь тоже своим. Хотя я считаю, что лучшевсех долму готовила моя мама.

— Да упокоит Аллах ее душу, — произнес традиционную фразуДронго. Так обычно говорят в разговоре, когда кто-то вспоминает близкого иумершего человека.

— И ваших родных и близких, — вежливо ответил Самедов. — Нонасчет еды вы правы. А насчет виллы я вам так скажу. Места здесь очень хорошие.Чистый воздух, хорошее море и очень безопасно. Здесь почти не бываеттеррористов. Все проблемы с террористами обычно бывают либо в самом Стамбуле,либо в Анкаре, либо в крупных туристических центрах. А на виллы иностранцевникто не нападает. Тем более если узнают, что там живет азербайджанец.

— Почему? — вмешалась Эка, поворачивая голову. Очевидно, онаприслушивалась к их разговору. — Почему именно на азербайджанцев не станут нападать?

— Террористы здесь курды, которые борются за предоставлениеим независимости, — пояснил Дронго, — борются с турками. Азербайджанцы тожетюркоязычный народ и в основе своей те же турки, но они никогда не имелиникаких конфликтов с курдами. Более того, в самом Азербайджане живут сотнитысяч курдов. И мирно живут. Поэтому сами курды, живущие в Турции, очень четкоразделяют турков и азербайджанцев. Даже когда азербайджанцы перегоняют машинычерез Турцию и Грузию в свою страну, их обычно никто не трогает. Зная об этом,даже турки стали в последние годы нанимать в подобные рейсы именноазербайджанцев.

— На Востоке всегда так, — мрачно заметил Резо, — своиособенности и свои тонкости. Нужно знать все эти запутанные отношения международами. Я, например, никогда не мог понять, почему азербайджанцы, считающиесяв основе турками, являются по своей религии в большинстве мусульмане-шииты,тогда как родственная им Турция сплошь состоит из мусульман-суннитов.Интересно, что турки и курды тоже сунниты. А вот иранцы являютсямусульманами-шиитами, хотя они не тюркоязычный народ и сохраняют удивительнотесные союзнические отношения с Арменией, у которой, в свою очередь, не оченьхорошие отношения с Азербайджаном.

Самедов недовольно фыркнул, нахмурился. Посмотрел на Дронго,очевидно, ожидая, что тот начнет объяснять.

— Это вопросы, уходящие в глубь истории, — пояснил Дронго. —Шииты в основном живут в Иране, Азербайджане, Ираке, Пакистане. Но в последнихдвух государствах не являются большинством. И у них происходят ожесточенныестолкновения. Единственная страна, где нет и никогда не было подобныхэксцессов, — это Азербайджан, где есть шиитское большинство и суннитскоеменьшинство. А Иран традиционно с опаской относится к своему северному соседу.Дело в том, что северный Иран — это и южный Азербайджан, когда-то разделенныймежду Россией и Персией. И в южном Азербайджане живет в несколько раз большелюдей, чем в северном. Если на севере семь, то на юге около тридцати миллионов.Вот такая статистика. Но в мире предпочитают об этом не говорить. О разделенномнемецком народе все сорок лет писали книги и создавали фильмы. О разделенномкорейском народе говорит весь мир. О разделенном азербайджанском народе никтоне хочет слышать. И даже когда сами азербайджанцы попытались объединиться вконце сороковых, им просто не разрешили этого сделать. Вот почему у Тегеранавсегда настороженное отношение к Баку.

— Вам нужно преподавать геополитику, — посоветовала Эка, — увас хорошо получались бы лекции на международную тему.

— Никаких лекций, — возразил Дронго, — об их реалиях знаеткаждый житель республики. У многих живут родственники на другой стороне.

— А как относятся в Турции к узбекам? — насмешливо спросилаЭка. — Они считаются созниками, друзьями или врагами?

— Хорошо относятся, — заулыбался Самедов, — очень хорошоотносятся.

— Во всяком случае, можно гарантировать, что на нас ненападут ни курды, ни сами турки, — пояснил Дронго, — ну, может, за исключениемкаких-нибудь грабителей.

— Об этом можете не беспокоиться, — заверил его Самедов, —на вилле есть несколько ружей. У Максудова официальное разрешение. Он дажевыезжает иногда охотиться. И он хорошо стреляет.

— Резо у нас тоже охотник, — показала на мужа Эка, — он тожеметко стреляет. А вы умеете стрелять, господин эксперт? При вашей работе такоехобби просто необходимо.

— Немного, — вежливо ответил Дронго.

Он не стал уточнять, как именно он стреляет. Несколько летназад в Париже, когда они отдыхали вместе с семьей, его сын попросил пойти сним в тир, расположенный в парке Тюильри. У мальчика не сразу все получилось.Тогда Дронго взял пистолет и выиграл все призы, которые там разыгрывались.Ошеломленная женщина, стоявшая в тире, отняла у него пистолет, крича, что он«профессионал». Но призы все-таки выдала. Домой они возвращались, нагруженныекоробками с призами. Сын был счастлив и горд. Но Дронго взял с него слово, чтоон никогда и никому не будет рассказывать о том, как стреляет его отец.

— Я тоже иногда езжу на охоту, — признался Самедов. — У насесть общий знакомый. Теймур Аджалов. Вы, наверно, его знаете?

— Да, — кивнул Дронго, — конечно, знаю. Он самый известныйохотник.

— Вот мы вместе с ним и ездим на охоту. Это такой отдых…

— И в кого вы стреляете, господин Самедов? — уточнила Эка.

— В кабанов. В диких уток. Иногда в медведей. В маралов, этотакой вид оленей. Смотря по сезону.

— Вы тоже любите стрелять? — спросила Эка, обращаясь кДронго.

— Нет, — ответил он, — не люблю. Я вообще никогда не бываюна охоте. Она не для меня.

— Боитесь крови? — уточнил Резо.

— Нет, — ответил Дронго, — я видел столько крови в своейжизни, что меня уже трудно испугать. Просто не могу понять, почему я долженстрелять в живое существо для забавы. Поесть я могу в ресторане, а стрелять вкого-то мне представляется несколько аморальным.

— Вы, наверно, член партии «Зеленых»? — пошутил Резо. —Боретесь за природу?

— И правильно делает, — сказала Эка. — В отличие от вас,живодеров. Ради своего удовольствия стреляете в животных.

— Почему только ради удовольствия? — возразил Керим Агаевич.— Мы их едим. Я очень люблю и диких уток, и оленей, и кабанину…

— А как же ваша религия? — напомнила Эка. — Мусульманамнельзя есть свинину.

Дронго улыбнулся, взглянув на Самедова. Тот нахмурился,достал платок и вытер пот, выступивший на лысине.