Должна ли я рассказать вам, как я вижу свое искусство? Оно очень простое. Собственно, это самая простая вещь в мире. Природа сама по себе проста. Только люди любят все усложнять. Не нужно усложнять вещи настолько, чтобы они казались смешными. Священные танцы брахманов – это символы. Их фигуры – это выражение мыслей. Сам танец – это стихотворение, а жесты – слова».

В интервью британской газете «Джентльвумэн» от 25 марта 1905 года Мата Хари утверждала, будто прибыла с Явы лишь месяц назад, а своего мужа для солидности произвела из майоров в полковники, о чем тот действительно мечтал на протяжении всей своей военной карьеры. А голландская «Ниус ван ден Даг» опубликовала следующую версию ее биографии: «Настоящее имя Маты Хари – госпожа Маклеод. Она родилась на Яве и была замужем за английским офицером. Так как она страстно любила танцы, то и изучала их с достойным восхищения терпением. Благодаря хитрости и уму – ведь это могло стоить ей жизни, если бы ее застали за этим, – ей удалось получить доступ к тайным храмам Индии, где вне досягаемости взглядов обычных смертных баядерки, научи и вадаши танцуют перед алтарем Вишну. У нее было природное, врожденное чувство поз и движений, потому даже самые фанатичные жрецы, охранявшие золотой алтарь, смотрели на нее как на священную танцовщицу».

Однако Франсуа де Нион, писавший для аргентинской газеты «Ла Пренса» (Буэнос-Айрес) и испанской «Диарио» (Кадис), усомнился в биографии и таланте Маты Хари и решил побеседовать с человеком, который много лет провел в Индии и которого он назвал «настоящим востоковедом». Анонимный специалист объяснил, что танцовщицы там никогда не выступают голыми, но всегда укутаны в белые покрывала. Тогда Нион публично задался вопросом: «Неужели мы все еще живем во времена Людовика XVI, который однажды устроил роскошный королевский прием одному иностранному послу, который, как выяснилось впоследствии, был простым лавочником из Марселя?».

Тем временем пожилой адвокат Эдуард Клюне, которому еще предстояло сыграть важную роль в жизни Маты Хари, порекомендовал ее знаменитому импресарио Парижа Габриэлю Астрюку. До самого конца тот оставался ее импресарио и агентом. Астрюк сделал ей ангажемент в театре «Олимпия» на бульваре Капуцинов. Поль Рюэ, директор театра, приглашал к себе только самых популярных артистов и хотел сделать «Олимпию» лучшим варьете в мире. Мате Хари за дебют заплатили огромный для того времени гонорар в десять тысяч франков.

Один из своих величайших триумфов она испытала в августе 1905 года в прославленном театре «Олимпия». 2 мая 1905 года ее отметил парижский выпуск «Нью-Йорк Геральд»: «Невозможно себе представить более благородную постановку индийской религиозной мистерии, чем это было сделано здесь».

Ее выступление в спектакле Райнана и Хаудена «Мечта» на музыку Джорджа Бинга в «Олимпии» произвело настоящий фурор. 18 августа 1905 года Мата Хари во время генеральной репетиции впервые выступила в «Олимпии». А через два дня состоялось ее первое выступление перед зрителями. Это был подлинный триумф.

Мата Хари потратила больше денег, чем она заработала, за первые шесть месяцев своего успеха в Париже. Так было и в дальнейшем. Как только она стала получать большие гонорары, один парижский ювелир потребовал конфисковать ее имущество как компенсацию за неоплаченные счета на общую сумму 12 тысяч золотых франков.

Когда это дело разбиралось в суде, Мата Хари вспомнила о своем муже в Голландии и заявила, что все покупки у ювелира «совершались без разрешения моего супруга, голландского офицера». Решение судьи удовлетворило обе стороны. Мата Хари сохранила драгоценности, выплачивая долг по две тысячи франков в месяц.

