Хлоя не обратила внимание на мокрые перила, провожая взглядом дребезжащую колымагу.

“Чего приперлась? Все ведь так хорошо было!”

Она так надеялась на то, что девица не пробудет здесь очень долго. Почему Берта отдала собак ей, а не кому-нибудь другому? Не той очкастой и прыщавой дуре Бренде? Была Берта, а стала была Бренда и всем хорошо!

Хлоя вздохнула, а потом бросилась обратно, в номер. Она повесила на ручку табличку с просьбой “не беспокоить!”, затем бросилась назад, перемахнула через деревянные перила и бросилась в лес.

***

Кэш сделала музыку погромче, чтобы только не думать о своей новой фриковатой знакомой. Надо бы уже выбросить ее из головы и забыть, но что-то не давало ей покоя. Она упустила что-то, нечто донельзя очевидное, но сколько ни копалась в своей памяти понять в чем дело так и не смогла.

Ветер усиливался, на лобовое стекло то и дело швыряло листья, мелкий сор и даже небольшие веточки деревьев, стоило свернуть с главной дороги на проселочную, с открытого пространства с все чаще попадающимися болотами под укрытие стен деревьев, как пошел снег.

Кэш сбавила скорость, а потом и вовсе остановилась, съехав на обочину, зашелестев колесами о гравийное покрытие.

Она смотрела на лобовое стекло, глядя на скатывающиеся по нему легкие и быстро тающие крупинки, затем и вовсе вышла из машины. Подняв лицо к пасмурному небу, впервые за долгое время она позволила себе расслабиться и не думать ни о чем, вдохнуть сырой воздух осени, наполненный смолистыми и резкими ароматами леса.

— Господи, я дома, — проговорила она тихо, откинувшись на капот машины.

Ощущение дома пришло только что. С ветром, первым легким снегом, запахами осени и даже холодом. В Чикаго было точно также. Ветрено, холодно, а если выезжать за город, то и пахло точно также.

— Уходи! — прозвучало перед ней, а лицо на мгновение обдало теплым, но смрадным дыханием.

Кэш открыла глаза, мгновенно ощутив раздражение на того, кто посмел нарушить эти минуты тишины и покоя.

— Собачка! — проговорила Кэш, оставаясь во все том же положении, что и была.

Она смотрела на огромную “собачку”, которая ни в коем случае ей не была. Слишком велико, слишком неряшливо и неухоженно выглядело это животное. Если только сравнивать с домашними любимцами. Существо не было и волком. Оно было огромно для него и в холке достигло верхней точки бампера ее пикапа.

— Пошла вон! — проговорила она с некой долей неприятия.

Оборотень не просто нарушила ее покой, но и снизошла до угроз, но что самое раздражающее — эта сучка пришла в зверином обличии. Ничего в этом рыже-черном варге не говорило о том, какой внешности человек, что прячется за густым мехом, когтями и зубами этого сказочного чудовища. Это отдавало трусостью и было как-то мелко… Дэн со своим стриптизом в лесу выглядел странно, но импонировал ей куда больше, чем вот это.

— Что встала?

Оборотень стояла к ней боком, неподвижно глядя в ее сторону внимательным взглядом. На что она надеялась, догнав ее в лесу? Что Кэш завизжит и бросится наутек?

“Нормальная так и сделала бы! Заказала билеты онлайн, бросилась обратно в город, в оружейную лавку, к шерифу!”

При мысли об охотничьем магазине, Кэш прикрыла глаза и выругалась. Она забыла об этом. Стоило ей только успокоиться и навести порядок в мыслях.

— Иди, прибери в номере! — проговорила она ведомая наитием. — Придумай что-нибудь получше, чем плевать в еду людям!

Оборотень мигом повернулась к ней, чтобы смотреть на нее обоими глазами, сделала шаг вперед и зарычала.

— Ты не человек! — гаркнуло создание.

— Да и ты тоже не комнатная болонка!

Кэш выпрямилась и опустила руки, покрепче сжимая рукояти клинков.

— Не выйдет, — проговорила Кэш тихо. — Напугать меня, как обычную селянку.

Волчица побежала на нее, вытягивая вперед морду, ощерившись, метя зубами ей в голову.

“Хочет оторвать мне ее!”

Кэш тоже не осталась на месте, сделав несколько шагов, она упала на колени, проскользнула у нее под брюхом, чиркнув сталью по пятнистому брюху животного.

По лесу промчался жалобный визг.

Кэш завалилась в бок, перекатилась, тут же поднимаясь. С лезвий мечей капала кровь, впитываясь в снег и дорожную грязь. Она увидела только понурый хвост, исчезнувший между деревьев, прежде чем вновь осталась одна.

— Он мой! — грохотнуло напоследок откуда-то из глубины чащи.

Кэшеди опустила плечи, взглянув на окровавленные мечи, что и сейчас, в такой пасмурный день выглядели так ясно, чисто и свежо, словно начищенные до блеска зеркала в солнечный день.

— Сиена, — Кэш дождалась звукового сигнала автоответчика. — Ты хоть сама знаешь, что тут происходит? Чертов бермудский треугольник! Во что ты меня втягиваешь?

Она помедлила немного прежде чем отключиться. Была у нее мысль сказать про волков и про Флагера, что трется неподалеку со своей блондинистой подругой, но она не стала делиться новостями.

— Целую. Перезвони мне.

Она повесила трубку и, забравшись в салон, отправилась домой. На душе появился пренеприятный осадок. Ей совсем не хочется лезть в чужие отношения и мешать чужому счастью! Как назло Дэн ей не звонит и потребовать ответа не с кого.

— Привет, ребята. Чёрт! — Кэш опустила руку, тут же ощутив пальцами влажные носы. — Тише, вы меня уроните. Тинки!

Коричнево-белый хаски по кличке Тинки отскочил в сторону. Этот пёс самый молодой в стае и все бы ему игры, да развлечения! Он верит, что даже в случае грозного окрика ему совсем ничего не будет.

— Я тебя! — Кэш отмахнулась от лохматого чудовища, но безрезультатно, тот отпрыгнул, но ровно на секунду, прежде чем вновь бросится выхватывать у нее пакеты. — Тинки, твою же мать!

Настала очередь Снапа наводить порядки — он рыкнул и Тинки скрылся в “неизвестном” направлении, оставив наконец ее ноги и руки в покое.

— Спасибо!

Кэш перехватила пакет с покупками покрепче, прижав его к своей груди.

— Я опять забыла!

Кэш замерла на месте, прикрыв глаза. Она опять забыла заехать к Оливии Денвер за побелкой. Столько времени прошло с того дня, а она так и не купила краску, ни на дюйм не продвинулась в решении этой проблемы. Антенну заказала, техники должны появиться уже в понедельник.

Ружье.

Ни его, ни револьвер Кэш тоже не купила. Можно возвращаться в город. Это уже не будет считаться, что она жгла бензин понапрасну, ради одной только краски!

Кэшеди взглянула на часы, горестно вздохнув при этом.

Она вернется домой около восьми. Ее договоренность с Сэмом накроется медным тазом и все для чего? Чтобы даже не сегодня, а только лишь завтра броситься раскрашивать деревья, то и дело оглядываясь по сторонам в поисках призрачной угрозы?