— Кстати, меня очень интересует один вопрос: а кто этот молодой человек? — Фирилл качнул головой в сторону Пэврена.

— А это посол королевской семьи — Пэврен. Знакомьтесь. А ещё он мой наставник, — я подошла к нему, приобняла за плечо и аккуратно подвела к своим друзьям.

— Приветствую всех! — дружелюбно помахал Пэврен. Ему так же доброжелательно отозвались Аза-лоро и Фирилл, а вот Ламиат презрительно осмотрел его с ног до головы.

— И вот ЭТОТ учил тебя? — фыркнул он. Все удивлённо стали переводить взгляд с наставника на Ламиата. Повисло неловкое молчание, в котором улавливался дух соперничества двух охотников.

— И что это значит? — едва повёл бровью Пэврен.

— Так, не хочу сейчас слушать ваши разборки! — я схватила Ламиата за запястье и увела его в сторону, слегка мотнув головой. Он лишь только довольно и победно улыбнулся. — Я хочу узнать, где Алекса и Кэнор.

— Они направились в Даркар через Долину горячих сердец, — совершенно спокойно отозвался Фирилл.

— Что?! Нет, вы, конечно, большие молодцы, что пошли по безопасному пути и не бросили всю эту затею, но объясните мне, пожалуйста, что они забыли там без вас?! — отрапортовала я, захлёбываясь в волне собственных эмоций.

— Ты не услышала главного, — я выжидающе смотрела на Фирилла. — Они собираются слиться с народом для более тесного контакта с редбладовцами. У них есть летательные аппараты, которые требуют более точного исследования, в том числе и в таких жарких краях, как территория «Редблада». Алекса и Кэнор будут ожидать нас в лагере бродяг на входе в Долину горячих сердец, там мы переоденемся в одежду народа Даркара. Всё продумано, не переживай!

— Вы уверены, что у них всё в порядке?

— В полном! Выпутываться из неприятностей — лучшее, что у них получается, — заверил Ламиат.

— Ага, как и впутываться в них, — добавила я, саркастично кивая. Аза-лоро тихонько хихикала. — Хорошо, тогда давайте уясним вот что: что вы хотите делать в Даркаре?

— Фирилл и я проникнем во дворец под видом стражи, Кэнор настроит нам рацию, Алекса должна стать придворной служанкой, а Аза-лоро будет делать всякие ловушки с помощью своей цветочной магии и волшебных травушек-муравушек, — прокомментировал Ламиат.

— А я что?

— А про тебя мы не думали…

— Ладно, на месте разберёмся, — отмахнулась я.

— А этот, как его там… ― начал Ламиат, кивая в сторону Пэврена.

— Пэврен… ― поправила я.

— Да, Пэврен, он с нами?

— Нет, детушки, я полечу за подмогой.

— За какой ещё подмогой? — не понимал Ламиат.

— Вам нужна будет помощь. Армия Даркара и «Редблада» очень велика, вы даже не представляете. Даже если ваши силы выдающиеся, чему я сомневаюсь, вы в таком составе разве что сможете успешно помереть, — после этих слов Пэврен подошёл ко мне и сложил руки у меня на плечах. — Не предпринимай ничего без моего сигнала, поняла?

— Я…

— Я знаю, что ты любишь играть в героя, но я заверяю тебя, в этот раз позволь помочь тебе, — после этих слов он крепко обнял меня, вжавшись всем телом в моё. Неожиданно я почувствовала рванной толчок — это был Ламиат. Он разорвал наши объятия.

— Давай ты не будешь распускать руки! — начал он.

— А давай ты не будешь так агрессивно себя вести! — остановила я его. — Ламиат, всё хорошо, я… ― я не успела закончить, поскольку мой возлюбленный отмахнулся, резко развернулся и побрёл в сторону.

— Кана, не переживай, всё наладится, дай ему остыть, — подбодрил меня Фирилл.

