class="p">- А хотя бы спеть для меня Вы можете, Анхель? Пожалуйста... - попросил парень, поймав мой взгляд и пытаясь внушить мне, что я не могу ему отказать.

- Да легко! - усмехнулась я его попытке.

Тем более все равно вспомнила еще одну песню. Взяв в руки гитару, на которую тот удивленно покосился, пытаясь понять, не кажется ли ему, что струн на ней меньше, чем обычно, я поправила на плече ремень. - Ну вот, например:

Кто виноват, что ты устал,

Что не нашел, чего так ждал,

Все потерял, о чем мечтал,

Поднялся в небо и упал.

И чья вина, что день за днем

Уходит жизнь чужим путем

И одиноким стал твой дом,

И пусто за твоим окном

И меркнет свет, и молкнут звуки,

И новой муки ищут руки.

Если боль твоя стихает,

Значит, будет новая беда-а-а...

Я играла проигрыш, пальцы ловко бегали по струнам. Сегодня я уже почти не ощущала горящих подушечек на правой руке, как в первые два дня. Азель смотрел на меня, не отрываясь, обнажив клыки в хищной полуулыбке. Он меня смущал своим пристальным взглядом. О чем он думает? Я бы сейчас многое отдала за возможность покопаться в его сознании. Помнил ли он незабываемый для меня вечер у реки? Или мои слезы, когда я оставляла его, скорчившегося и жалкого, на земле недалеко от Храма, думая, что уже никогда не увижу? Или мою растерянность и обиду на постоялом дворе, словно я хоть какое-то право имела его ревновать? Что за мысли витали в его рогатой башке? И почему его интерес ко мне вызвал еще больший интерес у присутствующих?

***(САНДРИЭЛЬ)

Я смотрел на поющую Анхель из дальнего угла, который мы, то есть, Светлые эльфы, облюбовали для себя. «...для близких друзей - «Аня»...» - мне не понравилось, как она представилась. Я весь вечер пытался отыскать ее взглядом так, чтоб это было незаметно окружающим. Я ловил каждое слово, доносившееся от их компании, пытаясь выделить именно ее голос. Конечно, я бы мог просто подойти ближе... Но раньше-то мы не слишком общались, поэтому такой поступок выглядел бы несколько странно. Я не мог не тянуться к ним, но не находил в себе силы подойти и мучительно выискивал подходящий предлог, хотя наши девушки из простого любопытства уже давно толкались среди Темных.

Сначала почувствовал волну горечи и уловил сумятицу в душе Анабэль. Она обожгла меня взглядом и быстро выскочила вон из Беседки. Не помню, чтоб я мог чем-то так сильно задеть ее, но кто же разберет этих девчонок? Песня про ромашки-лютики мне не понравилась. Как будто намек на... на меня? Но я же пытался извиниться...

Эта песня мне понравилась еще меньше. Она задевала что-то живое, и мне стало трудно дышать. Каждое слово свинцовыми каплями оседало в моих мозгах. Я никогда не слышал этой песни. И слова-то - каждое в отдельности - были все простые, без всяких там эпических заморочек, но до того в тему...

Я мрачно опрокинул еще одну кружку контрабандного напитка. Мне хотелось напиться до беспамятства, но, как назло, мозги оставались ясными...

...Кто виноват, скажи-ка, брат,

Один - женат, другой - богат,

Один - смешон, другой - влюблен,

Один - дурак, другой - твой враг,

И чья вина, что там и тут

Друг друга ждут и тем живут,

Но долог день и ночь пуста -

Забиты теплые места

И меркнет свет, и молкнут звуки,

И новой муки ищут руки.

Если боль твоя стихает,

Значит, будет новая беда-а-а...

Я не выдержал и, отшвырнув кружку, переместился ближе к компании оборотней. Розалинэль взглянула на меня неприязненно и, осознав, что Анабэль долго нет, отправилась следом за подругой. Мне было все равно, я отметил ее передвижения машинально. Тайра терлась возле Вика. Волк и Вероника украдкой целовались, переместившись в более темную часть помещения, надеясь, что никто не заметил их маневра. Вик благосклонно взирал на притязания Тайры, но его, видимо, захватила Анина песня. Он забрал у Лама свой экарт и, покивав головой, внутренне настраиваясь на один ритм, подыграл человечке. Вышло здорово, но слова уже просто звучали в голове набатом... Ох, здесь еще куплет...

Анхелика не сводила глаз с нашего единственного во всей Школе демона. Они словно играли в игру, кто кого переглядит. Какого шшаррана? Что он в ней нашел такого, что, не успев войти, вздумал знакомиться с первокурсницей.

...Кто виноват, и в чем секрет,

Что горя нет и счастья нет,

Без поражений нет побед

И равен счет удач и бед?

И чья вина, что ты один

И жизнь одна и так длинна,

И так скучна, а ты все ждешь,

Что ты когда-нибудь умрешь..

И меркнет свет, и молкнут звуки,

И новой муки ищут руки.

Если боль твоя стихает,

Значит, будет новая беда-а-а... (7*)

- Анхель, давай еще!

Лам перекинул из-за плеча свой инструмент и тоже присоединился, потому что Аня кивнула и продолжила. Азалекс присел рядом с ними, вопросительно взглянул на Михаэля, дроу, что заведовал сегодня «розливом» и тот протянул ему свою кружку, предварительно пополнив ее. На человечку демон старался больше не смотреть. Она тоже опустила глаза. Я не уловил момент, кто первый сдался. Анхель заметила меня среди других слушателей, подошедших почти вплотную, и по ее лицу скользнула тень. Однако она быстро взяла себя в руки. Откинув назад русые волосы, чуть повела плечом, поправляя сползающий ремень, посмотрела на Вика и улыбнулась.

Кто ошибается, кто угадает,

Разное счастье нам выпадает,

Часто простое кажется вздорным,

Черное белым, белое - черным

Мы выбираем, нас выбирают,

Как это часто не совпадает,

Я за тобою следую тенью,

Я привыкаю к несовпаденью

Я привыкаю, я тебе рада,

Ты не узнаешь, ну и не надо,

Ты не узнаешь и не поможешь,

Что не сложилось - вместе не сложишь

Счастье такая трудная штука,

То дальнозорко, то близоруко,

Часто простое кажется вздорным,

Черное - белым, белое - черным... (8*)

- Все, не могу больше, устала, - потянулась человечка, совершенно откровенно и бесстыдно выпятив грудь.

Меня аж передернуло. Сама она при этом не испытывала ничего похожего на жеманство, то есть, для нее это жест совершенно ничего не значил. А тогда, что со мной?

- Вик, Лам, давайте вы теперь что-нибудь, а?

***(АНЯ)

- Все, не могу больше, устала, - потянулась я, расправляя уставшую спину. - Вик, Лам, давайте вы теперь что-нибудь, а?

Оборотней не пришлось упрашивать.