Утром меня разбудил толчок в спину и моё падение с кровати.

— Нам дворец покорять, а ты всё ещё спишь! — Алекса бесцеремонно стояла передо мной, заложив руки на груди.

— Алекса, а словами не могла разбудить? — сонно отозвалась я, медленно поднимаясь с пола.

— Судя по тому, что все уже встали час назад, ― нет, не могла.

— Хорошо, хорошо, я почти готова! ― я начала поспешно собираться.

— Чем ты вообще ночью занималась?

— Сначала не могла уснуть, сейчас не могу проснуться… Ещё и женщиной родилась!

— О-о-о, да-а, это проблема, подруга! — она кинула мне полотенце и мешочек с гигиеническими принадлежностями. — Умывайся и спускайся вниз завтракать.

Внизу действительно уже все собрались за столом, над которым поднимался ароматный дымок, исходивший от омлета и пряного кофе. Увидев меня, друзья заулыбались мне.

— Всем доброе утро!

— Доброе утро, Кана! — услышала я в ответ от ребят. Ламиат лишь только быстро взглянул на меня и уставился в свою тарелку.

— Приятного аппетита и давайте вспомним ещё раз план наших действий, — проговорил Фирилл.

После завтрака Алекса выдала нам хрустальные шары для связи друг с другом, которые прикупила недалеко от съёмного домика. Мы направились к дворцу в сопровождении Кэнора, который подоспел к нам после ночной смены. Мы шли не спеша, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вместе со мной шагала Аза-лоро.

— Кана, скажи, а ты боишься?

— Боюсь чего?

— Идти во дворец, да и вообще того, что случится дальше.

— Ты хочешь сказать, боюсь ли я будущего? Наверное, да. Но я стараюсь плыть по течению. Моё сердце не собирается сдаваться, а разум всегда ищет решение проблем.

— А я вот немного боюсь, ― честно призналась Аза-лоро.

— Не бойся, мы как-нибудь выкарабкаемся, — я приобняла её. — Я всегда буду защищать тебя.

— Это правильно! Ты есть — значит всё хорош, — она заулыбалась.

— Уходя на войну, откажись от самой идеи возвращения, — безэмоционально отозвался Фирилл.

— Как мрачно, — сморщилась Алекса.

— Зато правдиво и не лицемерно, — отметил он.

У дворца мы разошлись в разные стороны, как и договаривались. Наша дорога вела прямиком к дворцу, в логово злодейки. Пока мы шли по дворцовой площади, Алекса невзначай начала разговор:

— Кана, что произошло между тобой и Ламиатом? — тихонечко спросила она.

— А что произошло? — я сделала вид, что не понимаю её.

— Кана, меня можешь не обманывать! Я вижу, когда мне врут.

— Тебе сказал что-то Ламиат?

— Нет, я сама вчера с ним говорила, потому что видела, какой он расстроенный.

— Мне надоела его дурацкая ревность! — выпалила я.

— А может она не такая уж и дурацкая? Просто мальчишеская, — заулыбалась она мне. — Он просто боится потерять тебя. Знала бы ты, что он говорил о тебе, когда ты исчезла… ― я сделала заинтересованное выражение лица. — Он сказал так: «Я люблю смотреть в её глубокие синие глаза, в которых можно долго тонуть, как в бескрайнем океане. В её душе прячется ребёнок, который схватив кинжал, держит его крепко-крепко и никого не подпускает к себе так близко, как меня».

Я задумала над словами Аза-лоро. Ко мне пришло осознание того, насколько сильны могли быть чувства Ламиата. Перед глазами пронеслись все те годы, что мы были вместе. Наше знакомство, первая тренировка, рыбалка, охота, первый танец, игры на пляже, соревнования по плаванию, которые я, конечно же, выиграла, а затем и расставание, первый поцелуй… Во всём этом были не только глубокие чувства симпатии и любви, но и чувство уважения. Мы изначально были хорошими друзьями, а затем стали так близки… Я испугалась. Испугалась, что больше никогда не увижу Лама, не почувствую тепло его рук, чарующий запах, не увижу огонь в его прекрасных глазах. Я не знала, что будет дальше, поэтому будущее начало пугать меня. Что, если завтра нас не станет?

Моем, стираем, сушим, гладим, чистим, готовим, убираем. Моем, стираем, сушим, гладим, чистим, готовим, убираем. И так по кругу. Голова гудела от однообразности жизни служанки. Никаких перерывов на пять минут, хотя некоторые девушки находили немного времени, чтобы посплетничать о дворцовых интригах. Служанки постарше гоняли их, заставляя работать усерднее. Мы работали так уже третьи сутки. Тело требовало отдыха, руки зудели от постоянного взаимодействия с чистящими порошками, да и ноги уже изрядно забились. Единственный плюс — нам приказывали менять одежду каждый день, потому что королева не терпела грязи даже во внешнем виде прислуги. Это всё напоминало мне о жизни в храме Приливов и отливов.

За эти три дня я несколько раз появлялась в покоях самой королевы: приносила ей ужин, меняла постельное бельё и в третий раз успела даже застать её в спальне. Это была высокая женщина с узкой талией, но пышными формами. Её длинные чёрные, как смоль, волосы расплывались по плечам и оседали на поясницу. Угловатое лицо выражало вселенскую злобу и коварство. Выразительные тёмные глаза с чёрными длинными ресницами, колдовской изгиб широких бровей, острый, но аккуратный нос, впалые скулы и хитрая широкая улыбка. Её длинные острые ногти издавали скрежет, когда она прикасалась к столу или стенам. От неё веяло резким ароматом розы, шоколада и страха. Всепоглощающая тьма — её истинная сущность. Было неприятно до мурашек находиться рядом с ней, но было в этой женщине что-то уж слишком манящее… Чары…

̶ Даркана…

Так звали нашего главного врага. Мне приходилось скрываться, чтобы связываться по хрустальному шару с ребятами. Сейчас я сидела под боковой лестницей дворца, постоянно выглядывая и опасаясь, как бы меня кто не заметил. Аза-лоро же находилась на кухне с другими служанками, помогая готовить обед. Ламиату и Фириллу удалось протиснуться в гарнизонные войска, теперь их задачей было воссоединиться с нами. Алекса и Кэнор узнали, что император Даркара очень болен, находится на грани жизни и смерти, поэтому ему неинтересно правление Дарканы. Он просо фактически не может этим интересоваться.

— Так значит, Даркана и организовала клан «Редблад»? — спросила я.

— Именно так. С ней ещё кто-то в союзе, но этого человека нет сейчас в городе. Никто не знает, где он, — отозвалась Алекса.

— А что удалось узнать вам, Кана? — вклинился в разговор Фирилл.

— Мы целыми днями только работаем! Нам даже спать не дают! — пожаловалась я.

— Кана, не забывай, вы там не ради работы, а ради задания… ― напомнил он мне.

— Я была пару раз у неё в покоях. Мне удалось осмотреть их. Но я не нашла ничего занимательного и уникального. Только лишь хрустальный шар на столе, ― я прищурилась, вспоминая мелкие детали. — Ах, да! Он был не такой, как наши. Я ещё удивилась слегка. Он переливался не небесным цветом, а сиреневым.