Тем временем муж танцовщицы потребовал полного официального развода. А для этого необходимо было согласие Маргареты. Но она проявила строптивость. В конце концов Рудольф Джон прислал в Париж своего адвоката Хейманса, чтобы уговорить Маргарету. Джон хотел вступить в новый брак и дать Нон новую мать. Однако Мата Хари умело уходила от темы развода, утверждая, что ей так приятно снова поговорить по-голландски, и просила Хейманса не портить ей минуты удовольствия такой неприятной темой, как развод. Тогда адвокат предъявил ей фотографию голой Маты Хари, утверждая, что это снимок одного из друзей Джона, сделанный в Париже. Смутить такой ерундой танцовщицу, казалось, было трудно. Но она была удивлена и возмущена, так как фотографию сделал один из близких друзей и совсем не для распространения. Хейманс возразил, что любой голландский судья, увидев это, сочтет, что честная женщина и мать «не позволит сфотографировать себя в голом виде даже другу» и что так поступают только проститутки. Мата Хари понимала, что скандал самым неблагоприятным образом скажется и на ее артистической карьере, и на судьбе дочери. И скрепя сердце согласилась на официальный развод. Супруги были окончательно разведены судом в Амстердаме 26 апреля 1906 года.

22 ноября 1907 года Рудольф женился на Элизабет Марии Кристине ван дер Маст. Она была на двадцать восемь лет моложе своего мужа и родила ему дочь Норму. Пенсии не хватало, и Маклеод подрабатывал судебными репортажами в ежедневной газете в Арнеме. Он передал дочь Маты Хари на воспитание другой семье. По субботам и воскресеньям она, правда, приезжала к нему домой, чтобы немного побыть у отца. Но новый брак Рудольфа тоже не сложился. Маклеод и Элизабет разошлись в 1912 году, а пять лет спустя последовал их официальный окончательный развод.

В январе 1906 года Мата Хари получила двухнедельный ангажемент в Мадриде. Это было ее первое выступление за пределами Франции. Она танцевала в центральном зале Мадрида. Зрители сожалели, что Мата Хари танцевала в трико, хотя и в «минимально возможном». Мэтр Клюне дал ей письмо своему другу – французскому послу в Мадриде Жюлю Камбону, сделавшему впоследствии удачную дипломатическую карьеру. В Мадриде Мата Хари неожиданно получила письмо от Астрюка. Он сообщил, что вместе со своим другом Раулем Гюнсбургом, директором оперы в Монте-Карло, ранее работавшим в театрах Москвы и Санкт-Петербурга, подписал для нее контракт. Мата Хари должна была выступить в балете Жюля Массене «Король Лахора». Она в ответ попросила прислать ей партитуру балета.

Постановка «Короля Лахора» осуществлялась под патронажем принца Монако Альберта I. Премьера балета прошла с огромным успехом. Теперь Мата Хари получила работу в настоящем театре. Наконец-то признали, что она могла хорошо танцевать. Рецензенты утверждали, что Мата Хари стала «соблазняющей звездой», придав балету «волнующий шарм необычных танцев», и что на карнавале в Ницце она очень эффектно исполнила роль Венеры. Сам Пуччини, находясь в Монте-Карло, прислал ей цветы. А шестидесятичетырехлетний Массне писал ей: «Я был счастлив видеть, как вы танцуете. Примите мои самые искренние поздравления».

Их отношения продолжились. Композитор даже подумывал написать балет специально для Маты Хари. А когда она жила в Берлине, Массне, незадолго до своего возвращения в Париж, восторженно писал ей: ««Как счастлив я был увидеть вас снова! Мата, Мата – через несколько минут я уезжаю в Париж! Спасибо, спасибо – и мое горячее восхищение!».

В августе 1906 года Мата Хари впервые посетила Берлин, где стала любовницей крупного землевладельца Альфреда фон Киперта, лейтенанта 11-го Вестфальского гусарского полка. У Киперта была жена, красавица-венгерка, но роману с Матой Хари это ничуть не мешало, благо средства позволяли Киперту достойно содержать и жену, и любовницу. Для Маты Хари он снял апартаменты на Находштрассе, 39, недалеко от Курфюрстендамм. Они вместе ездили в Силезию, где с 9-го по 12 сентября прошли маневры германской армии. В дальнейшем во французском суде этот факт использовали как доказательство ее шпионской деятельности.