однако необходимо овладеть ею, чтобы в будущем научиться призывать Великого духа. Нужно провести ритуал, нельзя все испортить.

Беатрис подержала ладонь над каждым символом, дыша особенным образом, чтобы наполнить знаки собственной волей. Она втягивала воздух, задерживала его и трепетала, чтобы оживить круг и поместить его между царствами плоти и духа. Каждый знак следовало зарядить правильным дыханием, верной вибрацией, точным положением пальцев – и воздух начал двигаться, льнуть к ее коже, пока призыв пробуждался, символ за символом, вдох за вдохом, знак за знаком.

Энергия накапливалась и мерцала, Беатрис видела ее краем глаза, она была ярче, чем свет свечи, пронизанная радужными вспышками золотого, розового, зеленого. Воздух стал туманным и живым, Беатрис оторвалась от мира плоти, приблизившись к царству духов.

Она подавила желание уставиться на происходящее, ахнуть от удивления, как дитя. Но магия струилась сквозь нее. Беатрис коснулась эфира и задержала силу в своих руках, своем дыхании, своем теле – это было лучше самой чудесной музыки, самой изысканной еды. Обладать силой, приблизиться к таинствам – ничто не могло с этим сравниться. Не существовало ничего равного этому.

Беатрис вдохнула магию, придала ей форму своей просьбы и замкнула заряженный круг. Она очутилась между мирами. Ее тело казалось больше, чем на самом деле. Сознание Беатрис расширилось до ее эфирной формы, тела, видимого духам и магам, мягко светящегося в круге, что вращался с помощью ее жизненной силы. Она дрожала, ее руки тряслись, но Беатрис впитывала все больше силы, больше и больше, пока не переполнилась, словно бурдюк с водой, подготовившись к ритуалу.

– Нади, дух удачи, я призываю тебя, – прошептала она. – Я принесла тебе сладкий нектар и мясо. Они твои, если поможешь мне. Нади, дух удачи, я знаю, ты рядом.

Она взяла горсть клубники, блестящей и красной, и положила ягоду в рот. Откусила, насладившись сладостью на языке.

– Нади, дух удачи, – пробормотала она, чувствуя на губах вкус клубники. – Ты голодна, а у меня здесь столько вкусного.

За кругом моргнул свет.

«Нади хочет. Дай мне».

Дух говорил на одном с ней языке, и Беатрис вздохнула с облегчением. Все получилось даже без знания мизунха.

– Мне нужна твоя удача, Нади. Я угощу тебя в обмен.

Нади то росла, то сжималась, прощупывая удерживающий ее крошечный купол, соблазнившись единственным, что нравилось духам, – притягательностью телесного.

Духи жаждали мира плоти. Они хотели есть. Пить вино. Хотели бегать, танцевать и касаться всего, чего только возможно. Хотели ощутить стены тела, вкус ягод. Но самое главное – они хотели заполучить все это навеки, потому искусство и наука высших таинств были закрыты для женщин, их следовало беречь от опасности – ведь дух мог получить именно то, чего жаждал больше всего – дом, жилище внутри еще не родившегося ребенка.

– Это книга, – начала Беатрис. – Конкретная книга. Она была у меня. Обстоятельства и хорошо подвешенный язык вырвали книгу у меня из рук. Я хочу, чтобы ты помогла ее вернуть.

«Да, – сказала Нади. – Я вижу ее у тебя в воспоминаниях. Я чувствую, как замирает твое сердце, когда ты ее читаешь. Я знаю, зачем она тебе. Что ты дашь мне, если я обману судьбу и верну тебе книгу?»

Беатрис протянула ягоды.

– Все это – твое, а еще у меня есть мясо – копченые свиные щеки, глазированные в меду. У меня есть белый сыр из пещер Стиллана. И вино из Кандиша.

«Но я знаю, что ты сделаешь с книгой, когда ее раздобудешь, – сказала Нади. – Ты призовешь Духа-союзника. Ты заключишь Великую сделку. И тогда Нади будет не с кем торговаться, ни нектара ей не достанется, ни мяса. Нади хочет больше».