— Герой, мне пора! Не забывай — жди моего сигнала, я обязательно приду. А теперь — прощай! — Пэврен махнул рукой, разбежался и взвыл в небо, как дикий ястреб.

Я кивнула своим друзьям, и мы стали догонять Ламиата. Наша дальняя дорога к свободе и мечте продолжилась. Через поросшие поля, сквозь туманную дымку и чистое пение птиц мы вышли с Перечного луга на каменистую тропу, рыжую насыпь жаркого камня. Ещё чуть-чуть и начнётся мир, полный крови, пота и боли, где никто не знает усталости и милосердия, ― Долина горячих сердец.

— Я слышу только завывание ветра в тишине этих камней, — сказал Ламиат, стоя на краю безжизненного карьера.

— А мне кажется, что я слышу какие-то вопли вдалеке… — испуганно отозвалась Аза-лоро.

— Будьте осторожны. Сейчас нам ничего не грозит, но это только до входа в Долину горячих сердец, — сказал Фирилл.

— А что потом? — голос Аза-лоро дрогнул.

— У каждого может начаться персональный ад.

— Откуда ты знаешь? — спросил Ламиат.

— Я здесь жил всё детство, — процедил он.

— Он провёл детство в колонии, — шепнула я Ламиату. Он лишь только сделал понимающее выражение лица и притих.

Мы двинулись вперёд по узкой тропинке, ведущей к лагерю бродяг. Там жили все бывшие заключённые и те, что не могут найти своё место в общественной жизни. Тут были и бывшие разбойники, и воровки, и колдуньи. На самом деле, это место было не самым безопасным для нас, но мы должны были встретиться с Алексой и Кэнором. Лагерь бродяг был для нас следующей отправной точкой.

Высокие мрачные скалы протянули свои громадные кулаки камней. Они обступали нас, стараясь не дать пройти вглубь своей темноты. Непроглядное дымное небо не пропускало ни единого луча солнца. Ветер завывал с большей силой, принося с собой запах гари и пепла. Что-то вдалеке задребезжало, повалилось с душераздирающим скрежетом. Тёмное, всепоглощающее зло охватило нашу компанию. Здесь царила власть страшной пустоты и безмятежности, свобода мира страха, достигнутая путём страданий ужаса и смерти. Для меня это место проявляло некую тайну сгоревшего, исчезнувшего мира среди груд камней. Это место было похоже на адское царство, где земля разделилась на две части — светлую и тёмную, а в пропасти — грешные души мертвецов, жаждущие расправы над тобой; их цепкие костлявые лапы стремятся схватить и затащить в забвение.

Вскоре мы дошли до развилки дороги. Направо вела через Долину горячих сердец: вдалеке виднелись красноватые переплетения лавы и ещё недавно застывшая магма; слева — спокойная тропинка, ведущая в лагерь бродяг через ничем не примечательные кусты терновника и сухой акации. Мы уверено шагнули на эту тропу. Атмосфера этой местности резко сменилась на более спокойную и приятно безмятежную. Было слышно одинокое кукование, кваканье лягушек с болот и жужжание стрекоз. Дорожка стала петлять, круто заворачивать, пока не завела нас в туманную чащу зелёного хвойного леса. Ещё через пару минут мы всё же наткнулись на лагерь, который укутался в высоких зарослях борщевика и крапивы. Старые тёмные, завалившиеся на бок домики с разрушенными фасадами и обветшалыми крылечками стояли по кругу. Поломанные сараи опустели, не считая только пьяниц, укутавшихся в сене и мирно посапывавших средь бела дня. Лагерь встретил нас унылым гомоном бедняг, смотревших жалобно, выпрашивая хотя бы монетку. Меня передёрнуло от всей этой грязи, в которой мы очутились. Я не понимала, как можно вообще докатиться до такой жизни… Тут же меня крепко приобнял Ламиат, давая понять мне, что всё хорошо. Мы посмотрели друг на друга с улыбкой и прошли вглубь поселения.