Чжаён рассмеялся, сделал мне пальцем и отбежал за кофе к автомату. Монетки бряцнули очень быстро, и он стоял передо мной буквально через несколько мгновений.

– Мне двадцать два, прекрасная Нина, это только госпожа Нари в возрасте.

– И господин Ямато в характере, – уныло добавила я.

– Что, извел своими капризами?

– Да трудно сказать. Я же им не верила до последнего. Пока не продемонстрировали. А демонстрируют они оба очень…

– Не съели никого? – перебил посерьезневший Чжаён.

Я в ужасе помотала головой:

– А должны были?

Чжаён пожал плечами, и я без сил привалилась к его боку, даже не стесняясь того, кто и что про меня подумает.

…Увезли, конечно, не силой, но, по правде сказать, будь моя воля, не поехала бы. Конечно, казавшиеся теперь платиновыми пряди Ямато волновали и манили, но что я, в руки себя взять не могу?

А дальше началось. Ямато сел с правого бока, Нари – с левого, шофер поднял перегородку и нажал на газ. И я вынуждена была слушать. Картинка вырисовывалась шизофреническая, но, как только я пыталась усомниться (уже трезвая, как стекло), Ямато принимался светить волосами, да и Нари один раз рыкнула не вполне человечьим образом. В общем, мои любимые вампиры из английской готики, а далее – везде, существовали. Еще существовали оборотни, злые духи и полный набор нечисти, который только можно было представить. То же самое касалось и Востока. Все их легенды про злых лисиц, поедавших сердце и печень (не путать с более миролюбивыми японскими кицунэ, хотя, к черту подробности, кицунэ тоже жили себе и здравствовали), ёбосанов и, конечно, ёкаев (Ямато отвечал за них), были чистой правдой. Возможно, кое-где приукрашенной, но и только. Чем дальше развивалось человечество, тем сложнее им всем оказывалось выживать. Кое-где образовывались государства внутри государств, кое-где господствовали кланы. И все же к двадцатому веку среднестатистической кумихо жилось очень плохо: не загрызть студента, чтобы без последствий. Сообщества нечисти путали следы, пускали ложные слухи, но все было напрасно. И тогда какому-то итальянскому вампиру пришла в голову блестящая идея: поменять полярности. Да, может быть, все немцы были морально готовы увидеть вервольфа, но китайцы, например, понятия бы не имели, что с ним делать. Каждому народу – своя нечисть и свои способы с ней бороться. Но раз всем становится так сложно, то почему бы кумихо не обосноваться в Европе, а вампирам не двинуться в глубь Азии? Дешево и сердито.

Я попыталась вмешаться, потому что, на мой взгляд, это было странно: какая разница, где путать следы, но Ямато с непогрешимой уверенностью заявил, что первые лет тридцать все работало блестяще, атаки вампиров в его родной Японии на нечисть даже не пытались списать, потому что просто о таком не догадывались. Но потом грянул Интернет, за ним поспешила глобализация, и теперь везде было не очень сладко, хотя все-таки и попроще, чем раньше.

– Ты вот знаешь, что я за ёкай? – спросил Ямато самодовольно.

Я пожала плечами в ответ.

– То-то же, а будь я вампиром, а Нари – верфольфом, ты бы уже и план имела, как нас извести, в случае чего. Люди людьми, а огрызаться вы умеете здорово.

Под конец его речи мы все-таки доехали до какого-то заведения на берегу Москвы-реки. Ямато выбрался из машины первым и неспешно пошел вокруг, подавать руку Нари. Я молча вылезла с другой стороны, чем, кажется, его шокировала.

Заведение было мрачноватое, огромный ресторан на первом этаже бывшего промышленного здания. Я долго пыталась сориентироваться, где мы, бросила бесплодные попытки и пошла внутрь. Нет, если бы меня хотели съесть, то ничего подобного устраивать бы не стали. Внутри царило исключительно женское общество. У каждой девушки имелся кавалер, но бросались в глаза именно они, красивые молодые азиатки на любой вкус.

Мы дошли до барной стойки, и Нари поинтересовалась:

– Еще чаю или сама увидишь?

Ее слова возымели магическое действие. Теперь я смотрела не на девушек, а на сборище лисиц, кровожадных, злых, красивых потусторонней красотой. Сразу захотелось куда-нибудь сбежать, но Ямато аккуратно перехватил мое запястье, и я замерла на месте. Прикосновение леденило, как будто руки коснулось что-то ненастоящее. Неживое.

– Это все очень плохо, – сказала я, стряхивая холодные пальцы, – потому что представляю, кто на ужин. Так вот зачем я вам?

Ямато хмыкнул и легонько покачал головой, и светлые волосы, как будто длиннее, чем нужно, но не такие, как у ёкая, закачались в такт.

– Не понимаю, почему ей все хваран не объяснил. Она такая же ведь. Из добрых.

Нари ядовито фыркнула:

– А когда судьи были из злых, Ямато?

Тот нахмурился, потом поднял уголок рта, видимо, признавая ее правоту:

– В принципе никогда. Ну хорошо, я не об этом спрашивал.

– Спецэффектов у него не хватает, вот и не рассказал.

– А мне показалось, – начал Ямато задумчиво, – что тебе, моя госпожа, как раз хватает его спецэффектов.

Нари повела плечом и посмотрела на него так, что во всем ресторане воцарилась тишина, и откуда-то прилетел лютый сквозняк.

– Больно же, – возмутился Ямато и поднес руку к лицу.

Судя по царапинам на коже, Нари и вцепилась в него как следует, я просто не успела зафиксировать.

– В общем, дитя мое, чтобы тебя не задерживать. В Москве обитают исключительно восточные кланы. Мой клан кумихо и клан ёкаев, которым руководит Ямато, на данный момент самые сильные. Как ты сама понимаешь, – в этот момент я наконец-то отлипла от точеных запястий, надо все-таки будет приехать домой и нагуглить, что он за напасть такая, – вся наша деятельность строго регламентирована. Мы не попадаемся никогда, а если попадаемся – это форс-мажор городского масштаба. Так вот, до поры до времени мы с Ямато справлялись со всем городом сами. Но сейчас голову подняли китайские кланы, да и у нас есть некоторые разногласия.

– Мафия, – буднично констатировала я. – Все-таки мафия.

– Дослушай, пожалуйста. В таких случаях мы завели правило: взять человека со стороны, наименее заинтересованного во всем происходящем, местного, достаточно умного и здравого, чтобы он решал наши споры. Выбор пал на тебя, мы посовещались, согласились, так что деваться некуда.

Я вытаращила глаза, потому что ожидала чего угодно, но не этого.

– Нари говорит неправду, ты всегда можешь отказаться, – процедил Ямато в уже привычной высокомерной манере. – Но я бы не стал этого делать. Ты будешь находиться на полном обеспечении, машина, квартира, дома по миру, что захочешь. Ты будешь неприкосновенна. И сможешь назначить круг неприкосновенных. Можешь не работать, можешь работать. Только решай наши споры время от времени. А что, я бы сам согласился.

– Я тебя умоляю, – закатила глаза Нари. – Надоел. Нина, что скажешь?