Сквозь непроглядную белую мглу до нее донесся автомобильный гудок и еле слышимый возглас:

— Что, машина сломалась?

Гвендолин вгляделась в остановившийся у обочины серебристо-серый «бьюик».

— Машина в гараже за мотелем «Мичиган», — неохотно ответила она в приоткрытое боковое стекло невидимому собеседнику.

— Садитесь, подвезу. Мне как раз в ту сторону.

Молодая женщина, поколебавшись, отрицательно покачала головой.

— Спасибо. Я сама дойду.

Боковое стекло опустилось до упора.

— Садитесь, великая конспираторша, пока не отморозили свой сапфировый пупок.

С уст Гвендолин Снайдерсон слетел стон.

— А не поехать ли вам в обратную сторону, остроумный мистер Миллингтон?

— Здесь одностороннее движение, во-первых. И никаких отказов я не принимаю. Это, во-вторых.

Спорить, когда тебя сбивают с ног ветер и снег, — дело неблагодарное. Со вздохом облегчения Гвендолин забралась на мягкое сиденье. В просторном салоне «бьюика» было сказочно тепло.

— Я была уверена, что метель к этому времени прекратится, — сказала она, усаживаясь поудобнее и кладя сумочку и магнитофон на колени. — Спасибо, что взялись подвезти.

— Не за что. Как мог я не помочь женщине, начертавшей мое имя на своей восхитительной груди. Мне было очень приятно, просто слов нет! Вы уже стерли надписи?..

— Мистер Миллингтон, — осадила его Гвендолин, — увеселение — такой же бизнес, как и банковское дело. Если вы не уважаете нашу профессию — пожалуйста, можете и дальше упражняться в остроумии, но без меня.

Она повернула к нему горящее от гнева лицо.

— И если вы думаете, что я боюсь метели, то ошибаетесь. Я родилась неподалеку, в Чикаго, и это, — молодая женщина показала рукой на окно, — для меня всего лишь легкий ветерок. Я выходила на озеро под не опущенным гротом и стакселем. Яхта летела по волнам, и никто на шкотах не обращал никакого внимания на штормовые предупреждения, вот какие у меня друзья!

Феликс Миллингтон восторженно посмотрел на нее голубыми глазами. Он наслаждался тембром ее голоса, пропуская мимо ушей сердитые слова. Что-то в интонации, в запальчивом взгляде показалось ему знакомым… Ну конечно! Он щелкнул пальцами.

— «Я вижу перед собой не женщину — царицу», — процитировал Феликс.

Гвендолин покраснела от вновь услышанной знакомой фразы, напомнившей фантазии о жизни в гареме.

— Как? Неужели это были вы? — Она провела языком по внезапно пересохшим губам. — Но у того инспектора по кредитам были борода и усы.

— И, тем не менее, это был я, — с самодовольной улыбкой отозвался Феликс Миллингтон. — Вы застали меня в банке в первый день моего выхода на работу после отпуска с полным забвением служебных обязанностей, с рыбалкой и прочими удовольствиями.

Он дернул несколько раз рычаг переключения скоростей и продекламировал:

— Гвендолин Снайдерсон, компания «Все для вас, милые сограждане».

Далее были даны ее домашний адрес и номер телефона.

Гвендолин была потрясена.

— Феноменальная же у вас память, мистер Миллингтон!

— Неплохая, но не более того. Просто на меня произвели впечатление ваши деловые качества. Вы пришли, точно зная, чего хотите, без запинки ответили на вопросы относительно размещения денег, имели готовый план деятельности и вообще выглядели на редкость спокойной и рассудительной… Кстати сказать, вы были очень эффектны в черно-белом платье и красном жакете.

Гвендолин смущенно потеребила пальцами свои перчатки. Она совершенно не помнила, что на ней тогда было надето.

— Спасибо, — сказала она со вздохом.

— У вас что, за это время появились проблемы? — неожиданно спросил Феликс. — Насколько я помню, кредит предназначался на расширение компании, аренду офиса в центре города и наём персонала. Если угодно, в банке есть профессиональные консультанты, специализирующиеся на оказании помощи мелким и средним предпринимателям. Вы, к каким, себя относите?

— Почему это вы сразу заподозрили, что у меня нелады в фирме? Я исправно выплачиваю проценты от прибыли, вы лично ведете мои платежные ведомости и знаете, что все там чисто… По-вашему, я достойна скептического отношения только потому, что я женщина?

— Наоборот. Три миллиона американок имеют свои фирмы, а это четверть всех предприятий малого и среднего бизнеса в США. На мой взгляд, они прекрасный объект для инвестиций. Именно поэтому кредит для вас был оформлен менее чем за час. Просто я спросил себя, почему глава фирмы вынуждена в предновогодний вечер сама выполнять заказ клиента.

— Исполнительница танца поскользнулась и сломала руку по дороге к вам, а найти замену не удалось, — сухо пояснила Гвендолин. — Кстати, вы много потеряли. Дезире Джонс по-восточному красива и превосходно танцует, хотя и не профессионалка.

— Не думаю, чтобы я что-то потерял. Скорее наоборот.

Гвендолин воздержалась от ответа на комплимент и нейтральным тоном заметила:

— Бизнес вообще штука беспокойная. Мне пришлось изрядно понервничать, чтобы соответствовать обещанию нашей фирмы: «Гарантируем неукоснительное исполнение заказа».

— Охотно верю, — засмеялся Феликс и включил дворники на полную мощность. — Именно ваша деловитость тогда, при первой встрече, и возбудила во мне… первобытные инстинкты.

— То есть?

— Меня так и подмывало пригласить вас на обед по завершении официальных переговоров. Но вы настолько ушли в дела, так хорошо были подготовлены, на все имели готовый ответ… Короче, я совершенно не сомневался в отказе, и не потому, что был вам неинтересен, а в силу ваших принципов.

— Зачем все время спешить с выводами. Вы не Господь Бог и не можете знать, что у меня в голове.

Феликс иронически скривил губы.

— Хотите сказать, что приняли бы тогда мое предложение?

— Да, — резко ответила она.

— А если я повторю его через две недели, по возвращении из отпуска?

— Можете рассчитывать на мое согласие, — отчеканила Гвендолин.

— А как насчет обеда и выхода в театр?

— Прекрасная идея. Я нацеплю на себя все побрякушки и разукрашу пупок в цвета радуги!

Любезный тон ответа настолько не соответствовала угрозе, скрытой в голосе, что Феликс закашлялся, скрывая смех, и сделал резкий поворот, отчего машину занесло в сторону.

— Надеюсь, на Ямайке погода получше, — заметил он.

— Вы рассчитываете, что самолет вылетит, несмотря на такую метель? — с иронией спросила Гвендолин.

— Двадцать минут назад я слушал радио. Про отмену авиарейсов там ничего не говорили. Кроме того, самолет у меня только в десять, а за это время может произойти все, что угодно. Знаете, в этом районе никогда не было землетрясений, так что…