Это был мир, где дамы надевали бриллианты утром, посещали церковную службу, обедали и шли на прогулку по хрустящему снегу, вдыхая холодный зимний воздух. Потом они собирались на очередной шикарный бал, который должен был состояться вечером.

За короткое время Дани успела побывать на самых известных светских мероприятиях в Санкт-Петербурге… но ее не покидало чувство, что что-то ускользает от нее.

Она не встречала Дрейка и даже не знала, как и где его искать.

Она ожидала, что непременно встретит его среди блеска и веселья, но вспомнила, что его изгнали из императорского двора… значит, вряд ли пригласят на светские приемы.

Итак, если он был в России, то где?

Беспокойство не покидало ее, к тому же она переживала из-за того, что ни с кем не могла поделиться своими сомнениями.

Из-за уважения к их отцу, занимающему высокое положение в политических и дипломатических кругах, Дани и Колту предоставили право жить во французском посольстве, которое находилось поблизости от Дворцового моста и из окон которого открывался великолепный вид на Неву и расположенный в двух домах от него Зимний дворец – резиденцию царя.

Хотя маленькие и скромные, их комнаты были довольно уютны. Колту были отведены покои в задней части дома с отдельным входом, так чтобы он мог приходить и уходить, когда пожелает. Охрана Дани была более продуманна, и ее комнаты располагались на втором этаже; с балкона открывался изумительный вид на Неву с одной стороны, а с другой – на Мойку.

Дани любила стоять на балконе и смотреть на Зимний дворец – грандиозное сооружение, выполненное в стиле барокко, пожалуй, самое большое и великолепное здание во всем городе. Каждый из четырех фасадов дворца имел свою неподражаемую особенность. У восточного был купол на пилонах, а его крылья образовывали площадь, выходящую к Адмиралтейству. С западного фасада, украшенного головами купидонов и мордами львов в стиле барокко, открывался вид на Летний дворец Петра I. Северный, выходящий на Неву, был скромнее по стилю, но имел двойной ярус белых колонн. Южный, главный фасад, включал три арки с коринфскими колоннами из белого итальянского мрамора. Крышу украшали более ста семидесяти шести скульптурных фигур и ваз.

В этот вечер, стоя на балконе, Дани дрожала от возбуждения. И неудивительно – через несколько часов она войдет в этот сказочный дворец. Ее и Колта пригласили на бал, который устраивал сам царь, Александр III.

Когда она сказала Сирилу о приглашении, он стал настаивать на том, чтобы она взяла его с собой в качестве сопровождающего.

– Несмотря на мое дело и связи в свете, – горько признал он, – я никогда прежде не посещал императорский бал. После всех приглашений, которые я раздобыл для тебя, может, теперь ты пригласишь меня?

Дани была благодарна ему за его доброту, и ей было очень неловко, когда пришлось отказать.

– В приглашении говорится, что приглашены Колт и я, только мы вдвоем. Мне очень жаль, Сирил.

Сирил вспылил:

– Я не понимаю, как вам удалось получить это приглашение. Это, вероятно, ошибка. Ваш отец даже не знает царя, – добавил он насмешливо.

Дани не обиделась и была слишком возбуждена, чтобы беспокоиться об уязвленной гордости Сирила.

Когда приглашение было доставлено, Дани поняла, что надо приобрести совершенно особенное вечернее платье для этого приема. Она отправилась к знаменитой на весь Санкт-Петербург модистке, мадам Бертен, которая шила наряды жене царя, императрице Марии Федоровне.

Портниха сшила для нее платье из кремового шелка с голубой и серебряной вышивкой. Дани потратила значительную сумму на голубую бархатную ленту, украшенную бриллиантами и жемчужинами, которую она вплела в свои рыжевато-каштановые волосы.

Колт заказал экипаж, и они подъехали ко дворцу, залитому ярким светом. У главного входа Дани протянула свою накидку из белого горностая швейцару, и они поднялись по широким мраморным ступеням, покрытым толстыми красно-золотистыми коврами, на второй этаж. Они оказались в огромном зале с колоннами из малахита, мрамора и яшмы. С высокого позолоченного потолка свешивались великолепные люстры из золота и хрусталя, сверкающие словно бриллианты.

Вдоль стен у больших золоченых зеркал стояли корзины с орхидеями и пальмы в больших горшках. У дверей застыли бравые лейб-гвардейцы.

Дани и Колт восторженно перешептывались и решили, что было приглашено около трех тысяч гостей. Бриллианты, рубины и изумруды переливались в ослепительном свете люстр, зал играл всеми цветами радуги. Было очень много военных – генералы с медалями за Турецкую войну на груди, молодые гусары в узких лосинах. Присутствовали и чопорные дворцовые чиновники в строгих черных мундирах с золотыми галунами.

Ровно в восемь тридцать зал замер, гости расступились, освобождая дорогу мужчине, несущему жезл из черного дерева с золотым царским двуглавым орлом на набалдашнике. Он вышел в центр бального зала и трижды ударил жезлом по мраморному полу.

Колт наклонился и прошептал Дани на ухо:

– Хорошо бы сейчас оказаться на ранчо.

Она поднесла палец к губам:

– Ш-ш-ш… Это церемониймейстер. Бал объявляется открытым.

Неожиданно огромные двери из красного дерева, инкрустированные золотом, распахнулись, и церемониймейстер известил:

– Их императорские величества.

Зашуршали платья – дамы присели в глубоком реверансе.

Появился царь Александр III, высокий, с бородой. С ним шла его темноглазая жена-датчанка, императрица Мария.

Оркестр заиграл полонез, и вечер начался.

Гусары, многие из которых помнили Дани по Белому балу, наперебой приглашали ее на кадрили, мазурки и вальсы. Возбужденная, счастливая Дани отошла в сторонку вместе с Колтом, чтобы немного отдохнуть, и вдруг у нее перехватило дыхание – рядом с ней стоял сам царь! Ростом в шесть футов и четыре дюйма, он походил на медведя.

Царь поднес кончики ее пальцев к губам, улыбнулся и произнес на чистейшем французском:

– Мне говорили, что самая красивая женщина на балу – мадемуазель Колтрейн. Добро пожаловать в Россию и Санкт-Петербург. Надеюсь, вы довольны своим визитом?

Обладая уравновешенным нравом и здравым смыслом, Дани ничуть не испугалась, представ перед столь известной личностью. Она присела в легком реверансе:

– Очень, ваше величество. Благодарю вас за приглашение на императорский бал. – Она отошла назад, представляя Колта, который отвесил царю почтительный поклон.

Александр снова обратился к Дани:

– Мне доставило огромное удовольствие пригласить вас и вашего брата, мадемуазель. Я высоко чту вашего отца, и мне бы хотелось, чтобы его дети замечательно провели время в моей стране.

Дани заметила, что все взоры были прикованы к ним, в то время когда они премило беседовали. Однако она нигде не увидела императрицу Марию, с которой ей также хотелось встретиться.