когда они по указателю на дороге свернули к постоялому двору.

— Женщину с ребёнком никто не станет искать. К тому же мы задержимся на несколько дней, чтобы вылечить твою ногу.

— Я слышал, что людям отрезают руки-ноги, а не лечат.

Отрезают. Загангрененные конечности нельзя исцелить. Но заранее пугать ребёнка не стоит.

— Давай сначала послушаем, что скажет целитель. Хорошо?

— Угу… — невесело согласился он и вернулся к предыдущей теме: — А если тебя в лицо кто-нибудь узнает? Тогда что? Тебя поймают и посадят в тюрьму?

— Об этом не беспокойся. Не узнают, — успокоила она ребёнка. — И в тюрьму меня сажать не за что.

— А! Я понял! Ты ведьма! — просиял Петро.

— С чего это ты взял?

— Ну, пока ты спала, твое лицо как будто мерцало. Будто под этим лицом у тебя ещё одна кожа.

— Так, — Арета резко остановила коня. — Меняем маршрут. Сперва заедем в ещё одно место, — и они повернули к холму, на котором росла краснолистая липа.

Ибо допустить, чтобы личина спала, ведьма не может. Времени ждать до утра у них нет.

— Вот это да… — ликовал, ёрзая в седле, Петро. — Мамка-то моя — настоящая ведьма!

— Только никому не говори. Это строжайший секрет! — предупредила она.

— Я — молчок!

В сумерках липа смотрелась зловеще. Люди даже обнесли дерево невысоким металлическим ограждением, надеясь, что больше никто не пострадает от ведьмовских козней.

Лица погибших тюремщиков по-прежнему застыли в коре липы немыми гримасами ужаса.

Ограждение Арета перелезла и приложила ладони к буквально звенящему от магии дереву.

— Ну, давай же… Пожалуйста, помоги мне… — взмолилась она то ли богине, то ли липе.

Кожу начало покалывать. Сначала едва ощутимо, а потом магия полилась в тело обжигающим потоком, не позволяя оторвать руки от источника.

Боль разрядом молнии прокатилась по телу, выщёлкивая сознание.

— Ма… — обрывок детского крика — это последнее, что Арета уловила ускользающим сознанием.

* * *

Зато когда ведьма открыла глаза, боль ушла. И та, которую причинила магия, и та, что вызывало её отсутствие.

Прекрасное самочувствие и ощущение свежести после отдыха.

— Ы-ы-ых… — всхлипывал над ухом сгорбившийся Петро.

Где-то в глубине души Арета порадовалась, что мальчишка по-настоящему переживает, а не обшаривает в спешке её карманы.

— Эй? Долго я? — спросила она и тут же была придушена крепкими объятиями.

— У-у-у, я думал, ты померла!

— Не дождёшься, — усмехнулась и вдруг заметила, что лежит не под раскидистой кроной краснолистой липы, а под обыкновенным зелёным деревом без застывших лиц в коре. — О…

Магия покинула дерево, сделав его самым обыкновенным.

— Я тебя и тряс, и звал, а ты… ух… Даже, вон, дерево из волшебного стало простым! Так искрило! Я уж думал, ты сгоришь вместе с ним! — поделился переживаниями Петро.

— Всё позади, — она поднялась на ноги и отряхнулась. — Пора убираться отсюда. Чудо, что мы до сих пор не привлекли внимания.

Кобыла Ржинка послушно повезла наездников к постоялому двору.

По пути им попалась дремлющая в вечерний час стройка. Залитый массивный фундамент и первый ярус из массивных обтёсанных камней.

Будущая тюрьма.

Что ж, город потихоньку возвращается к прежней жизни после мрачных мартовских событий.

Проезжая мимо городской виселицы, ведьма закрыла ребёнку глаза. Нечего ему смотреть на казнённых преступников.

— Фу! — только пискнул Петро, когда до него донёсся душный запах мертвечины.

Вскоре церковная площадь осталась позади, а дорога привела путников в таверну, где можно было оставить лошадь и снять комнату на ночь.

Проходя по залу к прилавку, чтобы заплатить хозяину заведения, Арета узнала за одним из столиков Дина. Вздрогнула, как от удара плетью и поймала его взгляд.

Чёрт! Надо же было из всех многочисленных посетителей выцепить взглядом именно его!

«Спокойно. Спокойно, — вдохнула-выдохнула. — На мне личина. Он меня не узнает. Как же хорошо, что сперва мы заехали к липе. Теперь маска точно не спадёт. Только вот почему Дин всё ещё смотрит на меня?»

От тревожных мыслей ведьму отвлёк хозяин таверны:

— Чего желаете?

— Комнату для нас с сыном на три ночи и ужин.

— Шесть серебрушек, — кивнул пузатый мужчина с короткими реденькими прядками, безуспешно пытающимися прикрыть проплешину на голове. О том, что владелец именно он, вопила массивная золотая цепочка карманных часов, приколотая к жилету.

Арета заплатила.

— Можно ужин принести нам в комнату?

Мужик покачал головой:

— Подавальщица сегодня заболела, а вторая нарасхват, — жестом он обвёл зал, где каждый столик был занят.

— А если я сама унесу?

— Не положено, — уже раздражённо гаркнул хозяин. — И без вас ворья развелось!

Делать нечего — пришлось соглашаться на ужин в зале. Будь Арета одета в дорогое господское платье, никто не стал бы возражать против её прихотей. Всё нужное с поклоном принесли бы в комнату. А тут и коморку дали какую похуже, и ужинать заставили на виду у всех.

А ещё — ирония судьбы — сесть пришлось за столик к Дину. Да не просто бесцеремонно занять места, а вежливо попросить:

— Разрешит ли господин маг устроиться за его столом?

— Садитесь, — Дин скривил губы и пьяно повёл бровями. — Ты напоминаешь мне одну знакомую… — он, не отводя взгляда от Ареты, умудрился хлебнуть эля из кружки.

— Мы с господином не знакомы, чтобы обращаться на «ты», — скромно потупила взгляд ведьма, не зная, чем занять руки. От нервов пальцы то и дело норовили вцепиться в столешницу да колупать неровности на её полотне. Еду ещё не принесли, а присутствие старого знакомого тяготило.

— Простите, — усмехнулся он. — А как ты… вы поняли, что я маг?

— А у вас волосы то чёрные, то белые, — вмешался в разговор Петро, которого сия способность повергла в восторг.

— Точно… — вяло откликнулся Дин и разочарованно цокнул языком.

— Чего вы такой грустный, дядя? — Петро, до этого едва не засыпавший у Ареты на плече, оживился. Не каждый день поговоришь с магом.

— Ш-ш, Петро, это невежливо! — шикнула на него ведьма.

— Таков удел государственного мага: всех, к кому привязываешься, теряешь. Остаётся только заливать горе элем, — что он и сделал в следующее мгновение.

— Эт не только у вас, — решил поддержать его мальчик. — У меня, вон… — он осёкся, получив от наречённой матери локтем в бок, но всё же решил договорить: — В общем, у нас папка погиб. Вот мы с мамой и остались одни.

— Сочувствую. Откуда и куда едете? — поинтересовался Дин, сверля сидящую напротив Арету взглядом.

— Да так… Думали осесть в Риксе, но не сложилось. Едем обратно в родные края. Тоска замучила — мочи нет.

— Так вы из Элроса? — догадался маг и, кажется, заинтересовался ведьмой ещё больше.

— Да.