Дверца со стороны водителя распахнулась, из салона вылез человек. С трудом передвигаясь и заметно припадая на левую ногу, он прошёл несколько мелких шагов и опёрся на смятый капот, согнувшись. Левая рука его висела плетью, на лёгком плаще темнели пятна. Человек поднял лицо, поправил чёлку, закрывающую глаза, и уставился на Андрея.

Узнавание было мгновенным. Юрка Полухин, старый школьный друг. Где-то за домами вразнобой завывали сирены полицейских машин, и не было сомнения – гонятся за ним. Не оставил Юрка своего ремесла, не нашёл другой дороги в жизни, кроме разбойничьей. Разве может быть преступник бывшим – не раскаявшийся, не понесший наказания за совершённые злодеяния? Как видно – нет. Переступив через кровь далёких предков, Полухин продолжал убивать своих современников. Из-за денег…

А Юрка тем временем, криво ухмыльнувшись, достал пистолет. «Макаров», с такого расстояния точь-в-точь такой же, как тот, что давал Андрею Постышев. «В мишень попадёте?» – «Что – стрелять?» – «Ну да. Пистолет, он ведь для того чтобы стрелять».

Полухин поднял ствол. Чёлка спутанных волос закрывала правый глаз, мешала целиться. Он тряхнул головой, убирая помеху. Руку заметно водило от слабости. Он переступил и привалился к машине для большей устойчивости.

Ты опять целишься в меня, дружище? Как тогда, на вокзале? «Ты помешал мне сорвать такой куш, что поворотись всё обратно, я бы в тебя опять выстрелил. Только более удачно». Да, сейчас ни что не мешает тебе попасть точнее…

Вся нерешительность и воспоминания ушли разом. Исчез страх, высох пот, окрепли руки и ноги. Сосновцев рванул из-за пояса револьвер. Тот самый, что дал ему поручик Севастьянов. Дал для защиты собственной любви. Щёлкнул взведённый курок, провернулся барабан. В нём замерли готовно шесть безоболочечных смертей калибра срок четыре сотых дюйма. У которых высокая начальная скорость и дульная энергия, нужно лишь нажать на спуск…

Нет, дружище. Просто у тебя не получится и в этот раз. Андрей Сосновцев поднял оружие.

2015 г.