это не обсуждается. Ты не виноват, что он свалился тебе на голову. Тебе элементарно не повезло, Роман. Кто угодно на твоем месте посыпался бы под давлением опытного жулика.

– Я изначально поставил себя неправильно.

– Был вежливым и любезным?

– Что-то вроде того.

– Тебя так воспитали. Скажи «Здравствуйте!», скажи «Спасибо!» – все это тебе привили в детстве. Так?

– Так.

– Ты не привык, что твоими хорошими манерами злоупотребляют. А Саня этим воспользовался. Он с малых лет учился запугивать, сбивать с толку, преувеличивать свою значимость в чужих глазах. Естественно, у него богатый опыт в этом черном деле. Он кровопийца со стажем. Зато теперь и ты кое в чем поднаторел.

– Надеюсь.

– Поднаторел! Точно тебе говорю.

– Вы меня спасли.

Ростислав убрал руку с плеча и возобновил медленный шаг.

– Чистое совпадение. Я вообще случайно оказался у вас в подъезде.

– Мне хотелось покончить с собой, – признался Роман. – Или уехать в другой город.

– Советчик из меня фиговый, но я тебе вот что порекомендую. Если в будущем к тебе пристанут подобные типы, помни о двух вещах. Во-первых, ты ничего им не должен, какие бы надежды они на тебя ни возлагали и как бы ласково ни называли. Во-вторых, не замыкайся в себе. Доверяй переживания родителям и друзьям. Много друзей у тебя?

– Трое, – сказал Роман.

– Доверяй им. Такие упыри, как Саня, стремятся тебя изолировать, разрушить привычные связи, оторвать от всего дорогого. Не позволяй им.

У метро он пожал Ростиславу руку и задал вопрос, мучивший с самого начала беседы.

– Вы из спецслужб, да?

Ростислав звонко, по-ребячески рассмеялся, ничуть не стесняясь.

– Да какая разница? – сказал он беззаботно. – Пусть это останется тайной. Может, я из ФСБ. Может, монтер или газовик. Или вышибала. Или путешественник по московским подъездам. В любом случае я рад знакомству с тобой, Роман. Береги себя и не бойся. Ты в плюсе, а Саня в заднице. И всегда так будет.

Роман еще долго размышлял над тем, кем работает Ростислав, и в итоге решил, что загадочный брюнет – это Серый Кардиган. Как серый кардинал, только вместо плетения интриг занятый спасением людей.

Через неделю на шестой этаж заселились три студентки. Более чем отличная замена. Роман, больше не встречавший Саню, заметил, что никогда не видел хозяина квартиры напротив. Кто знает, кем он приходился Сане. Родичем, корешем, должником, никем. Да какая разница?

Дипломные трудности напали кстати.

Целые абзацы из научной работы выдирались, переставлялись, сжимались до предложения и расправлялись до страницы. Роман изнывал от собственного несовершенства. Каждая строчка Бахтина сокрушала затаенными глубокими смыслами, давила неповторимым и незаметным изяществом. Есть мастера, есть талантливые трудяги, как Алексей Семенович, а есть имитаторы умственной деятельности наподобие студента Тихонова, считал Роман. Он представлял, как маются молодые писатели и поэты, оценив подлинный размах гениальности Пушкина и Лермонтова.

Половина фрилансерского заработка тратилась на выпивку. В свободные от сна, копирайтинга и диплома часы Роман совершал затяжные променады с фляжкой и книгой, читая все подряд: «Молот ведьм», «Дао дэ цзин», сборник занимательных математических задач, графические романы, публицистику Оруэлла, труды Юма, Маркузе, Деррида.

