— НЕТ! — воскликнула Груочь с такой непоколебимойрешительностью, что Риган несказанно изумилась. — Если ты теперь пошлешь заним, он тотчас же явится. У нас не будет времени переговорить с матерью с глазуна глаз, а это просто необходимо!

Сестры пододвинули маленькую скамеечку к постели матери имолча сели. Внизу, в зале, было совершенно тихо. Дональд и еще трое старшихдетей Фергюсонов уехали с отцом и сводными братьями в замок Мак-Фергюс. Двоемладших были под присмотром нянек в детской. Из колыбели, в которой лежалноворожденный, изредка доносилось недовольное попискивание. А мать их лежалабледная и недвижная. Словно мертвая… Сестры сидели тихо в ожидании, и вдругголубые глаза Сорчи Мак-Дуфф раскрылись и устремились прямо на дочерей.

— Я умираю, — спокойно произнесла она.

— Да, — честно отвечала Груочь. — Так сказала и эта гадкаяповитуха.

— Ты должна венчаться с Иэном Фергюсоном завтра, — медленновыговорила Сорча.

— Да, и Риган надо тотчас же посвятить в наш план мести заотца.. Она должна узнать, какая ей отводится роль. Нельзя терять ни минуты,мам. Как ты?

— Я слаба, но доживу до твоей свадьбы и до того момента, какмой возлюбленный Торкиль будет отмщен! — страстно ответила Сорча. Потомулыбнулась своей любимице Груочь:

— Расскажи Риган…

— У меня дитя под сердцем, — спокойно произнесла Груочь.

— Иисусе! А я и не знала, что ты и Иэн.., ну, ты всегда такстеснялась его… Какая же ты скрытная, Груочь! Я в жизни бы не догадалась. А онзнает?

— Иэн тут вовсе ни при чем, моя Риган. В моем чреве дитяДжеми Мак-Дуффа.

— О-о-о, Груочь! — глаза Риган широко раскрылись.

— Думаешь, я позволила бы, чтобы Фергюсон унаследовал землиМак-Дуфф? — зарычала Сорча. — И ты в это поверила, простушка Риган Мак-Дуфф?НИКОГДА! Все унаследует только Мак-Дуфф — и он получит не только земли кланаМак-Дуфф, но и все угодья Фергюсонов! А самое хитрое знаешь что? То, чтоФергюсоны никогда об атом не узнают! Они будут свято верить в то, что дитя,которое родит через несколько месяцев моя Груочь, — их крови! А когда этотдьявол Элэсдейр Фергюсон будет испускать дух, Груочь склонится над ним иповедает ему на ухо нашу тайну. И он низвергнется в пучины ада, узнав обо всем,и будет не в силах ничего поделать! — Сорча расхохоталась, но смех сменилсясудорожным кашлем.

Груочь побежала, чтобы принести матери чашу крепкого вина,но Риган словно приковало к месту — настолько она была поражена услышанным. Таквот какую месть выдумала ее мать! Да, возмездие будет незримым, носокрушительным для Фергюсонов. И дело потребует ангельского терпения. Риганпоняла, что мать в отчаянии от того, что не сможет увидеть, как воплотится вжизнь столь тщательно продуманный ею план. И тут ее пронзила мысль…

—  — А что, если Иэн Фергюсон поймет в первую брачную ночь,что Груочь не девственница? — спросила она. Сорча давным-давно во всехподробностях объяснила дочерям, что и как происходит между мужчинами иженщинами. Хотя Риган недоумевала, зачем ей-то все это знать — ведь ей срождения уготована была участь монахини…

Груочь обняла мать за плечи, приподняла ее и помогланапиться. Когда Сорча утолила жажду, кашель прекратился, и она сказала:

— Иэн Фергюсон получит в первую брачную ночь девственницуРиган. Ты займешь место сестры, хотя Иэн об этом и не будет знать.

