отвлечешься на время разговора?

– Не-а, – отвечает он хрипловато.

– Ты вчера был весь мой, Кейд. «Ты – женщина. Стоять тут. Лизать киску каждый день», – говорю я в жалкой попытке изобразить Тарзана.

Но он не засмеялся.

– Ну, сегодня я больше беспокоюсь о том, что ты будешь мыслить здраво и поймешь, что твое место в городе, где ты занимаешься всякой модной ерундой.

– Послушай, – он втыкает лопату в землю так, словно хочет повредить ее, и, наконец, поднимает на меня взгляд, – если тебе всего этого здесь недостаточно, я бы предпочел, чтобы ты просто уехала сейчас. Я не шутил насчет того, что сказал вчера. И это кажется важным.

– Я… – Он отводит взгляд, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Я больше не хочу жить в страхе. Но также я не хочу, чтобы меня снова выставили дураком.

В груди снова возникает болезненное ощущение. Будто внутри тяжелый камень. Этот человек заслуживает гораздо большего, чем то, что он получил.

– Кейд, посмотри на меня.

Его челюсть сжимается, но он не смотрит в мою сторону, не отводит глаз от земли.

Туда я и иду. И сажусь перед ним прямо в грязь.

– Какого хрена ты творишь, женщина? – ворчит он, когда я поднимаю к нему лицо.

– Пытаюсь привлечь твое внимание. – Я вытягиваю ноги перед собой и опираюсь на ладони, чувствуя под ними прохладную влажную почву. Здесь пахнет землей, кремнем и сосновыми иголками.

Здесь пахнет домом.

– Ты привлекла мое внимание, когда…

Я закатываю глаза и отмахиваюсь:

– Да, да. Когда бросила свои трусики к твоим ногам.

– Нет. Когда я впервые услышал, как ты смеешься.

Это заставило меня замолчать.

– В кофейне. Я стоял позади тебя и не мог перестать думать о том, какой невероятный у тебя смех. Такой чертовски легкий и теплый. Мне тоже захотелось смеяться.

Я облизываю губы, смотря на него.

– Я, черт возьми, боюсь, Уилла. Я боюсь, что ты слишком молода. Что ты еще недостаточно пожила. Что я не твоего уровня. Я боюсь, что меня тебе будет мало и ты уйдешь. А я снова застряну здесь, в руинах. И на этот раз вместе с Люком. – Свободной рукой он поправляет кепку и снова отводит взгляд.

– Я тоже боюсь, – выпаливаю я. – Но не настолько, чтобы не попробовать.

Он пристально смотрит на меня. Тяжело. На самом деле это нервирует. А потом он сдавленно произносит.

– Да, я тоже.

Я широко улыбаюсь ему и успеваю заметить тень улыбки на его губах, прежде чем он снова принимается за работу.

– Я позвоню брату и уволюсь. Будет весело.

– Если тебе нужно вернуться в город на некоторое время, я не против. Возможно, тебе захочется остаться там подольше.

– И что? Притворимся, что не живем вместе вот уже почти два месяца? Может, мне переехать в главный дом к Харви?

Он даже бровью не ведет.

– Так у нас появился бы шанс нормально встречаться. Может быть, небольшая дистанция пошла бы тебе на пользу. Или мы могли бы ездить каждый день друг к другу.

Я закатываю глаза и скрещиваю ноги:

– Заткнись, Кейд. Хватит быть таким взрослым.

– Ну кто-то же должен, – ворчит он, перекидывая очередную лопату земли через плечо, выглядя при этом очень сексуально.

– Эй, а знаешь, что бы сейчас пошло двору на пользу? – Я прижимаю указательный палец к губам, притворяясь, что осматриваю участок.

– Что?

– Хороший минет.

Кейд издает хриплый смешок и качает головой:

– Господи, помоги мне, где я нагрешил?

Так мы проводим остаток дня. Он копает. Я смеюсь над ним. И наконец выходит Люк и играет нам песню, которую сочинил сам.

В кои-то веки я чувствую себя спокойно. Будто в жизни все идет так, как и должно.

30

Кейд

Джаспер запрыгивает на лошадь, и мое лицо расплывается в улыбке.

– Спасибо, что пришел.

Он подмигивает:

– Как же я мог пропустить. Обожаю сидеть в сторонке, чтобы не нарушать контракт.

Я качаю головой:

– А мы просто в восторге, когда единственный и неповторимый Джаспер Джервейс украшает нашу жизнь своим присутствием, пока мы работаем со скотом.

Выражение его лица меняется, он смотрит сухо и немного саркастично. Никому слава не принесла больше дискомфорта, чем ему.

– Расслабься. Ты же знаешь, это одно из моих любимых событий в году. Очень рад тебя видеть.

– Ты говоришь мне расслабиться? – В его голосе слышится удивление.

Из-за ограды позади меня доносятся возгласы. Все здесь. Уилла, Саммер, Ретт и друзья из города.

Я поворачиваюсь и замечаю две вспышки светлых волос, вальсирующих к загону, и остолбеневшего отца, будто бы перед ним восстал из мертвых Элвис Пресли.

– Вайолет! Ты же меня до сердечного приступа доведешь, милая! – Отец обнимает нашу сестренку, она такая миниатюрная, что почти исчезает в его объятиях.

– Сюрприз, папа!

Он прижимает ее к себе.

– Ну разве не красавица? – затем оборачивается к нашей кузине. – Ты тоже, Слоан. Кто бы мог подумать, что фермерские девочки вырастают в таких прекрасных женщин.

Боже, Харви переполняют эмоции. С тех пор как Слоан стала кем-то вроде прима-балерины, она навещает нас только время от времени, а Вайолет и того реже. Она сама превратилась в сенсацию: всемирно известная наездница на скаковом коне живет с семьей на побережье.

И снова не могу сдержать ухмылку. В последнее время это происходит все чаще и чаще.

Я подъезжаю, Джаспер идет следом.

– Сестренка, – говорю я.

– Брат. – Приветливо глядит она на меня снизу вверх. – Улыбающимся тебя не узнать.

Спешившись, я хмурюсь и обнимаю ее:

– А где Коул?

– Твой краш? – язвит она, потому что да, мне он нравится. Она замужем за хорошим человеком.

– Он разбирается с крошечными человечками, чтобы я могла разобраться с коровами.

– Да? – Я отстраняюсь и бросаю на нее скептический взгляд.

– Да, черт возьми. – Она хлопает в ладоши, готовая к вызову. – Спорим, я набрасываю веревку все еще лучше, чем ты.

Я лишь качаю головой и поворачиваюсь к Слоан. И хоть она и стоит рядом с Вайолет, все ее внимание, как и в детстве, приковано к Джасперу.

А он, как и в детстве, ни о чем не подозревает.

Говорит, они «хорошие друзья». Может, так оно и есть, и я надумываю.

Знаю только, что раньше все смотрели на Джаспера так, словно он вот-вот сломается. А Слоан – так, будто он дар небес.

– Рад встрече, Слоан. Давно не виделись. Ты еще танцуешь? – наверное, прозвучало глупо, но знал бы я еще, как сказать иначе. Сам