И то, что неведомо.

Проходишь в такую закрытую дверь,

Где день – это ночь, ну, а ночь – день заведомо.

В дурмане и дядькам недолго зачать.

Смещённым сознаньем владеют великие.

В смещённом сознании легче рожать.

Тут дело не в Боге, совсем не в религии.

Накуришься смесей и зришь под луной:

То ль дети плодятся, как кролики дикие,

А то ль размножаешься ты сам собой –

Ни в жизнь не осилят такого безликие.

Сто жён или триста вчера ты убил

(Не все разбежаться успели супружницы).

Тела их лежат на земле без могил,

А горе твоё безразмерно натужное.

Стишки, крокодильчики скачут в мозгах,

В глазах – чертенята в кружении адовом.

А сам ты на небе, ты в райских мечтах,

Рожаешь там вирши и сок пьёшь гранатовый.

Уже и не вспомнишь, глотнул что впотьмах:

Амброзию вроде. А может, магнезию.

А может, коктейль поглотал впопыхах,

Где всё это вкупе с добавками цезия.

И вот побежали опять, полили́сь

Творенья и дети, и чёртики адовы.

Без мук порождённые (только вглядись!),

Как капли воды – все они одинаковы.

Лунный свет

Виктория Зименкова

ЛУННЫЙ ЛУЧИК

Вода испаряется страхом.

Огонь превращается в нервы.

Живое становится прахом.

А я буду вечно – первой,

Но стервой в твоем списке.

Меня возбуждает скорость.

И мне наплевать на риски,

И мне наплевать, что скоро,

Покроется небо рябью,

Как кожа во время секса.

И буду я выть по-бабьи,

Включая свои рефлексы.

И буду в огне метаться,

И тикать в воде, как мина,

Сквозь слёзы и фальшь имитаций,

По-девичьи выгнув спину.

Среди кандидатов в праздник,

Я знаю, ты самый лучший…

И козни твои – не казни.

Ты лунный – но всё же лучик…

Владимир Буев

ЛУННЫЙ СВЕТ

Ты как пионерка шутишь,

Всегда ли готова будешь?

Из праха живья напрудишь?

Из нервов огня намутишь?

Погладить по спинке кису

Приятно любому гаду.

А гад этот ждёт стриптиза.

И скорость – его отрада.

Рискованных дел забацать

Лишь первая может леди.

Не стерва. Зубами клацать

Рискуют пускай соседи.

Ночами приходят гады

И рвутся в твою квартиру.

В дверях строишь им засады –

В окно лезут, как проныры.

Но если отдернуть шторы,

То гад станет лунным светом.

Откройся, раздвинь просторы –

Тебя озарит… дуплетом.

Прочитала маркиза Сада

Виктория Зименкова

ЖИВОЕ ТЕЛО

Живое тело насекомого…

проткнуть иголкой и смотреть…,

как погружается он в кому… и…

и уменьшается на треть…

Как из него выходит влажная…

душа… предчувствуя полёт…

И все, и всё уже не важно ей…

И тело кто-нибудь склюёт…

Владимир Буев

Маркиза Сада почитала я

Де Сад кумиром стал моим.

Мне кровь любезна нынче алая,

Но с бабочек начну экстрим.

На кроликах придётся жмуриться –

Лягушек проще повскрывать.

Как без голов прекрасны курицы!

(Их страшно в первый раз кончать).

Для большего я подготовлена,

Могу и дальше удивить.

Моя пассивность обусловлена

Тем, что в кутузке можно сгнить.

Будем живы – не помрём

Виктория Зименкова

ОПУСТЕЛ ПРИЧАЛ

Изразила дверцы древнего собора

Каменным узором кружевная вить.

Не разрушить словом времени узора.

Колесо сансары не остановить.

Заполняя негой тишину пространства,

Музыка природы трепетно звучит.

Сквозь ветра и звезды призрачного транса,

Затеряла юность в вечности ключи.

К древнему собору заросла дорога.

Навевают травы тихую печаль.

Здесь монахи жили. И молили бога…

Отпустило время. Опустел причал.

Владимир Буев

ЖИВЫ БУДЕМ – НЕ ПОМРЁМ

Колесо Фортуны – бренд общеизвестный

Оный и штурвалом можно обозвать.

Будучи сансара сильно легковесней,

Порешила сливки с бренда поснимать?

Ладно, я согласен, что круговоротом

Можно и сансару тоже называть.

Жизнь и смерть кругами ходят, как по нотам,

За любым из смертных – надо признавать!

Ладно, что же делать, руки поднимаю

И сдаюсь уныло. Пусть её зовут

Колесом иль кругом, лишь бы у науки

Не было вопросов, что за атрибут.

Если уж сансара колесом елозит

У соборов русских, значит, жив монах.

Может быть, в букашку дух его вселился.

Или дух монаха нежится в цветах.

Ну, а коль Фортуна в унисон с сансарой

Стали песнь горланить или кружева

Завивать в узоры, жив монах престарый:

Волшебство соборно в эру баловства.

Об уродах

Виктория Зименкова

Я НЕ ВЕРЮ МУЖЧИНАМ

Я не верю мужчинам. Границы их разума

Безнадёжно покрыты тяжёлой бронёй,

Их ответы – с небрежными рваными фразами,

Их рассказы – с лихим хвастовством и брехнёй…

Если движут мужчиной порыв и желание

В эгоцентрике мысли порочной одной –

Нет предела их страсти, энергии, мании,

Чтоб добиться чего-то любою ценой.

Ну, а если остыл – весь процесс замедляется,

Лень и скука диктуют усталый настрой.

Бабник, скряга, зануда, дурак или пьяница –

Хоть в одном – но достигнет наш «славный» герой.

Владимир Буев

ОБ УРОДАХ

Мужики все – уроды, сама их проверила.

Пропустила их сотни чрез руки свои.

Не подумайте, что на себя всех примерила.

Лишь отдельным я типам давала бои.

А «отдельные» – это десяток иль парочка.

Пара не единиц, а десятков мужчин.

Мать-природа не зря одарила смекалочкой:

Ни один обмануть не сумеет блондин.

Ведь не скряга, не дура я, даже не пьяница

И тем паче (тьфу-тьфу, от сего упаси!)

Не зануда и не бесшабашная бабница,

Чтоб «геройство» мужчины спокойно простить.

Варианты

Виктория Зименкова

ТОЛПА В МЕТРО

Толпа вгрызается в меня,

Слюнявой пастью брызжет.

И жадно языки огня

Мне лижут мозга жижу.

И вылезают из глазниц

Глаза. И рвутся нервы.

Под вопли наглых хищных птиц

Хрустят в суставах черви.

И смрадным запахом обдав,

Осатанев от злости,

Всосёт меня толпа-удав,

Выплёвывая кости…

Владимир Буев

ВАРИАНТЫ

Лишь стоит мне залезть в метро,

Всю оплюют с ног до макушки.

Как будто даже не ведро –

Цистерну вылили на тушку.

А кто-то хочет полизать

(Я сладкая – об этом знаю).

Хоть всем себя лизать отдать

Я не могу, но уступаю.

…Не надо было слабой быть.

Вот уступи – и всю обхватят:

В такой толпе не уследить,

То ль кость сгрызут, то ль обрюхатят.

Об «идеальностях»

Виктория Зименкова

ПРОХИНДЕВОЧКА ИЗ НАЛЬЧИКА

ПрохинДевочкаПуся из Нальчика

Покорить возжелала столицу.

На прощанье махнув обниМальчику,

Улетела, как хищная птица.

Мини юбку купив