туда же. Или Тюкавина с Пиняевым. Еще ж Антоха Дако — вот куда его? И как сделать выбор между ними?

Сэм, прости, но ты им уступаешь.

Все равно, что судьей работать: этого — в утиль, этого — на Олимп. Как минимум четырнадцать футболистов узнают, что они — самое слабое звено, и сборная в них не нуждается.

Проснулся я по будильнику уставшим и разбитым — второй день недосыпаю, хорошо, сегодня игр нет, а то коматозничал бы на воротах.

Перед тем, как пойти в душ, написал Рине: «Пожелай мне удачи в бою. Пожелай».

Когда освежился, ответ уже был: «Верю в тебя! Удачи» — и поцелуй-смайлик. Я улыбнулся. Как здорово, когда кто-то ждет тебя на берегу!

В этот момент в дверь постучали.

— Кто? — насторожился я.

— Федор, — ответил Микроб.

Я отпер дверь. Уронив «Можно?» — то есть самому себе разрешив, Микроб протопал к моей кровати, брякнулся на нее. Посидел немного, подошел к окну и пожаловался:

— Это, блин, невыносимо! Пытка какая-то.

— Согласен. — Я зевнул, протирая красные от недосыпа глаза.

— Я вчера у Сэма сидел, а под нами тренеры живут. Кто-то орал — наверное, наш Карпин. Только он так может. А потом дверью — хлоп! Аж стаканы звякнули.

Во как, Карпин у него уже «наш».

— Отстаивал кого-то, — предположил я. — У них у всех есть свои любимчики, и для объективности тренерский состав расширенный.

— Интересно, они ругались, когда нас перемещали из команды в команду? — задал он вопрос, на который не было ответа.

Я пожал плечами, прислушался к ощущениям и спросил:

— Есть пойдем?

Микроб скривился:

— Надо бы, но че-то кусок в горло не лезет. Ну вот что, раньше нельзя было сказать нам да или нет? Нафига тянуть до последнего?

— Значит, нельзя. Ладно, давай попробуем что-то слопать.

— Даже идти туда не хочется, — надулся Федор. — Все нервные, злые.

— Все-таки я пойду.

Микроб потащился за мной — одному тушиться в котле на медленном огне ожидания ему было невыносимее, чем созерцать конкурентов.

В столовой все было, как я и думал: кто-то вялый и настороженный, кто-то, как Сэм и Кокорин, показательно бодрый. Самат на нервяке сожрал свою порцию творожной запеканки и жадно поглядывал на наши. Микроб отхлебнул коктейль и подвинул к нему тарелку. Вторая порция завтрака была тотчас поглощена.

— В армии таким здоровякам двойную пайку дают, — сказал я, поглядывая по сторонам.

Кокорин что-то громко рассказывал, интенсивно жестикулировал. Коровьев медленно жевал. Только сейчас до меня дошло, что он на Леннона похож. Сидящий с ним за столиком Дако был мрачнее самой черной тучи.

Денисов выглядел спокойным, что-то втолковывал Пиняеву, тот кивал. Тюкавина, как и Сэма, одолела булимия. Спасибо, хоть в девять часов утра объявят, а не после обеда.

В два у нас выезд, к ночи буду дома.

Я скосил глаза на Микроба, с таким видом жующего яйцо, словно н совершает подвиг. Похоже, от волнения у него мышечный спазм, и тяжело глотать.

В полдевятого, чтобы не подпирать стену конференц-зала, мы вышли проветриться и проститься с теплым дружелюбным Сопотом: за все время дождь был всего два раза и один день недолго падал снег, который сразу таял. Но ничего не радовало. Чисто механически мы нарезали несколько кругов по окрестностям и вернулись без десяти девять. Зал уже открыли, и оттуда доносился гул.

Первые два ряда занимали корреспонденты — шутки ли, состав национальной сборной объявлять будут! Пройдет мероприятие, очевидно, так: выступать будут тренеры, а мы — тупо сидеть в зале и радоваться, смиряться или расстраиваться.

Футболисты расселись группками, и лиц тех, кто вдалеке, было не разглядеть. На сцене установили стол для тренеров, первым к микрофону вышел Тихонов, сделал приглашающий жест и сказал:

— Пересаживайтесь ближе, ваши ряды — с третьего по пятый. Давайте, сюда! Ближе!

Мы и так сидели на третьем, потому просто сместились с края в середину.

Тихонов остался стоять, всегда невозмутимый Бердыев и напряженный Карпин заняли места за столом, в середине. А когда появился Непомнящий, Тихонов уступил ему место у микрофона.

— Здравствуйте, дорогие товарищи! — торжественно произнес Валерий Кузьмич и взял паузу — журналисты зааплодировали, а мы подхватили.

— Для меня великая честь возглавить национальную сборную. Но это не только честь, но и колоссальная ответственность, ведь мы четырнадцать лет провели в изоляции и лишь в прошлом году первый состав сборной поехал в Уругвай, а парни из «Динамо» достойно себя проявили в Англии.

Снова аплодисменты. Непомнящий рассказал, как сложно футболистам развиваться в изоляции, а этот год будет для нас поистине звездным: сперва чемпионат мира, потом — Лига Европы, где мы выступят три команды из СССР.

Надо отдать должное, говорил он недолго — понимал, что мы на взводе. Я поглядывал на лица соседей: кто-то, например, Кокорин, заранее торжествовал, Шемберас будто бы ожидал приговора, но в глазах теплилась надежда. Даже те, кто полагал, что вылетит, эту надежду не теряли.

— Наступил ответственный момент оглашения основного состава национальной сборной Советского Союза.

Вот теперь аплодисменты меня чуть не оглушили, напряженность сменилась предвкушением, и Валерий Кузьмич, улыбаясь, взял паузу.

Давай же, ну! Реши нашу судьбу! Микроб закусил губу и впился пальцами в подлокотник. Сэм напрягся и подался вперед. Кокорин, подняв уголки губ, скрестил руки на груди. Похоже, в отличие от остальных, он был уверен, что ему место в сборной гарантировано.

Продолжение тут: https://author.today/work/367565

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Нерушимый-9