Гай бросил на него скептический взгляд, но не стал отвечать, а обратился к Марион.

— После того, как моё тело распалось и снова восстановилось, чары колдуна перестали на меня действовать. Но раз я не могу дать деревне имя, это означает, что он наложил новое, совсем недавно?

— Если колдуну известно, что после воскрешения подобные заклятия спадают, он не должен был позволить тебе освободиться даже от части, — возразила нежить. — Будь это так, ты бы не смог задуматься о странностях происходящего. Я думаю, если чары продолжают действовать, это говорит о том, что они наложены не на тебя, а на деревню целиком. Все, кто находится здесь, попадают под их действие.

— Хорошо устроено, — буркнул Йован, внутренне всё же радуясь тому, что враг, возможно, ещё не добрался до его мозга.

— Разве подобное заклинание существует? — усомнился Гай.

Марион возмущённо фыркнула, оскорблённая его недоверием.

— Существуют миллионы и миллиарды проклятий, которые ты не можешь даже представить! Я не знаю, как его наложить, но уверена, что это возможно.

«Тоже мне, великая волшебница, — досадливо подумал Йован. — Что ни спроси, один ответ: не знаю да не знаю. Как заколдовывать всё подряд без разбору, так она с флагом впереди всех, а как снимать проклятия, так у неё лапки».

— Хорошо, — кивнул Гисборн. — Первым делом, нам надо обезопасить разум от действия магии. Можно ли сделать обереги?

— Погоди, — перебил его Йован. — Почему бы тебе просто не убить миссис Мышь кинжалом? И всё, проблема решена!

— Потому что я не уверен, что она наш колдун — это во-первых. А во-вторых, ты действительно думаешь, она не перестраховалась, спрятав сердце?

— К тому же, если человек достиг бессмертия другим способом, то такой кинжал против него не подействует, — добавила Марион.

Йован со вздохом развёл руками.

— Ну всё, сдаюсь. Разрабатывайте план, и я не стану его оспаривать.

Гисборн потёр переносицу, устало прикрыв глаза. По выражению его лица нельзя было сказать, будто он поверил, что тот беспрекословно примет хотя бы одну часть плана действий.

— Ключевой момент — стабилизировать состояние Марион и сделать так, чтобы она прожила как можно дольше.

Как и ожидалось, ответом было безмолвное, но достаточно экспрессивное возмущение, выражающееся в негодующих взмахах рук и потрясании кулаками. К счастью, Йовану хватило самообладания, чтобы не высказать всё вслух при колдунье — вряд ли ей понравилась бы его точка зрения.

— Ты же помнишь, что Энни с Оуэном почти при смерти? — прошипел он. — Почему их спасение не на первом месте в твоём плане?

Услышав это, нежить беспокойно заёрзала.

— Если я прокляну золото, то мне не хватит сил, чтобы поддерживать тело хотя бы ещё сутки. Я очень рисковала, накладывая новые чары на комнату, и больше мне нельзя колдовать.

Гай дёрнулся, резко подняв голову, будто собирался встать и подойти к ней, однако в следующую секунду снова сгорбился и вперил взгляд в пол.

— Помнишь, ты говорила что-то про кровь бессмертного? — немного помолчав, спросил он.

— Да, поначалу я думала, что именно она позволила оживить меня, компенсируя отсутствие у тебя магических способностей… Но теперь сильно сомневаюсь. Чтобы излечивать мёртвое тело нужно огромное количество крови, в десятки, даже сотни раз больше, чем может быть в жилах человека. Столько не получится собрать за несколько дней. Возможно, стоит попытаться применить на мне то же заклинание, которым Робин восстанавливает свою нежить.

— И чем я должен поплатиться за его применение?

Марион скрестила руки на груди и гордо выпрямила спину.

— Тебя волнует цена, когда речь идёт о моей жизни? — гневно проговорила она.

— Цена должна его волновать! — вмешался Йован, раздражённый эгоизмом колдуньи. — Вспомни, что было после ритуала воскрешения. Я бы трижды подумал, прежде чем решаться на такое, даже если это спасло бы мою маму!

Гай, с виду как будто сохраняющий равнодушие, слегка дотронулся до его локтя, прося замолчать.

— Мне нужно знать о последствиях, чтобы снова не возникло непредвиденных ситуаций. Если что-то случится, а я опять буду не в состоянии помешать…

— Я поняла! — резко, даже грубо перебила его Марион. — На тебе лежит ответственность за всех людей в этом доме. Я прекрасно помню, каково это — быть единственным, кто может кого-то спасти.

Но тон её совсем не был понимающим.

«Ревнует, что ли?» — предположил Йован, с неприязнью глядя на ведьму. Она с самого начала не слишком ему нравилась, но сейчас расположение к ней снизилось практически до нуля.

«Неудивительно, что они с Робином нашли общий язык. Импульсивная, недальновидная эгоистка и то же самое, только умноженное на десять, да ещё приправленное вагоном истеричности — и вот у этой парочки в руках такое могущество! Если бы они не поссорились, чёрт знает, что стало бы с Англией и вообще со всем миром…»

Тем временем, колдунья принялась объяснять Гаю, как применяются чары восстановления. Тот внимательно её слушал, иногда переспрашивая и уточняя детали.

Йовану хотелось поскорее вытащить его на крышу и снова попробовать вразумить, а если не получится…

«То что? — хмуро спросил он себя. — Разве я могу его заставить? Компромат для шантажа, что ли, поискать…»

Он представил, как с суровым видом стоит перед Гисборном, одетый в дорогой костюм, в гангстерской шляпе, надвинутой на самые брови, и угрожает рассказать всей деревне, что тот любит решать кроссворды.

От мыслей его отвлекли тревожные шаги в коридоре. Марион тотчас обеспокоенно вскинулась и дёрнулась в сторону Гая, намереваясь схватить за руку, но он поспешно отстранился.

— Заклятие укрывает только нас троих, — зашептала нежить. — Открыв дверь, вдова не увидит и не услышит нас, а когда попытается войти без разрешения, может серьёзно пострадать. В любом случае, если колдун следит, её реакция выдаст…

— Йован, выйди ей навстречу и пригласи в комнату, — скомандовал Гай.

Тот хотел было огрызнуться, чтобы Гисборн соизволил подняться и выйти сам, однако времени уже не оставалось — вдова приближалась к двери.

Он выскочил из комнаты, второпях чуть не споткнувшись о Марион, и тут же старушка, чем-то до смерти перепуганная вцепилась в его плечи.

— Скорей, скорей! — вскричала она, тяня Йована за собой.

— Что случилось?

— Энни… Кажется, она…

— Гай, живо сюда! — заорал Йован и бросился к другой спальне, куда вдова увела детей.

Девочка лежала на кровати, глядя в потолок широко распахнутыми глазами. Её лицо было бледным, но по лбу обильно тёк пот. Рядом с ней сидел Оуэн, сжавшись в комок и мелко дрожа. Он не отрывал испуганного взгляда от сестры и даже не обернулся на стук двери.

Йован на мгновение замер в проёме,