– Тебя призовет другой чародей, Нади. Ты пригодишься другому заклинателю, – успокаивала ее Беатрис. – Нади всегда будет нужна.

«Нади хочет больше сейчас».

– Я не могу разрушить круг, чтобы принести тебе еще еды, – ответила Беатрис. – Все, что я могу тебе предложить, уже в его пределах.

Она поняла, что сказала, буквально через мгновение, и стиснула зубы. Дух удачи стал ярче, вытянулся.

«У тебя есть больше, – произнесла Нади. – Ты можешь дать мне большой дар».

О нет, нет, ни за что. Это ее первый малый призыв! Беатрис хотела, чтобы дух наставлял ее, а не поселился в ее теле, пока она возвращает себе гримуар. Она попросила на кухне лучшее из того, что могли предложить повара, едва притронулась к пище и не позволила Кларе забрать поднос. Дух удачи – не самый сильный дух, но и ему щедрого подношения и вина оказалось недостаточно.

Нади хотела, чтоб Беатрис стала ей пристанищем.

Она никогда не пускала в себя духов, даже самых мелких, что могла призвать без защитного круга. Беатрис всегда просила у них крупицы знаний, за которые рассчитывалась едой. А вдруг она не сумеет его усмирить? Вдруг Нади овладеет ее конечностями, заставит сказать что-то возмутительное или опозорит? А вдруг Беатрис полностью потеряет контроль над духом, и тот, облаченный в ее плоть, навредит людям, которые перейдут ему дорогу? Беатрис могла потерять все. Ее могли приговорить к смерти. Она могла причинить боль тем, кого любила.

Нет. Беатрис была в себе уверена. У нее точно все получится.

– Час, – сказала Беатрис.

«День», – ответила Нади.

– Невозможно. До заката.

«До рассвета».

– Нет. До полуночи, – отрезала Беатрис. – Я собираюсь танцевать на ассамблее. Там будет музыка…

«Музыка? – Дух просветлел и принялся раскачиваться, а потом счастливо простонал: – Танцы?»

– Да.

«Торт?»

– Да.

«Звездный свет?»

– Если ночь выдастся ясная.

«Она будет ясной, – поклялась Нади. – И поцелуй».

– Нет, – нахмурилась Беатрис.

«Я могу сделать так, что это случится, – сказала Нади. – Ты можешь выбрать – с кем. Книга будет твоей. Но я хочу поцелуй. Выбери самого симпатичного джентльмена, какого только пожелаешь».

– Это еще одна сделка, – возразила Беатрис.

«Не на сей раз. Просто поцелуй, Беатрис Амара Клейборн. Твой первый поцелуй, до полуночи. Вот чего я хочу».

Беатрис закусила губу. Если она дважды потанцует с одним и тем же джентльменом на ассамблее, это будет означать разрешение за ней ухаживать. Поцелуй значил больше, чем просто разрешение ухаживать. Нет, немыслимо. Но тогда ей достанется книга. Она получит книгу, призовет Великого духа и добьется желаемого. Разве поцелуй этого не стоил?

– Нади, у тебя будет прекрасное платье. Ты будешь танцевать. Ты будешь есть торт. Увидишь звездный свет. К полуночи ты получишь поцелуй, и тогда сделке конец.

«Решено, – сказала Нади. – Удача будет к тебе благосклонна. Впусти меня».

Беатрис протянула руку и коснулась барьера, что ограждал ее от мира духов. Тот противился ее прикосновению, словно она пыталась сжать вместе магниты с одинаковым полюсом.

Ради книги Беатрис постаралась как следует. Она проникла сквозь границу своей защиты. Дух дотронулся до ее пальцев. Прикосновение оказалось холодным. Он проскользнул в тело Беатрис, заполняя собой.

«Да, – сказала Нади. – Ты моя до полуночи, чародейка».

Руки Беатрис поднялись сами