— Похоже, боги твоего мира деспотичны и своенравны, дитя, и не терпят ни малейшего инакомыслия.

— Всякое случалось… — пробормотала растерянно.

— Катя, Катя… — Сва уже успокоилась и снова смотрела прямо на меня, серьезно и как-то грустно. — В этом мире уже были покорные, не смеющие возразить Избранные. Они никогда не задавали неудобных вопросов, но… мы обе знаем, чем все закончилось. Не скрою, мне было бы приятнее и проще, если бы на твоем месте сейчас находилась другая девушка — выросшая на Эргоре, воспитанная в должном почтении и умеющая разговаривать с создателем… И тем не менее я рада, что здесь стоишь именно ты. Упрямая, верная данному слову, умеющая сопереживать — порой даже во вред себе, сомневающаяся, настойчивая иномирянка, которую долго испытывали на прочность, но так и не могли сломить. Иногда ты очень напоминаешь мою Одри… Знаешь, она единственная, кто имел мужество возражать. Жаль, тогда я не желала ее слышать. — Лицо Верховной потемнело, словно туча набежала на ясное небо. — Но вечность дала мне достаточно времени на раздумья. Больше чем достаточно… Боги тоже умеют учиться на своих ошибках, и им тоже приходится взрослеть. Не беспокойся, я не думаю о мести. Напротив, собираюсь… Как ты там говорила — превратить приемных детей из пасынков в родных?.. Именно так. Любить всех одинаково, но и наказывать тоже в равной мере. В память о брате я позволила саэрам жить по своим законам и придерживаться собственной веры. Зря… Творец у этого мира один, и Верховная богиня у всех его жителей тоже должна быть одна. Согласна?

Машинально кивнула. С подобным утверждением трудно спорить.

— Хорошо, — довольно повела плечами Великая, — только, дитя, не советую все же забывать, кто я.

— Да я и не…

— Почаще вспоминай мое имя, особенно когда решишься на очередную дерзость. — Сва вскинула руку, отметая торопливые оправдания. — Это удержит тебя от многих необдуманных поступков. Открою маленькую тайну: боги все-таки довольно вспыльчивы. И то, что я позволила тебе сегодня, окажется недопустимым уже через несколько месяцев, когда ты пройдешь обучение и сможешь полностью отвечать за свои поступки.

— Обучение? — я выхватила из фразы собеседницы самое интересное.

— Да. Сейчас вас ждут занятия, занятия… Ничего кроме занятий. Только когда вы будете готовы, мы обсудим дальнейшие действия, и ты сможешь наконец решить судьбу тех, кто от тебя зависит.

— Решить судьбу?.. — Кажется, я перестала что-либо понимать и последнюю пару минут только и делаю, что задаю вопросы. — Это вы о высокородных или о нарах?.. Маги еще…

— Нет, — хмыкнула Верховная, — я говорю о твоих личных долгах. О тех людях, которые напрямую связаны именно с тобой. Ты взяла на себя определенные обязательства — вольно или невольно, и теперь только тебе решать, жить им или умереть. — Она помолчала, а потом добавила с некоторой долей ехидства: — Как видишь, не только мне придется учиться ответственности.

Не знаю, как насчет вспыльчивости, но вот мстительность — пусть и такая мелочная — творцу Эргора точно свойственна.

* * *

— Мы не магини. Жрицей недостаточно родиться, ею нужно стать. — Моложавая изящная блондинка в упор смотрела на нас с Кариффой синими, прозрачными, как лесное озеро, глазами. — Задача учителя — дать знания. Но своим даром ученицы должны овладеть сами. — Она взвилась вверх призрачной тенью и, нависнув над нашими склоненными над книгой головами, сурово вопросила: — Понятно?

Надо же, вот и воплощение новое получила, а привычки прежние остались. Разве что разговаривает теперь сама, а не требует, чтобы ее постоянно озвучивали.

— Понятно?!

— Да, наставница Иравит, — поспешно согласилась Кариффа. Наида Игерда Крэаза, никогда ни перед кем, кроме богини, не робевшая, глубоко уважала и откровенно побаивалась бывшую владычицу.

— Кэти?.. — высокий властный голос стал еще строже.

— Понятно, наставница, — подтвердила рассеянно, размышляя о том, что я, увы, ошиблась. Мстила Сва не так уж и мелко. Просто отсроченно.

Вольпену и Теомеру в педагоги достался призрак какого-то древнего архимага. Спокойный, выдержанный, немного суховатый, но в целом доброжелательно настроенный старец, безмерно довольный тем, что его вернули из небытия, да еще и приставили заниматься любимым делом. «Готовить юнцов к подвигам», — как любил говаривать он. Фредмир никогда не придирался по мелочам, не докучал нотациями, цитатами и в целом пребывал в благодушном настроении.

Нам же Сва, не скрывая многозначительной усмешки, «выдала» Иравит, дух которой перед этим вызвала из дневника. Нет, владычица, безусловно, знала если не все, то очень многое, рассказывала подробно, спрашивала дотошно, но, когда она начинала сыпать своими любимыми афоризмами, это могло достать даже мертвого. Впрочем, я все же была пристрастна. Ту же Кариффу все устраивало. Она просто светилась от счастья и с каждым днем, кажется, все больше молодела.

— Если все понятно, очень надеюсь в следующий раз не только услышать, что вы запомнили, но и увидеть, чего достигли. — Наставница медленно опустилась на пол как раз перед моим стулом. — Особенно это касается тебя, Кэти. Великая подпитывает Кариффу и после ритуала вернет все, что когда-то забрала. Но искра твоей родственницы едва тлеет. А вот у тебя не просто большой — огромный дар, это не считая того, что в твоем амулете заключена сила двух Избранных. Ты способна легко стать Видящей. А ведь сказано: «Кому много дано, с того много спросится»…

Вздохнула, молча соглашаясь со справедливыми упреками. Я добьюсь, обязательно… Сделаю все, что в моих силах, но найду эти чертовы Пути ради того, чтобы встретиться с Савардом — богиня отказывалась открывать портал, терпеливо поясняя всякий раз, что я и сама в состоянии его создать, стоит только по-настоящему захотеть. И ради тех, за кого теперь отвечала, — Вионны и Эоноры.

Загруженные до предела дни мелькали, как осколки разноцветных стеклышек в старом разбитом калейдоскопе, складываясь в одну и ту же картину. Солнечная погода сменялась дождливой или ветреной, потом снова наступала жара, но мы этого и не замечали. Все время поглощала учеба — с перерывами на еду, небольшой отдых и сон. Когда владычица «дрессировала» одну из нас, вторая повторяла пройденное и тренировалась самостоятельно. Кариффе пришлось тяжелее, чем мне, она осваивала еще и древний язык, который я давно уже выучила. Но наида Игерда взялась за дело с завидным упорством и энтузиазмом, и если вначале я читала ей вслух, то очень скоро необходимость в этом отпала.

Кариффа напоминала мне Вольпена. Мужчина и женщина, сирра и маг — совершенно чужие друг другу, отличающиеся по положению, возрасту, умениям и, как теперь выяснилось, расе, — они оказались удивительно близки по духу. Оба страстно мечтали о свободе, понимали, что без соответствующих навыков и умений они ее не удержат, и готовы были учиться до изнеможения.

Первые занятия проходили только под руководством Иравит, но постепенно, по мере того как росли наши успехи, наставники объединили усилия для проведения совместных уроков. Они обучали нас чувствовать и понимать друг друга мгновенно, интуитивно, подсознательно, действовать как единое целое, почти не задумываясь.