плохое. Эй, ты что, игнорируешь меня? Я уже три раза смешно пошутил!»

Я рада, что тебе весело, но мне надо позаботиться о себе и об Амэе. Есть идеи?

«Иди за ведьмой. Если что-то пойдет не по плану, я вытащу нас».

Имеешь в виду – заколешь ее и, хохоча, убежишь без всякого плана?

«Да ладно. В прошлый раз же сработало!»

Что ж, себе я верила, хоть это и могло быть одним из признаков сумасшествия… Я кивнула, и цветочные лепестки поднялись и пустились в пляс. Этот разноцветный тайфун окружил нас невероятным сладким запахом, закрыл обзор, облепил кожу. Я зажмурилась, сильнее прижавшись к Амэе. Когда лепестки осели, я увидела покосившуюся хижину ямаубы перед собой. Такое перемещение в пространстве было определенно приятнее, чем провалиться сквозь землю.

Я вздохнула и легонько потрепала Амэю по плечу. Кажется, пришло ее время знакомиться с горной ведьмой. Сама же ямауба прошла мимо – я только увидела ее покрытые землей ступни и испачканный в цветочной пыльце край кимоно.

– Кроме того, кое-кому не терпелось извиниться перед тобой… – пропела она. Я испуганно обернулась, всматриваясь в темноту.

У хижины сидел, опустив намокшие уши, Джуро.

Нет. Мне надо было подумать над словами ямаубы, понять, как я к ним отношусь. Не поворачивая в сторону Хозяина Леса головы, я с сонно озирающейся Амэей прошла мимо и закрыла дверь.

Звезды мерцают, как бегущие зайцы

Утром Джуро все еще был снаружи, и не один, а с Каори, которая при виде меня подскочила и недоверчиво вперилась мне в лицо взглядом. Амэя еще спала: ей надо было восстановить силы. Я быстро глянула на лиса: он что, провел здесь всю ночь?

Мне не спалось, и у меня было время подумать, но я так и не пришла к какому-то мнению о демонах, что пожирают плоть. Это было мерзко и противоестественно даже ради восполнения собственной ки. С другой стороны, не менее ненормальным казалось мне заливаться в счастливом хохоте и не испытывать ни капли угрызений совести после убийства человека. Но вот она, я. И вот они. Каори, кошка-екай, что дергала хвостом и смешно морщила нос, не зная с чего начать, и Джуро, бог этих мест, с виноватым выражением на лице.

Одно я знала точно – не было места безопаснее для отдыха, чем Море Деревьев. Пара чудом вырванных у ночи часов сна здесь стоили месяца отдыха на западном побережье.

– Что? – спросила я, когда немая сцена уж слишком затянулась.

Каори вдруг шагнула за спину Джуро и толкнула его ко мне. Хранитель воспротивился, уперся пятками, лег лопатками на ее спину, но все-таки сделал вперед несколько мелких шагов.

– Ну, говори, – прошипела Каори, и я удивленно приподняла брови.

– Я… Хотел… – он обернулся на Каори. Уши его были плотно прижаты к голове – не разглядеть среди медных прядей. Так он казался почти человеком, если бы не мелькающий за его ногами хвост. – М-м…

– И-и-и…

– …извиниться? – прохрипел он, не поднимая на меня глаз. Гордость застряла в его горле, как рыбья кость. Каори довольно прыснула в ладонь. Кажется, вся эта сценка ее жутко забавляла.

Это не походило на извинения. С другой стороны, я не была уверена, что Джуро должен был приносить мне их. В конце концов, у него были все основания для злости. Но в то утро… он был сам не свой.

«Может из-за его особой сердечной диеты?»

Он выгнал меня из леса. Напугал своими словами, своим видом. Я до сих пор ощущала его пальцы на своей шее, его дыхание у своего лица: прерывистое и пахнущее сырым мясом дыхание дикого зверя.

Прошло несколько мгновений напряженного молчания. Я посмотрела на Каори, а ее глаза сверкали, как будто она предвкушала продолжение этой драмы. Она шлепнула Джуро по спине.

– Ну, говори же, глупый лис! – рявкнула она.

– Мне жаль! – вырвалось из Джуро. Я замерла. Это звучало искренне. – И… Нет, – он мотнул головой, я подняла лицо, встречая его взгляд. Чего я не ожидала, так это следующих его слов… – Я хотел… поблагодарить тебя.

Мои глаза округлились от удивления. Почему благодарность? За что?

– Ты вернулась, – добавил он. – Вопреки… Я не должен был так вести себя. Мне жаль.

– Солнышко, – вмешалась Каори, обхватив его рукой за плечи. – Ты ведь действительно умница, и плевать мне, какое у тебя личико. Оба симпатичные! А старый дурак просто не умеет выражать свои чувства.

– Не надо благодарности, – пробормотала я, – я… просто… Я не знала, куда больше идти.

– В любом случае, – проговорил он, – рад видеть тебя снова в моем лесу.

И он… поклонился!

Лесной бог! Ками Моря Деревьев! Поклонился! Мне!

Я ошарашенно вылупилась на него под звонкий смех Каори.

– Обнимашки были бы лучше, но так тоже неплохо! – Кивнула девушка, одобряя поведение Джуро. Я переводила изумленный взгляд с нее на лиса и обратно и, наконец, сама согнула спину.

– Вам спасибо, господин Джуро, что приняли меня. И… не изодрали мое лицо в клочья, кажется, так?

Джуро по-прежнему смотрел на меня, прижав уши, и в его глазах мелькнуло что-то, напоминающее стыд.

– Я… – начал он, но слова снова не шли. Он сглотнул. Каори поежилась и бросила ему взгляд, который мог бы означать: «Ну же, скажи что-нибудь!»

Джуро вздохнул, отвел взгляд в сторону и медленно кивнул.

– Извини, – прошептал он, и слово «извини» прозвучало так искренне, что даже Каори не могла удержаться от улыбки. Я ощутила, как напряжение в воздухе начинает рассеиваться.

– Нет нужды в извинениях, – вздохнула я. – Все мы можем допустить ошибки. Я тоже хотела бы попросить прощения. С моей стороны глупо было не довериться Хранителю Леса.

Каори весело хлопнула его по плечу, едва не сбив с ног.

– Вот и правильно, дедуля! – воскликнула она. – Не будь таким занудой. Ну, ты же видишь, она даже не испугалась твоих когтей!

Я оглядела его, вспоминая тот момент, когда он готов был меня атаковать. Страх и тревога все еще не покинули мое оглушенное сердце, но сейчас, смотря на Джуро, я правда была рада видеть его. Была рада, что он не злился.

– Все в порядке, господин Джуро, – улыбнулась я.

– Ну, вот и славненько, – промурлыкала Каори, – хватит этой серьезности! Давайте лучше выпьем чего-нибудь веселенького! А то как будто похороны устраиваем.

– Я бы хотела набрать воды в ручье. Если можно, в одиночестве. – Я повернулась к Джуро. – Со мной пришла Амэя. Она была моей служанкой, с которой мы поменялись