С этими словами он кивком приказал своим воинам следовать заним. Мак-Фергюсы удалились.

Как только дверь за ними захлопнулась, Сорча, пошатываясь,поднялась с ложа. Неверными шагами она пересекла комнату, яростно сорвала сосвоих плеч плед в зеленую и синюю клетку с тонкими красными и белыми полоскамии швырнула его в огонь.

— Принеси мне воды, старуха! — зарычала она на повитуху. —Скорее! Скорее! Хочу смыть с себя это зловоние Фергюсонов!

Повитуха поспешила выполнить приказание госпожи — она быстропринесла ведро воды, зачерпнув из котла, висевшего над очагом. Потом побежалаза чистым полотенцем.

— Вот… — она боялась поднять глаза на лицо госпожи.

Сорча Мак-Дуфф яростно терла свое тело. В голове у неероились самые мрачные мысли. Она еще не знала, как отомстит Фергюсону и всемуэтому проклятому роду — она знала лишь, что непременно сделает это! ЭтотМак-Фергюс оказался настолько глуп, что дал ей вполне достаточно времени, чтобыобдумать коварный план. Он оказался настолько самоуверен, что решил, будто всеи впрямь улажено! Нет, ничего не улажено, и не будет улажено до тех пор, пока онане отомстит за смерть возлюбленного своего Торкиля и за то, что ее с детьмиоставили нищей! Стяг Фергюсонов никогда не взовьется над башнями замкаМак-Дуфф! Да, она позволит им защищать и оберегать себя и младенцев, но в концеконцов, найдет способ рассчитаться с Элэсдейром Фергюсоном и его кланом… Вдругона почувствовала приступ слабости и пошатнулась.

— Леди, вам надобно лечь в постель! — повитуха поспешила ейна помощь. — Вам еще нужно много сил, чтобы выкормить этих прелестных малюток.Думаю, скоро они уже во весь голос объявят, что голодны…

— Я не могу выкармливать обеих, — сказала Сорча. — Найдикого-нибудь для Риган. Пусть она возьмет малютку к себе, и как можно скорее…

Молодая мать в изнеможении растянулась на ложе. На том самомложе, где спали они с мужем. Теперь место его пустует, с горечью подумала она,натягивая на себя полость из лисьего меха.

Повитуха поджала губы с неодобрением.

— Не понимаю, почему это вы решили, что не можете выкормитьобеих дочек, сударыня, — сурово сказала она. — Вы молодая и сильная женщина, ипо вашим грудям видно, что они уже полны молока. Поверьте моему опыту, длядвоих там более чем достаточно…

— Молоко мое только для Груочь, старая ведьма! — раздраженноотрезала Сорча. — А для другой найди кормилицу! — и отвернулась лицом к стене.

Неодобрительно покачивая головой, повитуха подошла к двумколыбелькам и посмотрела на детишек — они безмятежно спали, не ведая о том,какая судьба им уготована: одной предстояло стать невестой Фергюсона, заклятоговрага Мак-Дуффов из клана Бен Мак-Дун, а другой — навечно быть заточенной вмонастырь, захочет она того или нет… Богатая невеста и монашка… Мрачноусмехнулась повитуха, потом потихонечку выскользнула из комнаты, притворив засобою дверь.

В небольшом зале замка Бен Мак-Дун плавал голубоватый дымок— тяга в трубе была никуда не годная. Сорча Мак-Дун сидела в высоком кресле,озирая свое многочисленное потомство. Детишки копошились по всей комнате. Шестьмаленьких выродков — и седьмой уже шевелится в ее плодоносном чреве. Первыепятеро были мальчики, а четвертой по счету родилась дочь. Сорча не испытывала кним ни малейшей нежности. Они все были Фергюсонами. Вся материнская любовь, накоторую только было способно ее сердце, была безраздельно отдана ГруочьМак-Дуфф, ее старшей… Для ее сестры-близнеца Риган в ее сердце не оставалосьместа. Пожалуй, ей она могла подарить лишь жалкое подобие того, что испытывалак Груочь. Риган, когда подросла, стала необыкновенно походить на отца,блаженной памяти Торкиля… Девочка унаследовала его бесстрашие и отвагу и быласмела порою до безрассудства. Видя это, Сорча не могла не радоваться…

Весною того же года, когда две ее дочери появились на свет,Элэсдейр Ферпосон вернулся в замок Мак-Дун. Брачные контракты, подготовленныеФергюсонами, были подписаны в присутствии священника. Впрочем, она все равно несмогла бы проверить, вправду ли там написано то, о чем ей было объявлено, —ведь Сорча не умела ни читать, ни писать… Священник сказал, что Груочь станетженою Иэна Фергюсона, как только достигнет женской зрелости, то есть лет втринадцать. Тогда же Риган отправится в отдаленный монастырь на западном побережьеШотландии, чтобы посвятить свою жизнь Господу. Дело было улажено, Мак-Фергюсотправил священника восвояси и тотчас же изнасиловал вдову Мак-Дуфф. Он заперсяс нею в спальне на целых три дня, не давая ей продыху. А девять месяцев спустяона родила ему сына.

В последующие годы Элэсдейр Фергюсон регулярно посещал своюналожницу, о чем свидетельствовало ее растущее потомство, но не женился на ней.Да она и не пошла бы за него, даже если бы он попросил… Три раза кряду СорчаМак-Дуфф тайно ходила к старой колдунье в лесистую долину и, щедро заплатив,пила отвратительное зелье… Так она избавилась от трех плодов похоти своегонасильника. Когда же он узнал об этом, то разыскал ведьму, повесил ее надереве, сжег ее хижину, а потом возвратился в замок Бен Мак-Дун и избил СорчуМак-Дуфф до полусмерти — бедная женщина неделю не могла после этого подняться спостели. После этого она, не ропща, рожала ему детей, но любить их было не в еесилах. Они все были Фергюсоны.

…Она услыхала звук охотничьего рога, а вскоре дверираспахнулись, пропуская Элэсдейра Фергюсона, сопровождаемого двумя его старшимисыновьями, Иэном и Келлачем. Сорча Мак-Дуфф медленно приподнялась — она былауже на сносях и двигалась с трудом.

— Милорд… — тихо приветствовала она Элэсдейра. Потом отдалаприказ слугам принести мужчинам еды.

— Я подстрелил оленя и привез его тебе, — сказал Элэсдейр,приветствуя ее.

Потом властно поцеловал ее в губы жестом собственника иуселся в высокое кресло. Слуги Стремглав кинулись на кухню и вскоре прибежалиоттуда, неся вино, мясо и хлеб, — они знали, что хозяин терпеть не может ждать.

Иэн и Келлач Фергюсоны не озаботились тем, чтобыприветствовать хозяйку — они тут же плюхнулись на стулья и принялисьобъедаться. Элэсдейр отвесил подзатыльник тому, кто сидел ближе к нему — непосчастливилось на этот раз Келлачу.

— Неужели вы настолько неотесаны, что не считаете нужнымприветствовать леди Сорчу, прежде чем начать уплетать ее угощение? — зарычалЭлэсдейр. — Вы находитесь в ее доме, сидите за ее столом, вы, щенки!

— Все это собственность Фергюсонов, — уверенно произнесКеллач, потирая шею, на которой отпечаталась красная пятерня.

С яростным рычанием старший Мак-Фергюс вскочил на ноги, ивот уже второй его сын покатился по полу.