и садится рядом с другом. Волосы собраны в пучок, и мне на секунду становится жаль, что её локоны не рассыпаются беспорядочными прядями по округлым плечам. — Яна скоро придёт, у неё смена только закончилась.

— Кем она работает? — спрашиваю ради приличия.

— Официанткой, — Юля с вызовом смотрит на меня. — Это проблема? Слишком простая должность для его высочества Дениса?

— Нет, что ты! Ничего не имею против работы официанта, — держу себя в руках.

— Вы о чём вообще? — недоумевает Руслан. Переводит взгляд с Юли на меня и обратно.

— Да вот, думаю, не слишком ли заурядна моя жизнь, если мне приходится работать какой-то кассиршей в магазине комиксов, — пожимает плечами Юля.

— Ну что за ерунда? — вскидывает брови Руслан, смотрит на свою девушку с удивлением. — Ты же любишь свою работу, Юль. Это самое главное.

— Да, люблю. Но ведь кто-то считает мою должность слишком бесполезной, второсортной, — она пронзает меня взглядом, губы дёргаются в едкой ухмылке.

— Забей ты на этих идиотов, — презрительно говорит Руслан. — Наплевать, если кто-то плохого мнения о твоей работе. Главное, что ты от неё кайфуешь. Тебе же нравится рекомендовать людям новые комиксы или игры. И время есть свободное для саморазвития. На зарплату ты вроде не жаловалась.

— Нет, конечно, мне хватает, — Юля победоносно улыбается, смотрит свысока. Унизила меня перед Русланом, а он об этом даже не догадывается.

— Нельзя же всю жизнь продавать комиксы, — не сдерживаюсь я.

— Разве? Если человеку в кайф, то почему бы и нет? — пожимает плечами Руслан. — Я бы не смог работать там, где мне не нравится. Ты тоже вряд ли бы занимался нелюбимым делом. Так чем работа Юли хуже?

— Нет движения по карьерной лестнице. И зарплата дерьмовая.

— Сомнительные аргументы, Дэн, — отвечает друг. — Не каждому нужно впахивать двадцать часов на работе, чтобы чувствовать себя крутым. И огромная сумма на карте — не предел мечтаний всех вокруг. Кому-то важны деньги, не спорю, а кто-то хочет делать то, что ему интересно. Для меня это развитие банка, для тебя — продвижение собственной компании, а для Юли — продажа комиксов. Она помогает людям отвлечься от серых будней с помощью забавных историй про супергероев. Ничего предосудительного в этом нет.

— Но ведь всегда нужно стремиться к большему, — гну свою линию дальше.

— Люди разные, и не все хотят достигать новых высот. Кому-то достаточно быть обычной продавщицей с посредственной внешностью, — прыскает ядом Юля.

— Что за ересь про внешность? — таращит глаза Руслан.

Но Юля не успевает ответить — к нам подходит Яна. Наконец-то обращаю на неё внимание: привлекательная кареглазая шатенка, одетая в скромное синее платье. Широко мне улыбается, тупит глазки и притворяется скромняшкой. Снова игра на публику. Достало.

Следующий час девушки болтают о какой-то херне, а я рассказываю Руслану о трудностях на работе. Ни на секунду не забываю про Юлю: пытаюсь прочесть её реакции, ищу притворство в каждом движении или взгляде. Но целостная картина снова расплывается перед глазами. Уж слишком естественно она себя ведёт: и улыбается открыто, и говорит без заминки, и на Руслана поглядывает с нежностью.

Бесит! Она что, курсы актёрского мастерства посещала?

Перевожу взгляд на её подругу Яну. Тут сразу вижу сплошную ложь: голосок у неё слишком мягкий, она часто бросает на меня многообещающие томные взгляды, пару раз невпопад отвечает Юле, а потом прикрывает рот ладошкой, будто бы случайно ляпнула не то. Врунишка. Но вижу, что я ей понравился. Румянец на щеках нельзя подделать.

Пофиг. Ничего не торкает и не встаёт на очередную фальшивую девицу.

— Я скоро вернусь, — шепчет Руслану Юля и уходит.

— Денис, а чем ты занимаешься кроме работы? — спрашивает Яна.

— Сплю.

Встаю из-за стола и направляюсь в уборную. На выходе сталкиваюсь с Юлей: она сразу отскакивает в сторону и теряется. Её наигранный испуг действует на нервы. Не понимаю, что со мной происходит. Просто хватаю девушку друга за руку и тащу в сторону курилки. Там оказывается пусто. Прижимаю Юлю к стене, не даю ей даже шанса на то, чтобы выбраться.

— Хватит придуриваться. Надоело! — повышаю голос. — Подружка твоя искусственная с ног до головы, и ты ничем от неё не отличаешься. Перестань строить из себя скромницу.

— Отпусти! — вырывается из моих рук Юля. — Я не притворяюсь, сколько раз говорить?

— Слишком много совпадений. Насколько я понял, ты предложила Руслану встречаться через несколько дней после его повышения. Но почему-то до этого ты десять лет держала его во френдзоне. Удобно было, да?

— Придурок! — кричит Юля.

Наклоняюсь к ней и вдыхаю пряно-цитрусовый аромат её шампуня. Вижу, как она впивается зубами в свои пухлые губы, что-то кричит и дёргается. Пытается освободиться. Тяжело дышит и смотрит на меня глазами, в которых расширившийся зрачок почти поглотил зелёную радужку.

На секунду мы оба замираем. Она громко втягивает воздух, а я теряю над собой контроль и наклоняюсь ещё ближе.

Хочу впитать её лживое сопротивление, сломать и подчинить себе.

Хочу почувствовать её дыхание на своей щеке.

Хочу узнать вкус её губ.

Преодолеваю разделяющие нас ничтожные сантиметры и жадно целую девушку своего друга.

6

Юля

Страх овладевает каждой клеточкой тела. Кажется, я сойду с ума от пронзающего ледяного ужаса. Сердце выскакивает из грудной клетки, в висках шумит, голова кружится, и я уже не чувствую, что реально, а что — нелепый сон, мираж.

Ко мне всем телом прижимается Денис, накрывает мои губы своими, тёплыми и жёсткими. Крепко держит за плечи, пытается углубить нелепый, дикий, несвоевременный поцелуй. Я заранее ощущаю наступление панической атаки. Приоткрываю рот и впиваюсь зубами в чужие наглые губы. Чувствую металлический привкус на языке.

Денис отступает, громко матерится. А я оседаю на холодный пол и трясусь всем телом, раскачиваюсь из стороны в сторону, закрываю глаза, пытаюсь достучаться до затуманенного разума. Всё хорошо, всё будет хорошо! Такое случается: нужно всего лишь подождать — и меня перестанет колотить, дыхание выровняется, и в груди не будет так сильно щемить. Но бесполезно взывать к здравому смыслу — я бессильна что-либо сделать, остаётся только ждать и стараться не сойти с ума.

Снова этот всепоглощающий ужас, не имеющий ничего общего с реальностью. Страх быть неуслышанной и непонятой, страх одиночества, страх перед чужой напористостью. Всё вокруг — сплошной страх, и я растворяюсь в нём, теряю себя.

Чьи-то руки поднимают меня, сквозь бетонную стену я слышу твёрдый мужской голос.

— Юля, очнись! Посмотри на меня: тебе ничто не угрожает, слышишь? Сделай глубокий вдох и выдох. Давай, ты сможешь.