Я остановилась у двери в спальню Дианы и огляделась по сторонам. Несколько дней назад ее адвокат, мистер Ллойд, сообщил мне о ее смерти и о том, что ее наследницей являюсь я. До сих пор как-то не верилось, что Дианы больше нет. Но тонкий слой пыли на мебели в светлой, просторной комнате, цветастый халат, аккуратно сложенный на обитом парчой стуле у кровати, множество бутылочек и баночек с косметикой с беспощадностью указывали, что часть моей жизни ушла в небытие. С гибелью Дианы Ситон в автомобильной катастрофе захлопнулась книжка с яркими картинками, оставив меня в одиночестве и смущении.

Я нехотя подошла к столу, в ящике которого лежала переписка Дианы. Мне было неприятно совать нос в ее личные дела, и, вставив ключ в блестящий замок, я почувствовала себя подлой и хитрой.

Хотя я знала Диану со школы, было в ее жизни нечто, что она предпочитала скрывать от меня, — детские годы, проведенные ею в красивом доме отца в Корнуолле. Она мало говорила о Треджиллисе, но я видела яркие картинки в журналах и знала, что это величественный замок эпохи Тюдоров со стрельчатыми окнами и высокими печными трубами.

После каникул она возвращалась в школу серьезной и неразговорчивой, ее обычно ровное и радостное настроение куда-то исчезало. Лишь через несколько дней, когда ее покидали сдержанность и отстраненность, Диана становилась прежней.

Только раз она разоткровенничалась со мной, и то когда мы уже заканчивали школу.

Мы сидели на кроватях в тихом общежитии и перешептывались, обмениваясь планами на будущее. Когда я закончила свой восторженный монолог, то заметила, что Диана не слушает. В лунном свете, льющемся в окно, она сидела на своей узкой белой кровати, упершись подбородком в подобранные колени, и ее бледное лицо казалось загадочным в набежавших тенях.

— Счастливая! — с завистью сказала я. — Ты вернешься в свой прекрасный замок, и все мужчины будут виться вокруг тебя… Может, твой отец даже устроит бал, — добавила я, — и ты спустишься по широкой лестнице в роскошном кружевном платье. Диана невесело рассмеялась. — Джудит, ты, как обычно, увлеклась. Все не так. Я не собираюсь возвращаться в Треджиллис. Поеду вначале отдыхать, а потом вернусь в Лондон.

Я изумленно уставилась на нее.

— Но почему? Это ведь твой дом! И ты его любишь, я в этом уверена.

Последовало долгое молчание. Луну затянуло дымкой, и я не видела лица Дианы, недоумевая, не коснулась ли я чего-то запретного. Потом она медленно и неохотно сказала:

— Отец с матерью расходятся. Развода не будет. Мама уезжает в Лондон. Они никогда не ладили, даже когда я была ребенком. Ужасно ссорились, но это были тихие, язвительные ссоры, а не шумные скандалы, потому что папа очень сдержанный человек. Вообще-то я его люблю. Он обожает рыбачить и совершать долгие прогулки в одиночестве. Но мама совсем другая: она полна жизни, обожает веселье, вечеринки, и у нее полно друзей. Наверное, поэтому они никогда не ладили. Она хотела, чтобы отец добился успеха в обществе, а ему все это было ненавистно, он этого не скрывал, мама сердилась и говорила, что он нарочно ставит ее в неловкое положение. А ведь считается, что надо жениться на своей противоположности, чтобы быть по-настоящему счастливым, — задумчиво добавила она. — Если я когда-нибудь полюблю, Джудит, то это будет человек, похожий на меня.

— Но почему тогда ты должна покинуть Треджиллис? — удивленно спросила я. — Ты говоришь, что ладишь с отцом и понимаешь его.

Мне было непонятно, почему она собирается жить с матерью, с которой у нее мало общего, когда в глубине души ей была ближе жизнь в Треджиллисе. Но я не могла решиться задать этот вопрос.

