Морнэмир повернулся на бок и, положив под голову руку, задремал. Скрипнув зубами от досады, я решила последовать его примеру и, кое-как устроившись на соломе, попыталась уснуть. Я думала, что в таком гадком месте мне точно не удастся сомкнуть глаз, но как только голова коснулась сырой соломы, я провалилась в сон.

Мне снилась роща. Роща Флориана. Бледный Элрик лежал все там же в окружении ландышей. Я медленно подошла к королю и присела рядом, прикоснувшись к его тонким векам. Они казались прозрачными и хрупкими. Да и сам король, истончившийся и невесомый, будто светился изнутри. Пальцами я пробежалась по его точеным скулам, легко коснувшись губ. Внезапно стальные глаза эльфа открылись, рот раскрылся в немом крике, и король рассыпался на тысячи хрустальных осколков.

— Элрик! — Я соскочила, тяжело дыша.

— Плохой сон?

Морнэмир уже проснулся и сидел рядом с моей клеткой, старательно закатывая рукава темной рубашки. Волосы он собрал в высокий хвост, предусмотрительно скрыв уши двумя прядями. Извилистый шрам, пересекающий его щеку, в полумраке камеры казался почти черным.

Я, стерев испарину, выступившую на лбу, кивнула.

— Мы должны добыть этот проклятый венец! — лихорадочно выпалила я. — Который час?

— Время побеждать, — Морнэмир поднялся, с хрустом потягиваясь.

Я залюбовалась его стройной фигурой и гибкой спиной. Неудивительно, что Морнэмир выбрал образ единорога — породистого скакуна с сильными ногами и буйной гривой.

— Я помню, как влепила тебе пощечину в Исил Наллэ, а потом, после того, как выбралась от гномов, увидела у Флориана несколько царапин. Но почему я не видела твой шрам, когда ты был в образе единорога? — задумчиво проговорила я, рассматривая эльфа. Потом, сложив одно с другим, воскликнула: — Грива, ну конечно! Он все время был скрыт густой гривой.

— Я очень предусмотрителен, — самодовольно сказал Морнэмир, расхаживая по клетке. Учитывая длинные ноги эльфа и размеры камеры, ему хватало пары шагов в обе стороны.

— Молись, чтобы это помогло тебе сегодня, — отбила я, и, чуть помолчав, спросила: — Может быть, все-таки объяснишь, зачем столько времени обманывал меня? Вдруг ты проиграешь, а я от любопытства умру, так и не узнав правды.

Морнэмир как-то странно посмотрел на меня и, вздохнув, видимо, уже собирался раскрыть мне этот секрет, как общая дверь в темницы заскрипела, впуская служанку с подносом. Стражник, сопровождающий ее, остался в дверях.

Когда служанка подошла ближе, я узнала Марну. Девушка поставила поднос перед нашими клетками и, быстро приложив палец к губам, сделала знак молчать.

— Милорд Ингвар был столь добр, что приказал накормить вас. Сказал, что хочет победить честно, а поэтому не желает ослаблять силы соперника.

— Какое благородство, — насмешливо бросил Морнэмир.

Марна, переведя взгляд на него, замерла с открытым ртом и мило покраснела. Мне было сложно ее судить. Эльф, заметив, какое впечатление произвел на девушку, подмигнул ей, заставив ту покраснеть еще больше. Она быстро начала передавать нам еду через прутья. Ломоть мясного пирога, небольшой кусок сыра и стакан молока приглушили чувство голода. Я кивком поблагодарила девушку.

— Да помогут тебе боги, — прошептала она, вскользь пожав мне пальцы, когда я отдавала ей стакан.

Я кисло улыбнулась в ответ. Боги, способные мне помочь, остались в Лоссэ Таурэ.

— Не поцелуешь на удачу? — приподняв густую бровь, спросил Морнэмир, когда Марна ушла. Мы сидели на полу своих клеток, почти касаясь плечами друг друга. Сыплющего проклятиями Ульвара четверть часа назад куда-то увел стражник. Теперь в темнице были только мы.

— Стыдись, Морнэмир, я замужем, — фыркнула я.

У него поединок на носу, а он о поцелуях думает!

— Моя королева, но ведь Элрик женат на другой, — в тон мне ответил эльф.

— Что-о-о? — Я удивленно открыла рот, повернувшись к Морнэмиру.

— Ну да, Лиатрис ведь жива. А значит, ваш брак с Элриком вроде как незаконен.

— Какая-то чушь, — я нахмурилась. — Она же пропала. Ее объявили мертвой. К тому же возвращаться Лиатрис не собирается.

— А что это меняет? Пока Лиатрис не откажется от клятв в присутствии эльфийского жреца, считай, что в Лоссэ Таурэ сейчас королева она, а вовсе не ты. Это, конечно, чистая формальность, но факт остается фактом. Будь ты беременна, маленький полуэльф был бы незаконнорожденным.

— Прекрати! — прошипела я. — Ты все-таки ужасно несносный тип!

— Так что там насчет поцелуя на удачу, раз уж ты все равно не замужем? — Морнэмир откровенно веселился. Я посмотрела на него, собираясь снова вспылить, но, увидев его пристальный взгляд, поняла, что он всего лишь пытался отвлечь меня от мыслей о поединке.

— Один поцелуй, и только в щеку.

— Благодарю за эти крошки с вашего стола, моя королева, — серьезно сказал Морнэмир, — но я, пожалуй, подожду, когда ты сама попросишь меня о поцелуе. О настоящем поцелуе. Как на маскараде.

— Скорее звезды появятся в полдень, — откликнулась я, не испытывая при этом уверенности, что такого не произойдет.

Морнэмир тихонько фыркнул. Через секунду мы услышали лязганье дверей и поняли, что за нами пришли. Эльфа под конвоем пятерых стражников увели первым. Через пару минут оставшиеся двое воинов вывели из темницы и меня.

— Куда мы идем? — с беспокойством спросила я.

— Куда велено. Шевели ногами, — не очень-то любезно бросил стражник, подталкивая меня в спину.

Коридорами мы вышли из замка с обратной, непарадной стороны. Там, парком с душистым кустарником, прошли к устроенной в нижней части сада арене. Широкий полукруг деревянных скамеек, стоявших в несколько рядов, охватывал импровизированную круглую арену. На арене пока не наблюдалось никакого движения. На возвышении напротив арены стоял шатер с троноподобными креслами для королевских особ. Он тоже был пуст. Меня провели к шатру и усадили на скамью чуть ниже. Я удивленно приподняла брови. С чего бы это Лиатрис оказывать мне такие почести? Стража уселась по обеим сторонам от меня. Амфитеатр медленно заполнялся народом: сплошь знатные дамы, богатые купцы, даже некоторые из послов, что одаривали королеву на приеме. Странно, что Лиатрис не провернула все в тайне. Скорее всего, это дело рук Ингвара. Как я поняла, капитан был кристально честен. Я снова ощутила прилив стыда за свое поведение. Было бы куда лучше, скажи я ему всю правду сразу. Но теперь поздно кусать локти.

Наконец, все скамьи были заняты. Народ гудел, как пчелы в улье. Еще бы! Нечасто, наверное, королевского сына вызывает на поединок незнакомец.

— Говорят, его застали в спальне королевы, а Ингвар их застукал и вызвал на бой! — возбужденно шептал кто-то слева.

— А я слышала, что это наемник, которого подослали убить наследника! — ответили откуда-то справа.