Он тоже взял кофе.

– Неуместная аналогия, – сказал Эдуард Викторович. – При распределении вас отправили бы в какое-нибудь село на три года, по истечении которых вы получили бы свой диплом. Программа по глубинному мониторингу в корне добровольна. Если вы принимаете участие в проекте, то сами выбираете, в какой населенный пункт едете. Мы предоставляем список школ и список съемных квартир, а вы устраиваетесь и заселяетесь самостоятельно, по вкусу. Вы свободны в предпочтениях.

– Какие населенные пункты вы предлагаете? – Роман изобразил праздное любопытство.

– Что угодно. Есть, например, Петрозаводск. Якутск. Воронеж. Казань. Череповец. Армавир, это Краснодарский край.

– География обширная, – оценил Роман. – А села есть?

– В дальнейшей перспективе. Сами понимаете, дефицит жилья в удаленной местности и прочие накладки. Зато мы находим для вас учеников по скайпу, которых вы вправе брать или не брать. Это дополнительный заработок, который призван покрыть расходы на квартиру.

– Если что, я копирайтингом занимаюсь, – сказал Роман.

– Увы, по условиям договора запрещены любые источники дохода, кроме преподавания и репетиторства, – сказал Эдуард Викторович. – Особый пунктик. Считайте это издержками.

– Основательно, – удивился Роман. – Этот проект секретный?

Эдуард Викторович, улыбнувшись, потянулся к планшету. Он отыскал в интернете страницу МГУ, зашел в ряд разделов и подразделов и с гордостью продемонстрировал на экране страницу с новостью о создании комиссии по глубинному мониторингу.

– Да кто это увидит? – спросил Роман.

– В том и дело, что никто! – сказал Эдуард Викторович. – Информация в свободном доступе, но не афишируется. Не секретная, но и известной назвать затруднительно.

Эдуард Викторович объяснил, что учитель должен каждый месяц составлять детальный отчет. По соглашению надо проработать в провинциальной школе год. Иначе штраф в полмиллиона. Разумеется, дальше при желании молодой специалист имеет право сколько угодно обучать детишек из Якутска и Армавира. За участие в программе выпускник получает сто пятьдесят тысяч рублей: треть – до отъезда, две трети – по окончании учебного года. Плюс путевка в профилакторий.

– Помимо прочего, это еще и отличный вызов. Проверьте себя, – сказал Эдуард Викторович, допивая четвертый кофе.

– Если я вдруг сбегу посреди учебного года? – сказал Роман. – Не в Москву – в другой город. Или за границу.

– Это предусмотрено. Участникам мы вживляем чип и наносим штрихкод. Вас достанут в любой точке земли.

– Так серьезно?

Роман раскрыл глаза. Эдуард Викторович добродушно улыбнулся.

– Шутка. Никуда вы не сбежите. Во-первых, это вам же обойдется дороже. Во-вторых, мы же не на каторгу вас ссылаем. Отработать год по специальности – это не приговор. Повторюсь, это вызов, который вы себе бросаете. Попутно помогая при этом родной стране.

Эдуард Викторович выдал Роману запечатанный в конверт тест, оценивавший готовность выпускников к учительской профессии, с просьбой выполнить дома и назначил дату следующей встречи.

– Поверьте, проект запустили не просто так, – сказал Эдуард Викторович. – Правительство заинтересовано в реформах, в качественном образовании, в лучшей жизни. В ваших силах выступить рупором десятков тысяч педагогов по всей России. Не каждому выпадает такой шанс.

Тест делился на две части. В первой части предлагались сорок заданий с вариантами ответов.

«Когда отмечается День учителя?»

«Какой документ определяет совокупность требований, обязательных при реализации основных образовательных программ?»

«Как зовут героя Дмитрия Нагиева в сериале «Физрук»?»

«Каким видом спорта занимаются герои сериала «Молодежка»?»

Во второй части шли полтора десятка открытых вопросов.

«Какие выражения из школьного сленга вам известны?»

«Каково ваше отношение к аниме? Опишите».

«Ученик обозвал вас олухом. Ваша реакция?»

«Какой девиз наиболее соответствует духу современной молодежи?»

Роман диву давался. «Олух» – это слишком высокопарно для детишек. Книжный штиль. Им бы что-нибудь проще, с одним из четырех волшебных корней. А главный молодежный девиз: «Забери на стену, чтобы не забыть». Ни отнять, ни прибавить.

Очевидно, на «глубинном мониторинге» кто-то наживался по-крупному. Создание комиссии, разработка проекта, набор и курирование выпускников, составление тестов, и прочая, и прочая блаженная околесица в смете расходов. Не исключено, что у них двойные ведомости: по липовым участники программы получают сто пятьдесят тысяч, а по официальным – все четыреста.

Само собой, красивых слов не пожалели. Укрепить связь с провинцией, получить информацию о реальном положении дел. Повелители опять притворялись, будто далеки от народа, будто не ведают, чем дышит чернь и каковы ее нравы. Незнание словно избавляло от ответственности – в противовес Ежи Лецу.

Пилили вдохновенно, с азартом. Не у всех на виду, но и не особо таясь.

Тем не менее Эдуард Викторович врал не во всем. Насчет вызова сказано верно, хотя и пафосно.

Переезд, который нельзя откладывать, иначе сгоришь дотла.

Роман понял, что единственное препятствие – объяснение с родителями, от которых отдалился за годы. Роман продолжал ценить их, испытывал к ним уважение. Ростислав был прав, говоря о доверии, но это целое искусство – быть откровенным с теми, кто ближе всего. Требовалось вновь учиться этому.

Мама наказала не надрываться, вовремя есть, высыпаться и обращаться с любыми вопросами.

Папа велел регулярно писать, а также помнить, что Роман теперь учитель и это ко многому обязывает.

Эдуард Викторович вручил рекомендательное письмо от ректора МГУ и инструкции. Об участии в проекте никому, кроме родителей, не сообщать. Посылать отчеты по итогам каждого месяца. Докладывать об авральных ситуациях. Достойно представлять Москву.

В августе, непосредственно перед отъездом, Роман завернул в «Фаланстер», чтобы погадать по книге. Глаз упал на Слотердайка, на второй том его «Сфер», именовавшийся «Глобусами».

– Назовите, пожалуйста, номер страницы и строчку, – предложил Роман девушке в синем платье, которая рядом присматривалась к новинкам.

– Сто шестьдесят три, четвертая сверху.

Роман раскрыл и зачитал вслух:

«Человек – это животное, ожидающее и переживающее разрывы с теми, кто ему наиболее близок».

Один день Романа Павловича

– Что я сделала-то?

– Забыл!

– А я летом был в Абхазии и видел дачу Сталина!

– У вас не найдется лишнего мела?

– Роман Павлович, у меня в кабинете окно заклинило. Поможете?

– Этот 6 «А» меня с ума сведет. Целый день сдерживаюсь, не кричу на них, а дома срываюсь на своих детей. Разве это правильно?

– Только не тройку, ну пожалуйста! Ну пожалуйста…

– На следующий урок принесу.

– Глагол – это сказуемое.

– Процесс идет, хорошо.

– Шукшин придумал чудиков, потому что так смотрел на реальность.

– Шукшин не примыкал к шестидесятникам, потому что не разделял их убеждений, и писал о своем.

– Роман Павлович, а кто такой детственник?

– Роман Павлович, а вы катались на мотоцикле?

– Роман Павлович, а кто самый известный поэт в истории?

– Роман Павлович, а правда, что