Диана поняла все без слов, потому что была вдумчивее и взрослее меня, несмотря на нашу разницу в несколько месяцев.

— Мама болеет, — серьезно ответила она. — Она давно чувствовала себя плохо и так похудела. Отец хотел, чтобы мама пошла к врачу, но она отказалась. Всегда такая здоровая и жизнерадостная. Ей, наверное, это казалось нелепым. Но в конце концов отец все же вызвал специалиста. — Диана замолчала, а потом вызывающе добавила: — Я слышала, что он сказал отцу. Я специально подслушала.

Это признание несколько шокировало меня. Диана казалась мне безупречной, и по наивности я ощутила разочарование.

— Знаю, ты считаешь это подлым, но я должна была знать, потому что собиралась остаться с отцом, когда они разойдутся. Мать попросила меня поехать с ней, но я отказалась. Я, как и папа, ненавидела жизнь, которую она собиралась вести в Лондоне. Мне нужно другое, не могу так порхать по жизни. Но когда я услышала, что сказал врач, все изменилось.

Сейчас, повернув ключ в замке, я вспомнила отчаяние в ее голосе.

— Я слышала, как он сказал, что маме осталось недолго жить и если она действительно будет счастливее в Лондоне, то лучше ей переехать. — Ее голос дрогнул. — Это было так ужасно. Бедный папа был так сломлен, так не похож на себя! В ту ночь он попросил меня поехать с мамой. Отец объяснил, что очень бы хотел оставить меня с собой, ведь мы всегда были так близки, но ему будет спокойней, если я уеду с мамой, так как по-своему он всегда ее любил. И теперь мне, наверное, навсегда придется оставить Треджиллис.

Потом, к моему ужасу, Диана разрыдалась, стараясь приглушить плач одеялом…

Я медленно выдвинула ящик, ужасно не хотелось просматривать аккуратно сложенные стопки бумаг. Все лежало на своем месте, так типично для Дианы Ситон. Мы были с ней такими разными по характеру.

Окончив школу, мы разошлись, и я так удивилась и обрадовалась, когда получила от нее весточку.

Я думала, что буду слишком занята, чтобы чувствовать себя одинокой, но ошибалась. Меня очень обрадовало приглашение Дианы. Мы отлично ладили в школе, и почему бы нам теперь не продолжить дружбу, тем более что Диана, как и я, тоже осталась сиротой. Ее письмо было странно лаконичным, словно она просто пересказывала события, не имевшие отношения к ее жизни. Конечно, все ожидали смерти ее матери, и это не явилось неожиданностью. Но мимолетное упоминание в письме о том, что ее отец утонул, катаясь на лодке… Сухое перечисление фактов несколько смутило и испугало меня.

Смерть отца Дианы, Гайлза Ситона, должна была стать для нее страшным ударом. Я знала, как она любила его и свой корнуолльский замок. Однажды в школе она в отчаянии призналась, что хотела бы быть мальчиком, чтобы остаться в Треджиллисе навсегда. По закону дом должен был перейти к ее кузену Гарту Ситону, который являлся наследником ее отца.

Я немедленно ответила Диане, приняв приглашение, и в радостном нетерпении ожидала встречи. Но когда я увидела ее, то поняла, что манера письма полностью отражала перемену, произошедшую с ней. Былая сдержанность превратилась в холодную отчужденность. Часто, возвращаясь вечером и наблюдая, как Диана сидит в темноте, свернувшись в кресле, в задумчивом молчании, я недоумевала, зачем она вообще пригласила меня? Я чувствовала себя смущенной, не в своей тарелке. Может, подружка жалеет о приглашении и таким образом дает мне это понять? Как-то днем, вернувшись с занятий, я решила все прояснить. Диана сама только что пришла, на ней был красивый и дорогой костюм. В отличие от меня она всегда придавала много значения внешнему виду. Поэтому мне было так странно видеть ее в кресле в помятой одежде, с растрепанными волосами…