- Что будем делать? - спросил Кислинский.

- Завещание писать, - рявкнул Чернощеков. - Да Богу молиться!

Они вышли из дома и сели в машину. Директор глянул на часы. Начало восьмого. Пора принимать решение, времени больше нет… Он извлек из кармана мобильник.

- Здорово, Шерхан. Это Чернощеков.

- Ну, привет, если не шутишь, - медленно произнес Шерхан. - Что хочешь сказать хорошего?

- Вези бабки. Я согласен.

- Давно бы так... Бабки готовы. Тебя ждут.

- У тебя в восемь, кажется, стрелка забита с Каблуком...

- Вот сучара! - буркнула трубка. - Язык как помело... А что такое?

- Ну, если вопрос решен, то надобность в встрече отпала. Позвони ему.

- Ни фига! - сказал Шерхан. Как отрезал. - Стрелка состоится даже при нелетной погоде. Этому сучонку надо вправить мозги. За бабками как - сам зайдешь или тебе привезти?

- А вот на стрелке и передашь, - ляпнул Чернощеков. Мгновение назад он хотел сказать совсем другое.

Шерхан фыркнул.

- Место и время знаешь?

- Да.

- Ну, тогда я не прощаюсь... Еще увидимся.

В трубке зазвучали короткие гудки. Чернощеков бросил телефон на колени и утерся носовым платком. Платок сразу сделался хоть выжимай.

- Это ты напрасно, - сказал Кислинский.

- Сам знаю. Поехали в агентство.

***

- Ты просёк, Макс? - спросил Шерхан, закрывая на своем мобильнике крышку.

Вопрос относился к парню, бритому до синевы и поразительно похожему на артиста Юла Бриннера. Парень сидел, развалясь в необъятном кожаном кресле. Шерхан обожал номера люкс отеля "Интурист".

- Черный спёкся, - сказал Макс.

- Еще нет, - сказал Шерхан. - Но начинает. Месяца через два он будет в подземном переходе милостыню просить. Если я, конечно, разрешу... Позвони Вано. Пусть несет бабки.

В глазах у парня промелькнуло удивление.

- Ты заплатишь этому лоху?

- Само собой. Авторитетный человек должен отвечать за свои слова, иначе он перестает быть авторитетным человеком.

Макс сопоставил эту фразу и то, как настойчиво в последнее время Шерхан обхаживает паханов. Какие деньги бросает в общак. Похоже, короноваться хочет... Он достал свой мобильник и позвонил кассиру.

- Вано, Черный спёкся. Неси бабки в "Интурист". У тебя двадцать минут.

***

По дороге Чернощеков успокоился. В "Щит" вошел абсолютно спокойный, уверенный в себе человек. Хозяйским оком он окинул взглядом трех охранников, находящихся в караульном помещении. Мальчики были грамотные. В разборках им уже доводилось участвовать, пороху понюхали, кровушки вкусили...

- Ну-ка, ребята, - сказал Чернощеков. - Собирайтесь, дело есть, хватит геморрой зарабатывать... Через сорок минут надо разобраться кое с кем.

Мальчики достали из шкафчика помповики. Заклацали патроны, вкладываемые в подствольные магазины. Чернощеков наблюдал за парнями с нескрываемым удовольствием. Он гордился своими орлами.

- Патронов возьмите с запасом, - распорядился он. - Черных едем мочить. Черные живучи, как кошки.

- Давно пора! - отозвался кто-то. - А то совсем, падлы, оборзели!..

Совсем в другом районе города четверо омоновцев стояли на полутемной лестнице, направив стволы АКМов на дверь квартиры номер 23. Из-за двери доносилось пьяные голоса, орал магнитофон.

Звонок не работал (да его бы и не услышали), и участковый с силой забарабанил кулаком во входную дверь. Голоса стихли, музыку прикрутили, и из-за двери хрипло осведомились:

- Да?

- Открывайте, Алимов! - крикнул участковый.

- Кто это?

- Участковый.

- А че такое?

- Жалоба от соседей на громкую музыку.

- Не гони, командир! Еще одиннадцати нет, я законы знаю.

- А вчера у тебя до трех часов ночи шумели!

- Так именины у меня были! Гости пришли, то, сё...

- Долго мы еще через дверь кричать будем? Открывай!

За дверью выругались. "Вот мусор настырный!" - произнес кто-то, и щелкнул дверной замок. Оттолкнув участкового, омоновцы вломились в квартиру.

Появление людей в камуфляже и масках, увешанных оружием поверх бронежилетов, было неожиданностью и для Алимова, и для его гостей.

Собственно, гостей было трое. Все, как один, коротко стриженные, с поджарыми лицами. Сопротивление при задержании они оказать не оказали - настолько молниеносно произошел захват. Их положили мордами в паркет, и командир подразделения заорал:

- Где Битюк?!

Задержанные не ответили. Омоновцы распахнули дверь в туалет. Грузный мужчина в красной клетчатой рубашке сидел на унитазе с приспущенными штанами. Это был рецидивист Битюков, находящийся в федеральном розыске второй год.

- Выходи, гад!

Несмотря на протестующие крики типа "Погоди, начальник, дай хоть штаны одену!..", его выволокли из туалета и бросили на пол рядом со всеми. Битюг попытался лежа натянуть на голую задницу штаны, за что получил по вышеназванной части тела подкованным ботинком. Рецидивист вскрикнул.

- Заткнись, падла! - заорал командир. - Оружие, наркотики, боеприпасы есть?

- А на фига мне все это? - огрызнулся Битюк, за что еще раз получил ботинком. - Это беспредел, командир!

- А что тебе вообще надо?

- Узнать, какая сука вломила.

- Хер тебе с винтом!

- Командир, фильтруй базар - перед пацанами неловко!

И его снова треснули - под ребра. Командир подразделения скомандовал:

- Двоим - ты и ты - начать обыск!

- Есть! Понятых звать?

- Какие, на хрен, понятые?! Выполнять приказ!

- Это не по закону, начальник, - сказал Битюк, когда двое омоновцев вышли в соседнюю комнату. С командиром остался один - судя по поведению, новичок.

- Ты еще, блядь, меня учить будешь! - заорал командир. - Встать! Лицом к стене!..

Задержанные стали подниматься, и тогда произошло то, чего никто не ожидал. Автомат в руках командира заплясал, плюясь свинцом.

Через несколько секунд всё было кончено. Омоновцы, прибежавшие из соседней комнаты с оружием наготове, обнаружили четыре трупа.

- Витя, - сказал один негромко. - Ты что, сдурел?

- У него был нож, - хладнокровно ответил командир, извлекая рожок из автомата.

Омоновцы склонились над Битюком.