Тот не спеша топал к башне. Под мышкой – вязанку поленьев. Дрова с умыслом нёс: во-первых, на вытоптанных скотом выгонных землях горючий материал не очень-то и найдёшь, во-вторых, полешки были сыроваты. Это входило в план, Селивёрстов должен подольше ковыряться с костром, отвлекая на себя внимание разбойников. Вот он остановился, сбросил вязанку, принялся устраивать кострище.

Неожиданно вспыхнул слепящий свет – мертвенный, не дающий полутонов, резко разделивший пространство на освещённое и затенённое.

– Прожектора! – сказал один из двоих спецназовцев, оставленных поручиком при Сосновцеве. – Подготовились, черти! Видать, у них и динамо-машина есть. То-то мне тарахтение моторчика послышалось.

Прожекторы располагались на вершине башни и освещали всё пространство перед ней. Теперь незаметно подобраться под стены было немыслимо. В беспощадных лучах копошился Селивёрстов, склонившись пониже к костру. Поленья дымили, но разгораться не желали. Это в руках-то штабс-капитана, способного распалить огонь в три секунды из чего угодно! Да, прав был Севастьянов, опасаясь неприятных сюрпризов со стороны Юрки. Но теперь стало понятно – костёр лишь уловка. Сейчас десятки глаз рассматривают друга в свете прожекторов, ищут подвоха, держат пальцы на спусковых крючках.

Андрей понял – медлить больше нельзя. Дельтаплан лежал рядом на траве. Аппарат удался вполне работоспособный: каркас слесари аэродрома сделали на славу, ткань для обшивки Андрей отбирал вместе с Башевым. Нашли нужную, мастера сшили её в несколько слоёв. Получилось ничуть не хуже капрона. Им, правда, дельтапланы уже не обивают, но и Андрею на пять тысяч метров вверх не лезть, рекордов на дальность полёта не ставить. Нужно продержаться в воздухе всего-то около получаса, на это аппарат вполне способен.

У прожекторного освещения нашлось и положительное свойство. Граница света и тени пролегла до Стрелкового вала, а известно, рассмотреть что-либо из ярко освещённого пространства в темноте – непросто. До определённого момента прожектора были союзниками Сосновцева. Не теряя времени, он поднял дельтаплан. Ветер, не слишком сильный, но устойчивый, без порывов, дул от башни в сторону реки. Нормально, взлетать всегда нужно против ветра, прикинул Андрей и прыгнул в сумеречную пустоту.

Динамический восходящий поток, сформированный валом, немедленно подхватил плоскость «дельты» своим мягкими, но сильными ладонями. Такие потоки планеристы называют «динамиками» и висеть в них можно сколько угодно долго, лишь бы не стихал ветер. Но не это нужно было сейчас Сосновцеву, ему нужна была высота. Для набора существовал простейший приём: Андрей принялся облетать вал, вырисовывая над ним восьмерку. С каждым витком летун поднимался выше и выше. Приборов у него не было, но набрав около трёхсот метров, Сосновцев решил, что пора.

Заложив вираж, дельтаплан полетел по дуге – боком к ветру – по направлению от башни. Пока что всё благоприятствовало выполнению намеченного. Лететь прямо к стенам в слепящем свете, когда виден каждый шов на обшивке, было бы равносильно самоубийству. Да и планировать против ветра труднее. Прожектора светили с верхушки башни во все стороны, и Андрей имел возможность лететь по дуге, придерживаясь границы света и тени. Достигнув намеченной точки, летун совершил разворот и начал планирование к цели, стараясь держаться за спинами пулемётчика и стрелков. Наступил самый опасный момент – нечаянный поворот головы, случайный взгляд – и он будет обнаружен. Беспомощный, висящий между небом и землёй, не способный защититься. Отличная мишень!

