Едва закрылась дверь, как я вскочила с постели, размазывая злые слезы обиды. Нога болела, меня шатало, но я, несмотря ни на что, одевалась. Как же это больно – разочаровываться в людях, даже если они и не люди вовсе, а сиятельные…

Распахнула окно. Второй этаж. Ну да и ладно. Мне не впервой удирать. Тоже мне, велика наука. Невесть откуда взявшаяся белка возмущенно защелкала.

– Лучше бы помогла, чем защищать своего двуличного хозяина, – бросила я в сердцах.

Пушистая, словно поняв, притащила откуда-то веревку и ловко затянула узел на ножке кровати.

Хотя бы белки в этом доме порядочные. А может, ей просто не терпелось от меня избавиться?

Так или иначе, я спустилась по веревке вниз и под моросящим дождиком поспешила прочь от особняка Элмеров.

Квартал. Поворот. Переулок. Подворотня.

На душе было скверно. Нога ныла, челюсть опухла и тоже давала о себе знать. Хорошо, что хоть все зубы на месте. Что делать дальше, я не особо представляла. Главное сейчас – убраться подальше из Альбиона. Подальше от Хантера. Иначе свободы мне не видать.

Проулок, в котором я оказалась, был безлюден. Оттого шаги, послышавшиеся за спиной, заставили обернуться.

Сиятельный, провались он в бездну!

Я побежала изо всех сил. В спину мне понеслось:

– Да стой же ты, ненормальная!

Еще чего. Не на ту напал! Меня воспитали в духе: даже если петля на шее начала затягиваться, все равно сучи ножками до последнего. Вдруг меткий выстрел напарника перебьет веревку, разорвав ее к бездне?

Увы, у меня такого напарника не было, но я все равно не желала просто так сдаваться. Но ноги у сиятельного оказались длинней. И здоровей. Отчего через квартал меня нагнали и прижали к стене.

– Попалась, – как-то зловеще протянул лорд.

Не стала отрицать.

– Зачем ты убежала? О чем ты вообще думала, пытаясь скрыться от меня? Меня? Имперского сыщика?

– О свободе, – ответила честно. – Как только брачная татуировка исчезнет, на меня снова наденут это оседлое ярмо.

– Так дело только в ней? В свободе? – отчего-то зло выплюнул Хантер и добавил: – Давай сюда руку.

Я нехотя подставила запястье. Все равно ведь нацепит обе цацки… Чего уж.

Руку обжег холод браслета, а потом словно иней прошелся и по запястью. Я приоткрыла до этого зажмуренный глаз. Брачная татуировка медленно растворялась.

Все. Все кончено.

– А если тебе так нужна свобода… – Хантер поднес кулон с меткой на уровень моих глаз и на его руке зажегся огонь, отчего металл начал плавиться и каплями стекать прямо на мостовую.

Я не верила.

– Ты свободна. Только прошу, поцелуй меня на прощание.

Его губы коснулись моих. Не мимолетно, но как-то отчаянно. Словно его мучила жажда, а я была источником. Дыхание и наши руки переплелись, смешались. И стало наплевать, что мы стоим в переулке ростовщиков, а сверху уже как из ведра хлещет дождь. Я отвечала на его поцелуй. Самозабвенно. До потери пульса.

Любимый. Мой. Сумасшедший. Родной.

Осознание того, что я не просто влюбилась, а полюбила, накрыло меня, ударило под дых, оглушило. Я открыла глаза и не поверила: Хантер светился. Нет, не так. Он слегка сиял.

Непроизвольно чуть отстранилась, отчего благородный тоже открыл глаза и неверяще уставился на свои руки, а потом неожиданно спросил:

– У меня и лицо такое же?

Я лишь кивнула.

– Значит, зря ты меня поцеловала… – безо всякого перехода протянул он.

– Почему?

– Потому что теперь я тебя ни за что не отпущу. Знаешь, почему нас называют сиятельными? Не оттого, что мы благородные. Нет. Когда сиятельный встречает свою истинную пару и она отвечает ему взаимностью, он начинает вот так светиться. Правда, недолго…

– И что с того?

– Что-что. Это значит, что ты меня тоже любишь. – Хантер подхватил и закружил меня как ненормальный, все повторяя: – Любишь, любишь…

Сумасшествие, правда, быстро закончилось: вывихнутому плечу оказались чужды порывы чокнутого влюбленного сердца.

Отчего меня поставили на землю, а сам сиятельный, все так же не переставая иллюминировать на манер светляка, встал на одно колено, протянул ко мне руку и спросил:

– Тэссла Элмер, ты согласна стать моей женой?

– Но я же…

– Да, ты не самая идеальная женщина в мире! – горячо начал Хантер. – Но ты выдерживаешь меня в любых количествах, принимаешь все мои заскоки и понимаешь меня…

– Кхм… лорд Элмер, а вам не кажется, что, когда делают предложение, фразы все же немного другие?

– Прости: обещаю отдать весь подвал тебе под мастерскую и купить паромобиль для того, чтобы ты могла его разобрать до винтика…

– Хантер…

– А еще я безумно люблю тебя. Едва только встретил, понял, что ты – моя истинная пара.

Я опешила и решила уточнить:

– Это когда я тебе в челюсть заехала?

– Да, – коротко и откровенно признался сиятельный. – Знаешь, каково это? Узнать, что твоя истинная пара – пацан-оборванец? Я такой насмешки судьбы и ожидать не мог… Меня тогда словно переклинило.

– Согласна, – опрометчиво сказала я.

Дождь уже перестал лить стеной, а лишь моросил, но на душе у меня было тепло и солнечно.

* * *

Вторая наша свадьба получилась более спокойной и подготовленной: видимо, опыт первого мероприятия не пропал даром. Хотя Хантер порывался утащить меня, вымокшую под проливным дождем, под венец в тот же день, когда услышал заветное «согласна». Но тут уж я возмутилась: мне хоть раз хотелось надеть фату. А леди Голдери, узнав обо всем, и подавно воспротивилась такой спешке. Она заявила: раз ее непутевый отпрыск умудрился развестись, то повторная церемония с его экс-супругой по своей пышности может соперничать разве что с венчанием императора. Дабы у всех присутствующих не осталось сомнений: брак был расторгнут с единственной целью – пройтись к алтарю на бис, но уже при полном параде.

Ее рвение вызвало у меня сначала улыбку, когда я увидела в «Имперском вестнике» в колонке светской хроники два объявления. Первое давало надежду всем незамужним девицам. Второе – разбивало их едва появившиеся матримониальные мечты. Сначала шло сообщение, что лорд Элмер развелся со своей супругой Тэсслой. А прямо под ним: на семнадцатое травня назначена свадьба сиятельного с этой же девицей.

Расхотелось улыбаться, когда за меня взялись Квази Модо и леди Голдери: примерки подвенечного платья по несколько часов кряду, выбор всего для свадьбы – начиная от салфеток и заканчивая числом ярусов у торта, зубреж благодарственной речи гостям, которые разделят с нами радость торжества.