Это зависело от того, не вывешивал ли я в окно сигнализирующий знак, чтобы поезд замедлился.

Лишь после того, как мы проехали половину пути третьего круга, я вывесил всё-таки флаг, и поезд начал медленно, но неуклонно, замедляться.

— Сколько таких… как вы назвали… вагонов сможет потянуть эта паровая машина? — спросил Аракчеев.

Правильные вопросы задаёт, стервец, министр военных дел.

— Пока до пяти полностью гружённых вагонов, — ответил я.

— Две роты или батальон? — не унимался Аракчеев.

— Две роты с приданными им пятью пушками или же до четырех десятков конных с лошадьми, — продолжал просвещать я. — На Луганском заводе готовится к выпуску в серию паровоз почти вдвое мощнее.

— Неужели целый батальон утащит? — долей скепсиса спросил государь.

— На заводе идут расчёты, чтобы так всё и было, причём, со всем вооружением и припасами. Четырьмя паровозами можно перебросить из Петербурга в Москву за три дня полк, — говорил я под всеобщее изумление.

— Прошу простить меня, господа, но я не могу не высказать своё восхищение. Это… великолепно. А коль скоро подобную дорогу проложите из Петербурга в Москву? Это же сколько товаров можно перевести? — спросил Юсупов.

— Господин министр культуры, — сказал я, усмехаясь и акцентируя слово «культуры». — Вы наверное тот, кто создаёт вопросы по экономике. Я смотрел бы ещё глубже на проблему. Если мы проложим железную дорогу от Петербурга в Москву а далее на Нижний Новгород, то таким образом мы соединим Волжский торговый путь с Черным морем. Уже этим летом моя совместная концессия с господином казачьим атаманом Платовым запустит поезд от Дона к Волге. И так наши товары могут намного быстрее передвигаться из Балтики в Чёрное море в Каспий. С учетом пароходов, существенно быстрее.

— И, когда же? — спросил государь. — Звучит великолепно. Где подписать?

Настроение государя было… Да никогда оно таким не было. Он решил вопрос со своей семьей, пока что отправив всех заговорщиков в Восточную Сибирь, император вовсе после этого расцвел.

— Боюсь, Ваше Величество, что это будет очень дорого если быстрее, и очень долго, если дешевле, — ответил я.

— И сколько денег нужно? — спросил один из самых богатых людей России, Николай Борисович Юсупов.

— Необходимо построить ещё не менее трёх заводов, подобных Луганскому, и сверху ещё миллионов двадцать, — навскидку ответил я.

— Однако! — произнес государь.

— Да, Ваше Величество, вы владетель огромных территорий, оттого нам будет сложны сии начинания. Между тем, смею заметить, что мы останавливаемся. Ваше Величество, не соблаговолите ли увидеть ещё одну новинку? — сказал я, глядя на часы.

— Да чего уж там… Поражайте нас и далее, весело же, господа, — отвечал император.

Выйдя из вагона, на самой дальней точке железнодорожного полотна от Петербурга, я предложил государю назвать любую фразу, либо кодовое слово, которое он должен будет услышать сразу по прибытию в город. К моему удовольствию, его Величество согласился.

Я презентовал оптический телеграф. Тот самый, который уже работает на всём протяжении от Белгорода до Луганска и, который прокладывается до Одессы. Строительство этих башенок обходится мне в круглую сумму, и я небезосновательно считаю, что пора бы уже и государству вложиться в данный проект.

По прибытию на станцию нас встречал оркестр с «Маршем Славянки». Всё было помпезно, барышни махали ленточками, мужчины в строгих мундирах стояли по стойке смирно, ничем особым не махали.

Тут из построения вышел Януш Скрыжановский. Он строевым шагом приблизился к государю… Что характерно, дорогу Яношу преградил один из государевых слуг, мой человек. А так и охраны толком у императора нет.

— Дозвольте доложить, ваше императорское Величество! — чётко, по-военному спрашивал мой товарищ.

— Доложитесь! — с игривыми нотками в голосе повелел государь.

— Сперанский прожектёр и плут! — выкрикнул Янош, да так, что перекричал и шум толпы, и оркестр.

Хоть ты вызывай его на дуэль. Мог бы и тише сказать. Впрочем, я быстро догадался, что это и была та самая фраза, которую государь передал по оптическому телеграфу. Хотя, все равно Яношу достанется на орехи за то, что фразу услышал весь Петербург.

— Не обижайтесь, господин канцлер, вы сами создаете столь радужное настроение, — сказал император и после поведал всем, что он сказал смотрителю телеграфной башни.

Поохали, поахали…

У нас было запланирована ещё масса мероприятий, всемирная выставка только набирала обороты. Именно император должен был перерезать ту самую шёлковую красную ленточку, чтобы потоки людей хлынули смотреть на достижения Российской империи.

И посмотреть, даже попробовать, как и потрогать руками, было чего. Здесь и механическая лесопилка, которая показывала наглядно, как может эффективно и быстро работать, что теперь доска не такое дорогое дело, если повсеместно внедрять технологию; здесь же новейшие фрезерные, токарные, слесарные и прочие станки, изготовленные в мастерской-лаборатории Кулибина. Да, многие из них — это усовершенствованные реплики самых лучших английских станков, но наши, всяко вышли чуточку продуктивнее и технологичными. Гений Кулибина и учеников его школы раскрывался во всей красе.

Были выставлены примусы, парафиновые свечи, керосиновые лампы, отдельным павильоном была выставка новых лекарств, градусников, стетоскопов. Красочным и вкусным был кавказский павильон, где угощали чаем и шашлыком, а также наливали по бокалу вина, демонстрировались краски и одежда, выкрашенная ими. Также были Новороссийкий зал, там в миниатюре выставлены сахарные и винокуренные заводики. Сибирский павильон угощал пельменями. Дальневосточный удивлял. В последнем, хоть и не подавали вкусно приготовленных собачек, но, вот из корейских блюд была, например, морковь и капуста по-корейски. Были итальянские павильоны с сырами.

Билеты на выставку разнились, и в зависимости от того, сколько любопытствующий заплатит, столько ему и открывалось новинок. Самым дорогим билетом был сторублёвый. За эти деньги можно было и наесться от пуза, и напиться до поросячьего визга, и пострелять с новых ружей, и много-много чего еще. Играла музыка, работали акробаты, после заката планировалось фаер-шоу с фейерверками и салютом.

Здесь же для деловых людей были поставлены небольшие терема, в которых можно было обсудить все возникающие вопросы по бизнесу. Сельскохозяйственную часть взял на себя Тарасов, промышленную — Бергман, а также ему помогала и Агриппина.

Закрытой частью выставки была оружейная палата. Здесь можно было пострелять из новейших револьверов, винтовок, увидеть новые русские пушки, винтовые, с казённым заряжанием.

Самым же интересным, на мой взгляд, да и, судя по популярности, был павильон Русско-Американской компании, добраться до которого могли только люди, купившие так называемые «серебряные»