Видите ли, я поняла, что не смогу успокоиться до тех пор,пока человек по фамилии Кручинин остается на свободе и живет счастливо. Мойпапа говорил, у меня математический склад ума, и, наверное, это правда – иначекак бы мне удалось проделать все то, что я проделала в следующие два года? Ястала привлекательной, я научилась танцевать, я узнала, где человек по фамилииКручинин любит проводить свободное время... И в конце концов познакомилась сним. Более того, я спасла ему жизнь.

Мне становится смешно, когда я думаю, как часто людиошибаются в оценке причин чьих-то действий. Все вокруг решили, что я спасласвоего любимого мужчину, в то время как единственным моим желанием было убитьего.

Понимаете, мне никогда не удалось бы подойти так близко кнему! Никогда – несмотря на все мои старания, на все попытки сделать из себятакую женщину, какая могла бы ему понравиться.

Но иногда возникает ощущение, будто бог держит тебя владонях. И смотрит на тебя внимательным взглядом, словно спрашивая: ты уверенав своем желании? Это действительно то, чего ты хочешь?

И тогда самое главное – не отвести взгляда от неба. «Да. Этодействительно то, чего я хочу».

Я не могла знать, что именно в тот день, когда я «просто такзагляну» к Кириллу, в его офис ворвется полусумасшедший человек с пистолетом итаким лицом, как будто по нему топтались ботинками, а потом следы исчезли, новоспоминание о чужих грязных подошвах осталось. Помню, как отчетливо я поняла,что он вот-вот выстрелит, и с ужасом смотрела на его прыгающий небритыйподбородок и мертвенно-бледные губы с синеватым оттенком – такие бывают уперекупавшихся детей. Смотреть ему в глаза я не могла. Вы понимаете, он непромахнулся бы с такого расстояния. И он собирался выстрелить.

Меня охватил не ужас, а чувство сродни звериной тоске, когдая поняла, что человек, разрушивший мою семью, уйдет из этого мира легко и почтибезболезненно – от пули, попавшей в сердце. Такую смерть нужно заслужить! Этосмерть для героев, для тех, кого любит бог, а не для того, кто, не задумываясь,уничтожил моего отца, даже не помня его имени. Если бы в ту секунду нужно былопожертвовать левую руку ради того, чтобы Кирилл остался жив, я бы сделала этоне задумываясь, осознавая, что и калекой смогу заставить его платить за то, чтоон сотворил со всеми нами.

Но мне не потребовалось ничем жертвовать, потому что моеумное тренированное тело все сделало раньше, чем я сама сообразила, какпоступить. Мои ноги вынесли меня на два шага вперед, плечи развернулись, иКирилл оказался за моей спиной. Конечно, он торчал за мной как глыба, но дляего несостоявшегося убийцы мое появление все изменило.

– Не надо, – попросила я его, молясь, чтобы он понял:не убивай его сейчас, не дай ему уйти так легко, оставь мне шанс рассчитаться сним сполна. – Прошу тебя, не надо!

И он опустил пистолет. Показалось мне или нет, но в глазахего промелькнула растерянность – не оттого, что он увидел девушку, защищавшуюлюбимого мужчину, а оттого, что он понял, какое чувство управляет мною. А вследующий миг откуда-то сбоку выпрыгнул человек и сбил его с ног, ударил, потомеще раз, и бил до тех пор, пока чей-то отчаянный крик не остановил его. Толькомного позже я узнала, что, оказывается, кричала я. А потом уткнулась в грудьКирилла и зарыдала – от облегчения, что он остался жив. И от того, что по егоглазам я поняла: тот путь, на прохождение которого мне потребовались бы годы, япрошла за те несколько минут, что стояла под прицелом пистолета.

Мне обязательно нужно было, чтобы он меня любил. С людьми,которые вас любят, вы можете сделать очень многое, прежде чем они поймут, чтопроисходит. Любящие люди беззащитны, как веточки: гни их, ломай, жги, обрывайлистья, срезай кору... Мне нужно было, чтобы человек, убивший мою семью, сталтакой веточкой, и я могла бы делать с ним что хочу. Конечно, он не полюбил меняв том смысле слова, какой вкладываем в него вы или я – он физически не способенна такое чувство, как безногие не способны на бег. Но в его извращенное понятиео любви входит доверие, и потому он стал доверять мне, устраивая проверки лишьизредка.

Как-то раз он подсунул мне человека, рассказавшего глупейшуюисторию о какой-то женщине, вздумавшей выйти за него замуж. И тот дажепредложил мне взять деньги. Но в глубине души я ожидала чего-то подобного, и потомуотказалась не раздумывая.

Дальше все было проще. Я разрушала его бизнес изнутри,исподволь, пользуясь тем, что он доверяет мне, и, поверьте, проявила радующуюменя саму изобретательность. Если бы вы слышали, как я уговорила главногобухгалтера уйти из фирмы, то вы бы мною гордились. С журналистами все оказалосьпроще, а уж подкупить работника, смешавшего порченое мясо со свежим, и вовседалось мне без проблем. Я сильно удивила Баравичова, придя к нему с неожиданнымпредложением, но в конце концов мы отлично поняли друг друга, хотя, кажется, ондо сих пор считает меня ненормальной.

Что не на шутку озадачило меня, так это появление Романа. Содной стороны, Кирилл вполне мог устроить проверку на прочность, подсунув мнепривлекательного мужчину и наблюдая, сдамся ли я или же сохраню верность мужу.С другой, мне казалось, что моя верность не имеет для него такого большогозначения, чтобы из-за нее устраивать подобные проверки. Нет, что-то здесь нескладывалось.

Но в случайности с рисунками и красивыми историями опридуманной девушке я тоже не верила. Мне оставалось одно: постараться какможно больше разведать у Романа, чтобы узнать, кто за ним стоит и что этомукукловоду нужно.

С Алисой в стране чудес они просто угадали. Ориентировалисьна имя и не знали, что именно ею я себя и представляю. А все остальноесложилось само. К тому времени, когда я отчетливо поняла, что не Кирилл стоитза этими людьми, он и сам вступил в игру – и немного испугал меня своейпроверкой. Детектор лжи! Но я ведь говорила вам, что почти никогда не вру. Этопомогает жить той жизнью, которой жила я.

Не думайте, что это страшно, и не думайте, что это просто. Ясказала себе, что должна выполнять свою работу. И когда он хотел, чтобы ятанцевала для него, я танцевала. Стриптизершу у шеста никто не спрашивает,нравится ли ей выгибаться, призывно оттопыривая зад, – вот и меня неспрашивали. И я работала, как стриптизерша, послушно исполняя то, что от менятребовалось. Правда, плата за мою работу была куда выше, чем мятые купюры, дажесамого большого достоинства.

Вы представить себе не можете, как я заботилась опредохранении. Я не продумала этого сразу, и потом меня словно обожгло, когда япредставила, что могу зачать ребенка от Кирилла. Как ни странно, но секс невызывал у меня и десятой части подобных эмоций: механическое действо, котороедалеко не всегда доставляет удовольствие обеим сторонам. Все, что мне нужнобыло, – это терпеть и чуть-чуть играть. Кирилл не был внимателен ко мне, ия радовалась этому так, как иная женщина радуется редкой небрежной ласкелюбимого мужчины.

Я приучила Кирилла к тому, что могу пропадать где угодно, ион не беспокоился и не пытался меня найти, если только я возвращалась не позжеполуночи. Наверное, он думал, что я не в себе, и в каком-то смысле так оно ибыло. Но я не смогла отказать себе в удовольствии купить двух неразлучников,удивительно напоминавших моих родителей.