Справа вынырнули ещё две черные фигуры в рваных кимоно и капюшонах. Они были пока ещё далеко, но их скорость передвижения внушала уважение. Я припустил что было силы.

— Помогите!!! Спасите!!! Не меня!!! Бегите за ними!!! — кричал Мичи, улепетывая в сторону. — Убейте их!!! А-а-а-а!!!

Он увязал в песке, падал, снова вставал и пытался бежать. Он видел — к кому устремились мерзкие существа. Собиратели душ скользили по песку как на лыжах. Они поняли, что от людей с железяками в руках можно ожидать только звездюлей, чему доказательством были лежащие на песке грязные кучи мусора, недавно бывшие сотоварищами, поэтому резко переключились на бегущего рыбака.

Кричал он недолго. До небольшого моста оставался всего десяток метров, когда крик перешел в булькание. Двое собирателей всё-таки догнали и коснулись его своими когтистыми лапами. Он высох буквально на глазах. Только что это был худощавый мужчина, а вот уже на песок упал высохший труп. Рыбак сам испытал ту участь, которую приготовил нам. Вот ни капли не было его жалко. Ни самой маленькой каплюшечки.

Да, было досадно из-за его жены и дочерей, но… Он сам выбрал свою судьбу. Собиратели душ сверкнули в нашу сторону алыми глазами, но приблизиться не рискнули, остались на расстоянии.

— Норобу, ты знал, что так будет? — обернулся я, когда мы оказались на плотной земле. — Знал, что он нас предаст?

— Я догадывался, — буркнул Норобу. — Я увидел в его глазах то же самое, что и в глазах Гоэмона. Но если наш товарищ всё-таки решился исправиться, то этот… Этого ничего уже не исправило бы. Он не просто так нам показал тогда бой императрицы и гаки. Он осознанно повел нас туда… И вот сейчас решил закончить начатое. Собаке-предателю — собачья смерть.

— Ого, сколько же тут ёкаев, — прервал наш разговор Такаюки, который первым забрался на насыпь.

Мы поднялись следом.

— Да-а-а, — протянул я в ответ, увидев несметные полчища тех, кто пока ещё стоял к нам спинами, обратив морды в сторону города. — Ети их мать, это где же мы их хоронить-то будем?

Глава 26

— Что же нам делать? — спросил Такаюки, оглядывая всю ту мельтешащую орду, что находилась перед нами. — Неужели мы их всех победим?

— А нам всех побеждать и не нужно, — ответил Норобу. — Достаточно победить двоих, но самых сильных…

— Это кого же? — тут же задал вопрос Такаюки.

— Аки Тиба и того, кого она пытается провести в наш мир…

— То есть кого?

— Того, кого нельзя сюда запускать. Эмма, владыка Дзигоку, должен находиться на своем месте, а не хозяйничать на Земле. Войны и раздоры местных междоусобиц показали ему слабое звено в земной обороне. Битва при Сэкигахара истончила заслон между миром Дзигоку и нашим. Если он при помощи боли и смертей сумеет преодолеть этот заслон, то мало никому не покажется. Аки Тиба уничтожением чайной деревни Хигасидори запустила неотвратимый процесс и теперь осталось только уничтожить последний предел, чтобы выпустить владыку Подземного Мира в наш мир…

— Откуда всё это знаешь? — спросил я, неотрывно следя за спинами врагов.

— А вот не надо было время отдыха тратить на любовные утехи. Мы с Киоси не зря копались в свитках мудрецов и предсказателей, — хмыкнул в ответ Норобу. — Там мы нашли предсказание слепого старца Уини, что почти дословно описал нашу ситуацию.

— Да? А чем тут всё закончится, он не написал? — спросил Такаюки.

— Нет, нижняя часть свитка была оторвана, как будто кто-то не хотел, чтобы мы узнали финал этой истории раньше времени, — вздохнул Киоси.

— И что нам остается? — спросил Такаюки.

— Пробиться к Аки, накостылять ей по шее, а потом вернуться обратно, — пожал я плечами. — Ну что, неплохой план? Ведь без неё Эмма не прорвется в наш мир? Чего вы отводите глаза?

— Он прорвется, Изаму-кун, — ответил тихо Норобу. — С ней или без неё, но он прорвется. И мы должны остановить его…

— Тогда чего мы ждём? Раньше начнем — раньше закончим, — усмехнулся я. — Но у меня есть одна мыслишка, вы пока не вмешивайтесь, а я постараюсь претворить её в жизнь. Если не получится, то я хотя бы попытаюсь. Держитесь позади и не суйтесь вперед.

— Ты точно знаешь, чего делаешь? — спросил Норобу. — Последнее время у тебя как-то с идеями напряженка…

— Я знаю, что хочу вернуться с победой и готов приложить к этому все силы! Поэтому прошу вас — не вмешивайтесь до той поры, пока не придет время. Залягте в траве и не высовывайтесь. А я постараюсь обойтись без множества жертв…

Такаюки поднял вверх два пальца, а потом с торжественным видом положил их на кисть другой руки. После этого взглянул на нас — будем мы повторять за ним подобное движение или нет? Я с трудом удержался от улыбки. Вот умеет же молодчик позабавить, когда нервы на пределе.

— Ой, вали уже давай, — буркнул Норобу, раздраженно махнув рукой. — А то скоро наш друг ещё и шляпой станет махать с поклонами и прочим…

Я кивнул, перевел костюм в боевое состояние и двинулся в сторону ёкаев.

Меня заметили на подходе. Гаки и нурэ-онна, тэнгу и старые ведьмы ямауба, хоонадэ — ёкай в образе призрачной руки, ханъё — наполовину человек, наполовину ёкай, рокурокуби — люди с длинными шеями, нукэкуби — людоеды, чьи головы летают отдельно от тел, все эти существа обернулись на меня, трогая за плечи других и показывая на мою фигуру.

С нукэкуби связана история, которую можно трактовать по-разному. История рассказывает про то, как пятеро нукэкуби под вечер заманили на свой постоялый двор странствующего монаха, а ночью попытались его съесть. Только ничего у них не вышло: монах понял, с кем имеет дело, успел спрятать тело одного из нукэкуби, а потом до утра отбивался от летающих голов. Когда наступил рассвет, тот нукэкуби, который не досчитался своего тела, уже умирая, попытался укусить монаха, но промахнулся: вцепился в его одежду, да так и умер.

Монах оказался с юмором и так с висящей на одёжке головой нечисти и пришёл в город. Разумеется, он угодил под арест, и его истории про бой с