– Ты только что вычел у меня из жизни целое десятилетие.

Он фыркает, когда его тени принимают человеческую форму и наваливаются на меня с ног до головы, вынуждая колени разъехаться. Когда во вход утыкается нечто холодное и скользкое, сердце начинает бешено колотиться о ребра совсем по иной причине.

Я упоминал, что могу заниматься с тобой любовью и в этой форме?

Призрачные пальцы скользят по моей покрытой мурашками коже, впиваются в лопатки, затем кружат над ключицей и наконец ласкают вздымающуюся грудь. Должно быть, Лор создает дополнительную пару рук, поскольку я чувствую прохладные пальцы также на талии и основании позвоночника, в то время как другие разминают напряженные мышцы на ногах, обводят лодыжки, голени, бедра.

Святая матерь воронов! Какой талант тратился впустую на скотоводство.

Лор усмехается по мыслесвязи, добавляя еще один палец к первому, на этот раз на клитор. Я вижу не звезды, а целые метеориты; чувствую, как они врезаются в мое гудящее тело и заставляют бурлить кровь.

«Готова еще к одному… как ты там говорила? Ах да… к фокусу?»

Разве может человек подготовиться к тому, что его душа и сердце воспламенятся и сгорят?

Пока двадцать пар эфирных рук продолжают массировать мое тело, Лор направляет свои тени между моими бедрами – столько теней, что воздух становится черным. Я восхищенно наблюдаю за тем, как эта тьма сужается, а затем ахаю, когда она проникает в меня.

Глаза закатываются, когда он растягивает меня, тени на моей горячей коже кажутся ледяными. Они утолщаются и пульсируют, как член, затем становятся ребристыми, как… как та специальная игрушка, которую держала в тумбочке в «Дне кувшина» Катриона для некоторых своих клиентов и которую я случайно нашла, меняя постельное белье, и разглядывала с пунцовыми щеками.

Твердые выступы, которыми Лор украсил свой теневой член, начинают пульсировать, заставляя мышцы дрожать, сжиматься и дрожать еще сильнее. Пока он играет с моим телом, я хватаюсь за простыни, срывая их с матраса, и так громко стону, что, наверное, все до единого ворона в королевстве понимают, что их монарх меня ублажает.

Я втягиваю в легкие воздух и задерживаю дыхание; ноги, которые Лор все разминает, начинают дрожать. Пот стекает по лбу и выступает бисеринками между грудями, каждый мускул в теле сводит судорогой. Оргазм настолько мощный, что в глазах белеет, а горло сжимается в такт с сердцем. Я захлебываюсь криком, успевая только мысленно произнести имя своей пары.

Его тени замедляют наступление, но не прекращают накатывать на меня и входить внутрь.

О боги! Что это, на хрен, было, Лор?

Следи за языком, мо крау.

Я фыркаю и качаю головой, прикрывая предплечьем глаза, перед которыми все еще пылает сверхновая звезда, только что пронзившая мое тело.

Что касается твоего вопроса. – Пальцы сменяются губами… и языками, они целуют и облизывают повсюду. – Я показал, что могу удовлетворять тебя независимо от своей… конфигурации.

Рука соскальзывает с глаз, веки взлетают, удовольствие вытекает из меня, как вода из ванны.

Твоей конфигурации? – рявкаю я сердито: я уже мастер по части чтения между строк упрямого Лоркана Рибио. – Следующий раз ты займешься со мной любовью, мо крау, только во плоти, а не в твоей или моей гребаной голове.

Я сбрасываю его клубящуюся тьму с тела и вскакиваю с кровати, готовая пересечь океан, чтобы вернуть его ворона и избавить его от смиренного принятия того факта, что он никогда больше не будет целым.

Фэллон, – рычит он.

Уже утро, Лор. Время немного поплавать.

Я передумал.

Ну а я нет, и поскольку ты должен быть со мной, куда бы я ни пошла, выбора у тебя нет.

Его тени образуют стену передо мной. Стену, не позволяющую мне войти в ванную за полотенцем, чтобы накинуть на голое тело.

Я пытаюсь его обойти, но он просто возводит еще одну стену.

Что тебя так тревожит, Лор? Мы с тобой сталкивались с гораздо худшим.

Он ощетинивается, но не рассеивается.

Я облизываю губы, пытаясь придумать довод, который пригладит его взъерошенные перья. И нахожу идеальный вариант.

По крайней мере в океане благодаря нашим змеиным друзьям не затаился ни один зловредный фейри со стрелой или обсидиановым клинком.

Ты знаешь, насколько глубока впадина?

Я вздыхаю.

Может, просто скажешь?

На высоту Монтелюче, Фэллон! Вот насколько она глубокая.

Я хлопаю себя руками по бедрам, немного раздраженная его тоном. Понимаю, он вызван страхом, а не гневом, тем не менее.

И ты уверен, что упал на самое дно?

Нет.

Давай мы… – под «мы» я подразумеваю только его, – …будем относится к этому погружению как к разведывательной операции? Если ты действительно вне пределов моей досягаемости, мы вернемся на поверхность и придумаем новый способ спасения.

На несколько секунд между нами повисает тишина, прежде чем он наконец бормочет:

Я вынесу тебя из Небесного Королевства, но ты поклянешься, что, если я прикажу тебе вернуться, ты в любой момент вернешься.

Я скрещиваю за спиной указательный палец и средний:

Клянусь.

Он достает мою руку из-за спины.

Хочешь попробовать еще раз, Биокин?

Я раздраженно вздыхаю.

Ладно! Клянусь тебя слушаться.

Лоркан склоняет голову набок, как бы подсказывая, что надо придать обещанию больший вес, возможно, даже назвать его полное имя.

Ты мне не доверяешь, моя пара?

Вопрос заставляет дымчатого короля резко фыркнуть.

Я верю, что твоя воля столь же несгибаемая, как и моя. Я верю, что в глубине души ты желаешь добра.

Но не разумом?

Скажем так, я рад, что у тебя передо мной долг сделки на случай, если твоя голова и сердце попытаются сбежать вместе с твоим благоразумием.

Наш разговор прерывает стук. Я хмурюсь: кажется, звук исходил не от входной двери.

Нет. Идем.

Лор обвивает мои пальцы своим прохладным дымом и ведет меня в каменную комнату, похожую на мою гардеробную, только больше.

Члены Шуркау ожидают нас в командном пункте.

Нас? – Я полагаю, что он натянет на меня одну из своих туник, однако он толкает ряд вешалок, чтобы дотронуться до серого камня за ними.

Да, нас. Я считаю, что пришло время моей будущей королеве принять участие в делах государственной важности.

Ты даешь мне пост в Шуркау?

Его глаза встречаются с моими широко распахнутыми.

Откуда такое удивление?

Потому что в обязанности королевы – королевы Люче – обычно входит устраивать незабываемые балы и красиво выглядеть рядом с мужем.

Ты бы предпочла, чтобы я заставлял тебя устраивать балы и расхаживать в роскошных нарядах?

Я закатываю глаза, но резко замираю,