Каждую минуту кто-нибудь да расстается, но единицы кончают с собой или сбегают на Алтай. Кира оказалась как раз из таких. Она превратилась в большой сплошной нарыв, напоминавший о себе. Роман опасался, что она связалась с сектантами, обозначенными как «друзья по переписке». Разумная сторона уверяла: Кира настолько не выносит повиновения, что за километр различит манипуляторов, какими бы хиппарскими и экологическими идеями те ни прикрывались. Иррациональная сторона возражала: она же не в себе, она отчаянно ищет доверия, чем могут воспользоваться психопаты – идейные и не очень. Да и вообще, мудрено ли восемнадцатилетней девушке затеряться на незнакомой земле? Ни разу не мудрено.

Губернатор Алтайского края хранил молчание.

Поиск родителей Киры по «Одноклассникам» и «ВКонтакте» успеха не принес. Искать людей по фамилии Марковы в Йошкар-Оле было сродни тому, чтобы безлунной ночью блуждать по чаще с ароматической свечкой.

Алексей Семенович расписывал преимущества магистратуры.

– Армия вам, насколько понимаю, из-за плоскостопия не грозит, – говорил научрук. – Тема плодоносная, научный потенциал в вас чувствуется. Магистерское образование котируется выше бакалавриата…

Роман кивал, не отрицая и не соглашаясь. Любой разговор о том, что именовалось дальнейшими перспективами, мыслился как бесполезный и нелепый. Напиваться и поглощать книги – вот лучшая из перспектив.

Незадолго до дипломной защиты позвонил Юра Седов.

– Нет сил спокойно наблюдать за тем, как ты спиваешься, – сказал Юра. – Какой-нибудь Буковски признал бы тебя за своего, но меня смущает твой стиль жизни.

– После выпускного я сбавлю обороты, – сказал Роман. – Буду готовиться ко вступительным в магистратуру.

– Насчет магистратуры я и хотел потолковать.

Седов поведал, что к нему обратились из Главного корпуса МГУ, из отдела профессиональной ориентации и трудоустройства. С заманчивым предложением. Участие в государственной программе.

– Деталей раскрыть не могу, – сказал Юра. – Проект масштабный. Гуманитарный, связан с преподаванием, финансирование на высшем уровне. Чуть ли не Путин курирует. Скину тебе телефон Эдуарда Викторовича. Он из отдела трудоустройства. Я ему говорил о тебе. Ты обязательно позвони.

– Ты участвуешь?

– Проект мобильный, а я пока не очень мобильный, – сказал Юра.

Гуманитарный, мобильный, Путин. Седов не впутал бы друга в сомнительное предприятие. Тем более если Юра отказался, то и Роман сумеет, так что насильно его никуда не завлекут. Он из любопытства набрал номер Эдуарда Викторовича, и интеллигентный мужчина пригласил студента в кафе «Жан-Жак» на Маросейке.

Явившийся раньше положенного времени Эдуард Викторович производил впечатление человека, который тщательно конструирует свой образ. Дорогой светло-синий костюм, белая рубашка и повязанный виндзорским узлом красный галстук в сочетании напоминали триколор. Благодаря славянскому носу картошкой, аккуратно подстриженной густой бороде и зачесанным назад русым волосам Эдуард Викторович смахивал то ли на прихорошенного лесоруба, то ли на канонического хипстера.

К моменту прихода Романа «лесоруб» листал страницы на планшете и допивал кофе. Рядом пустовала другая чашка.

– Я кофеиновый наркоман, – пояснил Эдуард Викторович.

Без раскачки он приступил к сути. При Министерстве образования РФ создана специальная комиссия по глубинному мониторингу. Комиссия направляет выпускников главных московских и питерских вузов, проживших в Москве и Петербурге не менее двадцати лет, на работу в провинциальные школы. Задачи программы состоят в том, чтобы обозначить проблемные точки преемственности между средним и высшим образованием, чтобы пополнить информацию о реальном положении дел в школе и чтобы из первых уст собрать сведения об учительской профессии. И укрепить связи с провинцией, конечно. В голосе Эдуарда Викторовича звучал энтузиазм.

– Это почти то же самое, что и распределение после вуза