Андрей поднялся выше, расстегнул чехол и вытащил гранату. Второй рукой ему приходилось держаться за трапецию. Конечно, страховочные фалы крепили его к каркасу, но привычка планериста властно требовала точки опоры, без этого не переместишь центр тяжести, не изменишь направление полёта! Башня наплывала, стали хорошо различимы пулемётчики – первый и второй номер, подающий ленту. Оба напряжённо всматривались вниз, выискивая цели. Рядом застыли стрелки с винтовками, внимание их тоже приковано к подножию башни. Ещё несколько секунд, и дельтаплан проскочит над площадкой!..

Пересиливая себя, сжав зубы, Сосновцев оторвался от трапеции и выхватил вторую гранату. На! – тяжёленькое «яйцо» полетело прямо под ноги пулемётчикам! На! – второе «яйцо» – прямо на головы стрелкам! Послушались звучные хлопки, больше Андрей ничего не разглядел – проскочил над объектом бомбометания. И тут же пошёл на разворот, натягивая на лицо маску.

Над площадкой клубилось тяжёлое облако. Ветер рвал его края, растягивал мутными клочьями, но унести полностью не мог. А внизу – громко и отчётливо в сонном вечернем воздухе застучал пулемёт. Немедленно откликнулся другой, подключился третий. Заполошно захлопали карабины, их гулкие выстрелы были едва различимы в звуках пулемётной дуэли.

Андрей сделал круг и направил дельтаплан на площадку. Возиться со страховкой не было времени, пригодился капитанский тесак. Двумя взмахами он освободился и повис вертикально на трапеции. Теперь аппарат стал неуправляемым, но это уже не имело значения – «дельта» летел прямо на башню. Ещё миг! – и Сосновцев отпустил руки! Пролетел метра два и удачно, с перекатом приземлился прямо посредине площадки.

Огляделся. Действительно удачно – метр в сторону, и угодил бы в квадратный – полтора на полтора метра – лаз, прорезанный для сообщения. Сама площадка была выстлана толстыми, струганными досками. Поручик не обманул, бандиты лежали недвижимо, но приглядевшись, Андрей различил у ближнего движения грудной клетки. Дышит! Значит, точно – спят. У пулемёта двое, стрелков четверо, но это ничего не значило. При необходимости через лаз сюда могли подняться и другие.

Словно подслушав его мысли, из тёмного квадрата высунулась усатая морда. Глаза бандита, при виде необычной картины, округлились, но кольт Севастьянова был уже у Сосновцева в руках. Выстрел, и голову будто ветром сдуло. Опасность встряхнула Андрея, он принялся судорожно отцеплять контейнер. Выполз на край лаза, осторожно удерживая опасный груз, и заглянул вниз. Там всё было так, как и предполагал командир спецназа. Пространство башни освещали факела, очевидно, электричество берегли для прожекторов. По стенам, вкруговую вилась металлическая лестница, прерываемая тремя площадками для стрелков. С них отчаянно палили через амбразуры. Разбойники несли потери: вот кто-то с коротким криком полетел вниз, другой скорчился, присел у стены. Но на смену павшим по лестнице поднимались новые бойцы.

Однако рассмотреть дно этого колодца не удавалось – не хватало света. Виделось лишь мельтешение тёмных фигур, и угадать, где Натали, было совершенно невозможно. Но и медлить нельзя, мало ли, вдруг разбойникам придёт в голову, что заложница им больше не нужна? Сосновцев собрался с силами и метнул баллон в сторону входных ворот, как и советовал поручик. Хлопок получился звучный и гулкий. Несколько секунд казалось, что ничего не изменилось – пальба ружей и перестук пулемётов продолжались как ни в чём не бывало. Андрей, не теряя времени, взялся крепить трос. Правильно всё рассчитал Севастьянов, или ошибся, он всё равно спустится вниз. Ведь там Натали! Он спасёт её, либо погибнет сам…

Быстро разобрался с тросом, спасибо за подробный инструктаж. Закрепил на краю лаза муфту, начал отматывать. На отметке «14 метров» – чтоб с запасом – остановился. Накинул на трос карабин, свесил в дыру ноги и рывком отправился в преисподнюю.