— Думаешь, я тебе это позволю?

— Ты ведь не сможешь быть с ним все время? А я что-нибудь придумаю! — Ее взгляд стал мечтательным. — Я ведь волшебница, прокляну его, и он медленно засохнет.

Я молча посмотрела ей в глаза. В этом ребенке было что-то странное и неземное, и мне вспомнились слова миссис Киннифер о том, что девочка заколдована. Скорее всего, как сказал Пол, Мелинда просто хочет, чтобы ее заметили. Но почему она так ищет внимания?

— Значит, мистер Ситон твой дядя.

Мелинда кивнула:

— Когда мама и папа уехали в Африку, то решили оставить меня с дядей Гартом. Он мне нравится больше всех в мире. — Она вдруг воинственно нахмурилась. — Наверное, ты считаешь, что он женится на тебе. Все гувернантки, которые были у нас, влюблялись в него и хотели за него замуж.

— Не говори глупостей. Очевидно, у тебя слишком богатое воображение. Почему все гувернантки должны влюбляться в твоего дядю? Скорее всего, ты просто возводишь его на пьедестал. Боюсь, в мире немного людей, заслуживших такое обожание.

— Думаешь, у него глиняные ноги? — Девочка удивленно посмотрела на меня.

— Я этого не говорила, — резко ответила я.

Глупо говорить с ребенком как со взрослым., Мне бы не хотелось, чтобы она запомнила эти слова.

Мелинда захихикала и сменила тему:

— Ночью у служанок случилась истерика. Было так смешно: они выбегали из комнат с визгом, когда я бродила по дому с диким воем, гремя старыми ржавыми цепями, которые нашла в конюшне. Утром они сказали миссис Киннифер, что уходят, и она ужасно расстроилась — боялась, что дядя Гарт ужасно разозлится. Но она ничего не может доказать. Она не видела меня. В конце концов служанки согласились остаться. Жаль! Не возражаешь, если я доем твой пудинг? — неожиданно спросила она.

Немного ошарашенная, я быстро ответила:

— Конечно нет. Бери, если хочешь.

Мелинда подошла к подносу и принялась за оставшуюся порцию, поскольку миссис Киннифер положила мне так много, что я не смогла все съесть.

Девочка молча доела пудинг и задумчиво облизала ложку.

— Ты не любишь финиковый пудинг?

Ее светлые глаза с любопытством смотрели на меня.

Я промолчала, и она презрительно добавила:

— Не бойся, я не скажу миссис Киннифер, не собираюсь задевать ее драгоценные чувства. Я просто так спросила.

— Ты говоришь как Роза Дартл, — улыбнулась я.

Мелинда с подозрением уставилась на меня.

— Кто такая Роза Дартл?

— Героиня одного из романов Диккенса.

— У дяди Гарта в библиотеке есть ужасно старые и скучные книги, такие, как читает кузина Юнис.

— Кузина Юнис? — Я знала, что не должна была спрашивать, но мне не терпелось узнать всех обитателей Треджиллиса.

Девочка холодно на меня посмотрела.

— Больше я тебе ничего не скажу. Сама все узнаешь в свое время.

Она подобрала с тарелки последние крошки пудинга и поставила ее на поднос.

— Наверное, когда приедет этот французский мальчишка, у нас на обед будут улитки, — мечтательно произнесла Мелинда.

Заметив отвращение на моем лице, она с интересом спросила:

— Ты не любишь улиток?

— Не очень, — призналась я.

— А я волшебница и должна есть необычные вещи, — деловито заметила девочка и, нахмурившись, спросила: — Думаешь, дядя Гарт точно привезет с собой французского мальчишку?

Очевидно, мысль об этом была ей ненавистна.

— Откуда мне знать? — улыбнулась я.

Мелинда пожала плечами.

— Это все равно не важно. Он тут долго не останется. Я быстро избавлюсь от него. А сейчас я пойду, — заявила она и с напускной вежливостью добавила: — Опустить панель в стене?

— Да, пожалуй. Думаю, с открытой панелью будет сквозняк.

Девочка весело хихикнула

— Не будет. В проходе довольно уютно. Хочешь попробовать?

Я хотела согласиться, но потом заметила в стеклянных глазах Мелинды хитринку. Что за подлую шутку выкинет этот ужасный ребенок, если я соглашусь?

— Нет, спасибо. Мне он не кажется уютным.

Она вздохнула.

— Хорошо, но давай хотя бы я покажу тебе, как он работает.

Я с интересом наблюдала, как Мелинда нажала на панель и часть стены беззвучно поднялась наверх.

— Я смазала механизм, чтобы не скрипел, — серьезно пояснила она. — Я бы вернулась этим путем, только одна из служанок начала убирать галерею.

— А панель галереи работает так же? — спросила я.

Кажется, ей льстил мой интерес.

— Да, так же. Она под портретом ужасной чопорной дамы с двумя собаками с выпученными глазами. Если когда-нибудь захочешь вернуться в свою комнату этим путем, ты знаешь, что делать.

— Нет, благодарю, я предпочитаю более стандартный способ.

— Ну и хорошо.

У меня сложилось впечатление, что мой ответ ее разочаровал.

Как только Мелинда ушла, я пододвинула к панели тяжелый португальский сундук. По крайней мере, удовлетворенно подумала я, это помешает девчонке проделывать свои фокусы в дальнейшем, она не сможет отодвинуть окованный железом сундук своими тоненькими ручонками. Ночью при открытых окнах слышался шум моря, бьющегося о валуны на берегу бухты. Я решила, что на следующий день должна обследовать местность. Если перед началом занятий появится несколько свободных дней, мне лучше начать исследовать Треджиллис и попытаться узнать побольше о Гарте Ситоне, новом хозяине.

На следующее утро я встала рано, несмотря на то что после ухода Мелинды долго не могла успокоиться и уснуть. Сундук пришлось передвинуть на прежнее место, слуги могли заметить, что гостья переставила мебель. Справившись, я решила принять душ, взяла мешочек с мылом и губкой и вышла в коридор.

Но, проходя мимо бесчисленных дверей, я поняла, что и понятия не имею, где находится ближайшая ванная. Дом казался даже больше, чем снаружи, мертвая тишина наполняла пустынные коридоры, и мне почудилось, будто я одна в безмолвном мире. Что там, за этими закрытыми дверями? Какие древние секреты скрывал замок сотни лет? Поколения приходили и уходили, балы, осады, радость и несчастья. Тут и в привидения нетрудно поверить.

Когда я проходила по узкому темному коридору, меня охватило беспокойство, которое не давало мне ночью уснуть. Позже я узнала, что этот коридор вел к заброшенной лестнице, ею давно уже никто не пользовался. Я почти прошла его, но вдруг меня за плечо схватила костлявая рука, и я громко закричала. Передо мной в потемках стояла высокая, худая женщина. Она прищелкнула языком.