— Ты не можешь обращаться ко мне с такой просьбой! —выкрикнула Риган. — Я ведь буду монахиней. Я должна прибыть в обитель СвятойМайры невинной. Как я могу клясться перед Господом в невинности после.., послеэтого, леди? Да, правда, я не хочу себе такой судьбы — но ведь выбора у менянет! И вы.., вы обесчестите меня еще до того, как я покину замок Бен Мак-Дун?

— Обесчестим? Так ты заговорила о чести? — насмешливоспросила Сорча Мак-Дуфф. — Фергюсоны обесчестили клан Мак-Дуфф еще до твоегопоявления на свет!

Да они перерезали множество достойных людей, убили твоегоотца, обуреваемые жадностью до новых угодий! Я никогда не говорила тебе, какумер твой отец. Но теперь… Он мертв, и ничто не возвратит нам его. Но я думаю,что теперь тебе следует знать все, Риган Мак-Дуфф, тебе, которая так на негопохожа. Мак-Фергюс подстерег отца и его людей, когда они возвращались сярмарки, где продавали скот. Твой отец был последним, кто остался в живых,последним! Мак-Фергюс со своими бандитами привез тело моего Торкиля мне — этобыло последнее оскорбление… Они вырезали буквы» Ф»у него на щеках и на лбу. Новсе равно он был самым красивым из всех, кого я знала! И это еще не все… ПотомЭлэсдейр Фергюсон вручил мне ларец. В нем я нашла три окровавленных куска плоти— мужское достоинство моего мужа. Этот выродок своими руками кастрировал вашегоотца! Удивительно, как это у меня, беременной, тогда не случился выкидыш и я непотеряла вас обеих! Но я помнила, что мой долг — это выносить наследникаМак-Дуффа, который отомстит за моего Торкиля…

Я была терпелива… — продолжала Сорча. — Тринадцать лет япринимала в своей постели убийцу, раздвигала бедра и позволяла ему измыватьсянадо мною… Он заставил меня нарожать ему семерых щенков — и этот, последний,расправился со мною! И теперь, когда я лежу на смертном одре и всегокакой-нибудь день отделяет меня от моего торжества, ты отказываешь мне,оберегая свою «честь», словно дитя любимую куклу? Но, Риган Мак-Дуфф, на картупоставлена не только честь клана, но и жизнь твоей сестры и ее будущегоребенка… Как, по-твоему, отреагирует Мак-Фергюс, если узнает, что Груочь вовсене чистая голубица, каковой он ее почитал? Да он, ни секунды не раздумывая,прикончит ее! Ты единственное спасение сестры, ее последняя надежда, РиганМак-Дуфф. Если ты не займешь ее места «а брачном ложе в первую ночь… — голос еепрервался, и она в изнеможении упала на подушки.

— А что, если его семя прорастет во мне? — спросила Риган. —Как я ЭТО объясню в аббатстве Святой Майры?

— Наша мать убедила Мак-Фергюса позволить тебе пробыть с намиеще по крайней мере месяц после свадьбы, — сказала сестре Груочь. — И если утебя будут хоть малейшие признаки беременности, то у нас есть рецепт зелья',которое поможет тебе выкинуть плод. — Она сжала руки сестры и взглянула ей влицо, словно в зеркало. — Умоляю тебя, Риган. Никто об этом не будет знать —только ты и я. Всего один раз… Ты не хочешь, я знаю, но Господь простит тебя!Сделав это, ты спасешь мне жизнь, спасешь дитя, еще не явившееся на свет, — иМак-Дуффы будут отомщены! Это наше торжество над Фергюсонами! Пожалуйста,Риган! Пожалуйста!

Риган холодно взглянула на мать.

— Всю жизнь вы не замечали меня, а теперь просите о таком… Ия не откажу вам только из-за любви к Груочь, — с горечью сказала она, — ипотому, что не могу допустить, чтобы на мне была ее кровь… Это вы знали, леди.И точно рассчитали. Проклинаю вас за это! — Риган встала и твердым шагом вышлаиз комнаты.