предельно ясно. Мужчина потянул топор на себя и чуточку вниз, крепко удерживая его лезвием меч. Меня повело вбок, руки рвануло вниз так, что от резкого сильного тычка в плечо я кубарем откатился от места боя. Оружие обиженно звякнуло, оставшись сиротливо лежать на том месте, где еще пару мгновений назад я остановился. Боль огненной волной обожгла тело. Тогда-то я в очередной раз осознал, что мне не победить. Не этого противника. Не в этот раз, а может, и никогда. На мгновение тоска охватила мой разум, но стоило только вспомнить, что на кону, как мысли о поражении схлынули. Да, я твердо знал, что долго не проживу, что время, отпущенное мне, истекает. Однако это уже не имело никакого значения.

— Страж, — едва слышно позвал я осипшим от пыли горлом. — Она еще дышит?

Существо, охранявшее единственный проход к купели, опустило руки из защитной стойки, долго молчало и отозвалось не сразу. Может, решало, какую информацию я имею право знать, а может, просто испрашивало разрешение на ответ у своего хозяина. И все-таки ответ я получил. Тот, что притворялся моим соплеменником, сложив руки на груди, басисто пророкотал:

— Пока да. У тебя еще есть в запасе пара минут.

— Ну вот и хорошо. Пусть будет так. Я готов.

Я закрыл глаза, расслабленно опустил руки, не вспоминая про потерянный меч, спокойно шагнул к стражу почти вплотную, вынуждая его реагировать на мое внезапное вторжение.

А после умер.

Проснулся я, как обычно после этого сна, в поту.

Не то чтобы смерть брата снилась мне часто, но быть безмолвным участником тех событий ничуть не казалось мне приятным. Да и привыкнуть к этим снам я так и не смог, несмотря на то, что со дня гибели Межамира прошло тридцать лет и еще четыре года сверху.

Точно зная, что больше не усну, я не торопился открывать глаза. Спящим не притворялся, но и активничать пока особого желания не имел, тем более, что сон в кресле вызвал определенные неудобства. Взбодриться, однако, пришлось. Отсутствие всяких признаков наличия в квартирке спящей гостьи все-таки вынудило меня пересилить собственное нежелание общаться с Уряной поутру. Оборотница, которую я закадрил прошлым вечером на вечеринке в честь завершения второго года обучения, обрадовала меня несказанно своим уходом. Возможно, с утра пораньше у нее нашлись неотложные дела. Возможно, за симпатичным личиком скрывалось достаточное количество мозгов, чтобы сообразить, что хозяин апартаментов не просто так среди ночи покинул ее теплые объятия ради обнимашек с креслом. В любом случае, двуликая сбежала незаметно для меня. Не стала тревожить случайного любовника, за что я был ей чрезмерно благодарен.

Глава 2

Я училась в Лутаве два года, и до сих пор искренне считала, что мне повезло. Поступить в высшую школу магии мне удалось после долгих уговоров, требований, а потом и обид. Зачислили меня на общих основаниях под простой мещанской фамилией, скрывая принадлежность к правящему роду. Это было одним из условий отца, считавшего, видимо, что на подобное я не пойду даже ради знаний. Я же плюнула и согласилась. На экзамен, на получение обязательного проходного бала, на отсутствие особого отношения. Отец опешил от моей покладистости и, скрепя сердце, все же позволил начать учебу, но лишь по достижении второго совершеннолетия[9].

На поверку, возраст стал первым серьезным испытанием моей решимости во что бы то ни стало получить академическое образование. В обществе двадцатилетних инфантильных детишек, едва-едва перешагнувших первое свое совершеннолетие, мне было не интересно. Мирно общаться с ними не получалось. Не общаться совсем, в общем-то, тоже.

Официально Лутавская школа магии считалась независимой от княжеской власти. Но на деле это было правдой в той же степени, в какой княжна правящего дома Люты вольна творить любую дичь, которая только взбредет в голову, до прямого княжеского запрета. В стены высшей школы принимали независимо от высоты происхождения. Был бы дар, а к нему и незаурядный ум. На время обучения Лутава уравнивала всех поступивших. Здесь забывались самые высокие титулы, отсекалась любая родословная. Будущий маг оценивался по стараниям и успехам в учебе. Случаи, когда ученики-аристократы, свои или по обмену из других государств, пытались гнуть пальцы, требуя к себе особого отношения, изредка конечно, случались. Однако, таких быстро возвращали с небес на землю. Репутация центра магических наук с наиболее широким количеством отделений и магических дисциплин позволяла наставникам выбирать в ученики лучших из лучших, объясняя строгие внутренние правила и высочайшие требования. С учебной нагрузкой здесь не справлялся каждый пятый. Нельзя сказать, что Лутава сильно отличалась от остальных подобных учебных заведений. Пожалуй, главное отличие заключалось в полной изоляции от внешнего мира на время обучения, за исключением трех месяцев каникул в год и дней додолы[10].

Наставники и высшее руководство Лютавы в лице ее управителя Иста Гволкхмейлн не привыкли баловать обучающихся. Школа обеспечивала обязательный минимум — постоянный присмотр (временами больше напоминающий тотальную слежку), крышу над головой (комната на пятерых с одной душевой), трехразовое питание (довольно качественное, но никаких разносолов), ну и, конечно же, бесплатное обучение (с обязательной отработкой в государственном учреждении на выбор). На большее запертая на территории учебного городка молодежь могла рассчитывать при должном упорстве, исходя из собственных знаний, умений и сил. Иными словами, те, кто хотел большего — могли использовать магию для выполнения своих желаний, нестандартный подход приветствовался.

Магический резерв не был статичным. Его, как тело, необходимо было тренировать, чтобы объем внутренней энергии и пропускная способность канальной системы с возрастом не уменьшились.

А для увеличения практиковаться в магическом оперировании следовало еще больше. Контроль за подрастающими магами требовался постоянно, именно по этой причине руководство Лутавы в конце концов вытребовало превратить школу магии в закрытое заведение. Правило это касалось не только учеников, но и наставников. Даже тех, у кого в городе имелось жилье. Даже тех, кто мог себе позволить потратиться на переносной портальный диск. Выход за пределы щитового купола позволялся лишь через стационарный, однако получить разрешение на его использование можно было лишь в исключительных случаях, и предварялось это получением письменного согласия управителя и минимум трех членов совета правления из семи.

В общем, не смотря на такие строгие правила, жизнь в школе и без учебы стала для меня глотком свободы. Жаль только, что все эти годы продолжалась и моя личная борьба.

Отпрыскам древнейших семей до полной инициации магического дара приходилось сложно. А инициацию проводили лишь на последней ступени обучения, всячески стараясь избегать