— Мне будет легче, если это сделаешь ты.

Я прекрасно понимала, что он ощутил в то мгновение. Это был самый логичный финал самого странного романа в жизни Алекса. Романа с женщиной, которая любила его и готова была перегрызть себе за это горло, потому что считала его моим. Мэри не смогла предать нашу дружбу, как я ни пыталась внушить ей, что у нас с ним все кончено навсегда. Мэри не поверила. И вот теперь ее нет — и его почти нет.

Дул пронизывающий ветер, у меня совсем замерзли руки, я прятала их в рукава шубы, но никак не находила в себе сил встать и пойти к машине. Ледяная улыбка Мэри не давала мне сделать этого. Мне казалось, что она знает что-то, знает — и не может донести до меня это свое знание, и сколько бы я ни сидела на деревянной скамье, все равно ничего не услышу, не пойму. Я тяжело поднялась, подошла к памятнику и погладила изображение Мэри:

— Спасибо, что выслушала, милая. Только ты можешь понять.

Постояв еще минуту, я вышла из оградки, заперла калитку и направилась к выходу.

Дома все было в порядке — Маша досыпала после обеда, Ирина сидела в большой комнате и ловко орудовала крючком, из-под которого уже показались отчетливые очертания белого ажурного воротничка.

— Вы свободны, Ирина, спасибо.

Я протянула ей деньги, и няня, убрав в сумку вязанье, стала собираться.

— Я покормила Машу супом и пюре, почитала ей, мы поиграли в фигурки — видите, это она сама составила, — Ирина указала на стоявшую на полу логическую игрушку для малышей, которую они с Машей собирали.

— Да, хорошо, — рассеянно проговорила я, думая о другом.

— У вас все в порядке? — коснувшись моей руки, спросила няня, и я встрепенулась:

— Да, Ирина, все нормально. Задумалась просто.

Няня попрощалась и ушла, захлопнув за собой дверь, а я села на диван, не в силах пошевелиться. Такое впечатление, что из меня высосали все соки и я не могу больше ничего — так и буду сидеть на этом диване. Время шло, скоро вернется Джеф, и мне нужно как-то собраться и идти готовить ужин, но я не могла. Ко мне пришла проснувшаяся Маша, залепетала что-то, залезла на колени и смешно заглядывала в лицо, завешенное упавшей челкой.

— Да, милая, сейчас, — пробормотала я, прижимая девочку к себе. — Сейчас папа приедет, мы с тобой ужин будем готовить.

Джеф вернулся как раз в тот момент, когда я, наконец, совладала с охватившей меня слабостью и пошла в кухню. Дочь с визгом понеслась в коридор, и оттуда я услышала голос мужа:

— Красавица моя! Папа соскучился, весь день своих девочек не видел. А мама где?

— Там! — громко заявила дочь, и Джеф вошел в кухню, неся девочку на руках.

— Привет, Марго. — Он чмокнул меня в щеку, и я виновато забормотала что-то об отсутствии ужина, но от внимательного Джефа не укрылось мое странное состояние.

Поставив Машу на пол, он развернул меня к себе, вынул из руки нож, которым я собиралась резать курицу, и заглянул в глаза:

— Что-то случилось?

Скрывать уже не имело смысла — лучше пусть он узнает от меня, чем от кого-то еще.

— Мне надо поговорить с тобой, — произнесла я, и Джеф сразу напрягся:

— Чувствую, я уже знаю, о чем пойдет речь. Вернее — о ком. Угадал?

— Угадал, — вздохнула я. — У него проблемы, Джеф, и я пытаюсь понять, кто…

— Марго! — прервал муж, увлекая меня за собой в комнату и усаживая там на диван. — Марго, мы с тобой не первый день знакомы. Ты прекрасно знаешь мое отношение ко всему, что связано с Алексом. Скажи — зачем ты полезла в это снова?

— Я не полезла бы, если бы…

— Я не прошу оправдываться, я прошу объяснить, — настойчиво, но пока еще мягко повторил Джеф, усаживая на колени подбежавшую Машу. — Я никак не могу понять, что тебя теперь-то связывает с ним? Воспоминания? Или ты стремишься выяснить, до какого предела я буду терпеть это?

— Джеф! Я умоляю тебя — не начинай! К тебе это вообще не имеет никакого отношения!

— Да? У моей жены есть дела, не имеющие отношения ко мне? Не находишь, что это странно?

— О, господи! — взмолилась я. — Как ты не поймешь… он столько раз помогал мне, я и жива-то, может, потому, что он был рядом, а ты…

— А что я? — жестко спросил муж. — Что — я? Разве я не помогал тебе? Конечно, не так, как он, но все же? Марго, тебе пора понять — все, что связано с этим человеком, опасно, о-пас-но! Как мне донести это до тебя в той форме, которую ты, наконец, воспримешь?

— Я очень тебя прошу — выслушай меня сейчас, мне не с кем больше посоветоваться, — упрямо твердила я, чувствуя, что уже перегибаю палку. — Там происходит что-то странное, что-то такое, чему никто не может найти объяснения.

Джеф замолчал, думая о чем-то, а я боялась даже дышать. Чертов Алекс, опять ты лезешь в мою жизнь и рушишь ее! Я не могу потерять Джефа, просто не могу — я его люблю, у нас дочь! Почему так происходит? Ну, почему, чем я так прогневала бога, что он обрек меня на подобные мучения? Я вынуждена разрываться между двумя мужчинами, каждый из которых дорог мне по-своему, и потерять их обоих мне страшно. Как сделать так, чтобы всем было хорошо? Ну, как?!

— Хорошо, Марго, — заговорил, наконец, Джеф. — Я постараюсь помочь тебе на этот раз. Но пообещай, что больше никогда ты не станешь иметь с ним дел. Я серьезно. Мне очень неприятно, что я припер тебя к стенке и заставляю делать выбор, но ты пойми и меня тоже. Я хочу семью, понимаешь? Нормальную семью, мою, ту, где нас трое — а не четверо. Я очень устал мириться с его присутствием рядом с нами, мне это надоело. Да, я тоже благодарен ему за многое, в том числе и за тебя, но — хватит, понимаешь? Хватит!

Я понуро опустила голову. Джеф был так убийственно прав, что у меня даже не находилось слов, чтобы возразить. В самом деле — почему он должен страдать из-за призраков моего прошлого? За что ему такой груз? Он ведь не так много хочет — семью, обычную семью, как у людей, а не это криминальное трио, и его можно понять. И нужно понять — если я не собираюсь остаться одна.

— Я поняла тебя. Но сейчас ты выслушаешь то, что я скажу?

— У меня нет выбора, ведь так? — печально улыбнулся муж, взяв свободной рукой мою руку, а второй крепко прижимая к себе Машу.

— Только тогда давай сперва приготовим ужин, хорошо?

Мы вместе быстро приготовили жаркое из курицы с овощами, нарезали салат, поели. Маша закапризничала, требуя внимания, и я пошла с ней в комнату, а Джеф зашумел водой, моя посуду. Идиллия… Если бы еще не раскиданные по всей квартире перья моего ангела-хранителя…

Позже, когда наигравшаяся и выкупанная Маша уснула в кроватке, положив под щеку крепко сжатые кулачки, мы, оставив ей ночник, снова ушли в кухню. Именно там всегда легче протекали разговоры, уж не знаю почему.

— Говори, — произнес Джеф, закуривая сигарету.