сильно мучилась, Росси, – выпаливает отец.

Юстус поджимает губы от упрека.

– Можно немного изменить подход. – Габриэле подается вперед, скользя предплечьями по исцарапанному дереву. Он выглядит так непринужденно среди членов Шуркау, словно это не первое его заседание совета. – Пронзить каждого из вас по отдельности, чтобы Лор не пострадал.

Уйдет слишком много времени на то, чтобы всех освободить. Либо у тебя будет армия, которую я смогу собрать мгновенно, либо ты и носа не высунешь за пределы моего замка.

Я качаю головой.

Этот план мне противен, Лор.

А мне противен твой план с погружением, но я тебе уступил.

Я развожу руками.

И поэтому я должна уступить вашему коллективному безумию?

Справедливости ради. Не передашь мой ответ Габриэле?

Я на мгновение стискиваю зубы.

– Лор против идеи проткнуть каждого ворона. – Множество пар глаз согревают мое хмурое лицо. – А я против идеи проткнуть его.

– Большинство проголосовало за план Росси. – Помолчав, Айона добавляет: – Включая твою пару.

– И что с того? Он теперь в камне высечен? – Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула. Вероятно, выгляжу как спрайт, занявший место взрослого фейри.

– Если только ты не придумаешь что-нибудь получше во время своего заплыва. – Киэн наклоняет голову в сторону Марелюче. – Иначе да, мы осуществим этот план.

Непонятно, считает ли он, как и Лор, меня глупой. Впрочем, мне все равно. Сейчас главное – попасть в океан. Погружение позволит не только покинуть эту комнату, но и даст время придумать другой план. Получше.

Тот, в котором не нужно превращать мою пару в железо.

Поднимаясь с места, я спрашиваю:

– Бронвен видела, как это произошло? Поэтому вы все согласны вновь превратиться в статуи, дядя?

Киэн поднимает на меня мрачный взгляд.

– Да.

Глава 51

Я кладу ладони на стол, чтобы не упасть.

– Бронвен предвидела то, что Юстус заколет Лора?

– Она предвидела, что на поле боя Лор обратится в железо, а мы – в камень.

У меня голова идет кругом от признания Киэна.

– Она видела, как вы все вновь станете людьми?

– Она видела, как Данте умирает от твоей руки.

– Вот только смерть Данте снимает проклятие с Мериам, а не с воронов. Или его смерть спасает и от вашего проклятия?

– Она видела, как ты убила Данте после нашего падения, Фэллон, – повторяет Киэн так, будто я слабоумная. – Это значит, что ты не превратишься в обсидиан. Значит, будешь жить. Если будешь жить ты, то и мы тоже.

– Нет. Это значит, что Данте умрет. Возможно, я раздавлю его своим обсидиановым телом. – У меня так сводит челюсть, что слова звучат приглушенно. – Впрочем, нужно признать, что после его смерти барьер вокруг Шаббе рухнет и от спасителей отбоя не будет.

Имоджен фыркает.

– Он фейри. Обсидиан для фейри не страшен. Даже если всадить обсидиановый клюв в нужное место.

Лор не произносит ни слова, однако от его расплывчатой фигуры клубами поднимается дым, словно он охвачен огнем.

– Бронвен также предвидела, что Габриэле умрет до последнего полнолуния, а он все еще жив и здоров, так что, извините, я не куплюсь на ее предсказание.

Я отодвигаю стул, дерево скрипит о камень.

Айона шумно выдыхает.

– Полагаю, я ошиблась. Фэллон все же кое-что унаследовала от тебя, Кахол. Похоже, она в полной мере переняла твой темперамент.

– Кажется, у вас нет пары, Айона. – Настроение придает моему голосу резкие нотки.

Ее тонкие брови приподнимаются.

– Нет, но я не понимаю, как…

– Будь у вас пара, вы не стали бы выслушивать предложения о том, чтобы проткнуть его колом.

Она поджимает губы.

– Это для общего блага, Фэллон.

– Вонзить клинок в сердце Данте – ради общего блага; а в сердце Лора – нет. – Я жду, что Лор велит мне проявить должное уважение к члену Шуркау, однако он, похоже, не возражает против моей откровенности. – Я готова к погружению.

– Возможно, но не Дея. – Отец изучает свои пальцы с когтями. – Она покинула тареспагианские воды лишь прошлой ночью и доберется до Тарекуори по крайней мере через день, и то если почувствует тебя здесь и не задержится в Южном море.

Я гляжу на отца круглыми глазами, удивленная тем, что он называет Минимуса Деей, и тем, что, кажется, уже свыкся с новым обличием своей пары, в то время как у меня до сих пор в голове не укладывается, что моя мама – змей.

– Ты либо нырнешь с ней, либо не нырнешь совсем, инон. Поняла?

– Мы теряем время, дайи.

– У нас полно времени, Фэллон.

– Ладно. – Я вздыхаю и начинаю садиться, когда отец кивает на двойные двери, вырезанные в дальней стене.

– Твои друзья ждут тебя с самого рассвета в «Небесной таверне».

С рассвета? Если Сиб привыкла вставать рано из-за работы в «Дне кувшина», то Феб совсем не любитель: это многое говорит о его желании меня увидеть.

– И заодно сытно поешь. Очевидно, за последний месяц ты это делала нечасто. – Отец бросает выразительный взгляд в сторону Юстуса.

Бывший генерал фейри и бровью не ведет.

– Перед уходом отдай мне свою юбку. – Мои брови сходятся на переносице, и отец поясняет: – Если не получится направить твою мать в Тарекуори с помощью карканья, я приведу ее туда по твоему запаху.

Ох! Не теряя ни мгновения, я развязываю юбку. Без нее я чувствую себя почти раздетой, что несколько иронично, поскольку ткань в общем-то ничего особенно не прикрывала.

– Могу я пойти к сыну, Морргот? – спрашивает Юстус.

– Камни, Росси. – Айона кивает в центр стола, где лежат два блока серого камня, которые я приняла за украшения в вороньем стиле.

– Это?.. – Сердце пропускает удар. – Это камни с печатью барьера?

Лор кивает, затем тенями подталкивает их к Юстусу.

Дедушка глядит на серые плиты так, будто это колодцы, кишащие электрическими угрями.

– Ты послал ворона предупредить Прию, Рибио? – Получив от моей пары кивок, Юстус проводит ладонями по каменным обломкам.

Предупредить ее о чем?

Что если барьер ослабнет, ей следует воздержаться от убийства своей дочери.

Его ответ никак не успокаивает ритм моего сердца.

Прошлой ночью я отправил кое-кого на Шаббе, Фэллон.

– Стой!

Юстус резко убирает ладони от серого камня.

Отец вскакивает со своего места, отчего тяжелая деревяшка пронзительно скрипит.

– Что такое?

– Вдруг послание еще не дошло до Прии, дайи?

– Мы разместили вокруг барьера воронов, чтобы перехватывать ее корабли.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Прикусываю до крови.

– А вдруг они поплывут к нашим берегам не на кораблях, а сами?