Дииса пожала плечами.

— Я пока не знаю. Мне нужно познакомиться с ней. Безусловно, она отличается от волколюдов тем, что была человеком с рождения. Может, в этом кроется ответ на давний твой вопрос. Не закрывай глаза только потому, что происходящее отличается от того, каким ты желаешь его видеть. Позволь Всевидящей показать тебе правду, быть может, ответ найдется в ней.

— Ответ… — эхом отозвался Рууман. — Ну да…

И с чего он вообще решил, что разговор с Диисой поможет ему? С тех пор, как родился Лик, ее взгляды на жизнь поменялись: из буйной свободолюбивой волчицы, получившей титул Бесстрашная, она превратилась в мирную хозяйку, а потом — в лекаря душ. Рууман никогда не оспаривал мудрости своей спутницы и даже был рад, что уважение в клане Дииса теперь зарабатывала не титулом, а собственными поступками. Но перемены вызывали в нем легкое сожаление и невеселую усмешку: первая волчица боялась стать похожей на свою предшественницу, Суир Мягкую, но в итоге сама смягчилась.

Впрочем, проверять прочность ее терпения он бы не стал даже сейчас.

— Порой мне кажется, — криво ухмыльнулся Рууман, — что Всевидящая о нас забыла. Я не смею говорить о таком ни в чьем присутствии. Даже Ирмару лучше не слышать этих моих слов. Может, деревенская знахарка — и правда знак покровительницы. А может, ее шутка. Или испытание. Одному Изначальному известно, что у нее на уме. И мне не хочется полагаться на милость богов в этот раз.

— Поэтому ты хочешь положиться на кого-то… живого? — осторожно спросила Дииса.

— Живого… Ты имеешь в виду?..

— Мне кажется, что ты возлагаешь надежды на того чужеземца. С каких это пор ты ждешь, когда проблемы клана решатся другими?

— Я не жду от него решения проблем! — огрызнулся Рууман. И понял, что солгал: в груди неприятно защемило. Осознание так разозлило его, что он вскочил с места и стал расхаживать по берегу.

Дииса не сводила с него внимательного взгляда. Она не пыталась оспорить его слова, но ни на миг не поверила им. Сложив руки за спиной, Рууман отвернулся к реке.

— Тогда, — наконец, заговорил он, — на совете кланов, ему хотелось верить. Он так сильно походил на нас, и в то же время разительно отличался. Если бы я не был волколюдом и не знал, что магия на нас не действует, то подумал бы, что это его чародейские штучки. Он силен не мускулами. В нем чудовищная сила духа, уверенность в своих словах и поступках. В конце концов, внутри него течет кровь зверя, гораздо более могущественного, чем кто-либо из нас. И ощущение, что он близок к пониманию сути мироздания. Чем дамнар не шутит, у него может быть связь с первыми богами. В нашей клановой иерархии он был бы на порядок выше любого из предводителей — старше, опытнее, мудрее…

— Что же он за человек такой, раз ты говоришь о нем подобное? — пробормотала Дииса.

Рууман повернулся к ней.

— Не человек. Если он не солгал, его предки — драконы. В это трудно поверить, но страшно хочется. Мне тяжело объяснить словами, с ним нужно встретиться лично.

— Что ж, может, мне посчастливится. — Волколюдка улыбнулась одними уголками губ.

Злость постепенно утихла. Вождь в очередной раз подумал, что у Диисы есть какая-то непостижимая уму способность гасить пламя гнева — и гасит она его так же умело, как в молодости разжигала.

— Это уже больше, чем проблемы между кланом и деревней, — вздохнул Рууман, вновь опускаясь на землю. Редкие травинки теперь щекотали его руку. — Конечно, я не хочу доверять клан чужаку, но боюсь, что нам эта война не по зубам. Все, что мы можем — держаться. Все, что я могу — сдерживать клан и, если прижмет, увести его подальше от людей, даже если он сам будет против.

По скале скатилось несколько мелких камней и ударилось о плечи вождя. Рууман нахмурился.

— Ирмар, можешь не таиться. Это не секретный разговор.

— Прошу прощения, мой вождь, моя рейна, — раздалось виноватое за его спиной. — Я искал вождя и подумал, что найду… здесь. Не знал, что он не один.

— Иногда и ему нужно поговорить с кем-то по душам, — подмигнула Дииса.

Судя по сдавленному кашлю, Ирмар смутился этих слов.

— Да… — пробормотал он. — Конечно, понимаю…

Рууман поднялся на ноги и смерил советника взглядом. Ирмар не из тех, кто растаскивает сплетни по всему клану, так что можно было не волноваться, что их разговор станет всеобщим достоянием. Судя по выражению лица советника, тот был несколько обижен тем, что вождь не доверил ему столь важный разговор. Как много он слышал, Рууман не знал, а потому, проходя мимо, на всякий случай сказал:

— Мы говорили о Лике и Тайре, но разговор свернул в другое русло. Сам понимаешь, это не та тема, в которой ты… можешь дать совет.

Ирмар кивнул. За столько лет у него не появилось ни волчицы, ни детей, так что вполне справедливо, что ценных семейных советов он дать не мог — хотя, в отношении детей вождя иногда очень хотелось. Все-таки он воспитывал их наравне с отцом с самых яслей.

— О чем ты хотел поговорить, Ирмар? — спросил Рууман.

Советник бросил взгляд на Диису.

— О предстоящих дне Возрождения и охоте. Мне кажется… в общем, есть кое-какие опасения.

— Не буду мешать вашим смертельно важным разговорам, — отшутилась первая волчица.

Рууман покачал головой.

— Вернемся в поселение, там и продолжим.

Глава 33

Митьяна

Для волколюдов самыми важными в лунном цикле являются дни Возрождения и Полнолуния и приуроченные к ним Большие Охоты. День Возрождения приходится на первый день молодой луны, и волколюды встречают его бодрствованием до самого утра. Полнолуние обычно длится два дня, в это же время происходят все важные обряды, такие как принятие волчат в ученики, присвоение им роли в клане или повышение статуса волколюдов. Обряды сопровождаются пиром, гуляниями и чествованием покровительницы, Всевидящей богини.

Капан Гайрих. ' Обычаи народов Фиэдеса '. Раздел ' Зверолюды ', глава ' Ритуалы волколюдов '.

Х514 год, 23 день месяца Зреяния

Митьяна разглядывала темную, покрытую пепельными подпалинами морду перед собой, черный нос с блестящими капельками влаги, приподнятую губу, из-под которой виделись молочно-белые зубы, и думала — как скоро эти зубы вцепятся ей в шею?

— Я… Меня прислал староста… Дирк… Глава клана должен знать.

Волк дернул ушами и прищурился. За мгновение он делал с десяток различных мелких движений, если не больше. Обычный человек такое точно не заметит.

Мита вытерла вспотевшие руки о подол. Она даже убежать