И вот эта игра их тайная, опасная, захватывающая, горячившая кровь игра неожиданно обернулась…

Олег Шашкин лишь глянул на окровавленное лицо Машеньки Татариновой, когда Олег Момзен рывком чуть ли не за волосы поднял ее с бетонного пола:

— Эх, какое дело прахом из-за рыжей шлюхи! Что опять столбом застыл?!

— Я… ничего, я с тобой! Тут в доме мы не можем долго… и сдаться не можем, у нас здесь оружие, тротил, мы ж переворот хотели… теперь нас посадят… нас посадят в тюрьму навсегда!

— Что струсил, сразу в штаны наложил? Бери гранаты! Противогаз не забудь!

Момзен кричал, сверкая глазами. Бешеный и бледный, он был неистов. В тот миг Олег Шашкин осознал — он во власти ненормального, но уже поздно менять эту власть над собой.

— «Семь психопатов» смотрел? — ревел Момзен, стреляя из автомата по полицейским с галереи. — Половой вопрос, политика, чистота крови, фашизм, страх смерти, искусство и прочее говно подождут. Сегодня мужик должен быть мужиком! Бери автомат, готовьсь! Запомнят нас! Они запомнят нас надолго!

Мужик должен быть… да… но не в этом доме в Пыжевском, полном оружия, собранного за все эти годы Рейнскими романтиками так любовно и трепетно, не в этом доме, который скоро превратится в глухой капкан.

Минутами позже за рулем огромного Бигфута Олег Шашкин, задыхаясь в противогазе, уже ни о чем не думал и почти уже ничего не страшился — он крутил руль могучей машины и просто давил в лепешку все, что стояло у них на пути к плану «К».

Машенька была с ним в кабине. Кажется, она умирала, но его это волновало уже мало.

Чистота крови… любовь… фашизм и прочее говно…

Момзен наверху в башне «Хаммера» управлялся с гранатометом. От взрывов у них обоих чуть не лопались барабанные перепонки.

Бигфут вырулил на пустой Большой Москворецкий мост. И в этот момент из ворот Спасской башни показались вооруженные бойцы федеральной службы охраны. Кремлевский полк был поднят по тревоге. На стене между зубцами появились люди в черном — снайперы. В отличие от полиции — шумной, храброй и бестолковой — эти действовали тихо, четко и очень быстро.

Дмитрий Момзен, только изготовившийся пальнуть снова из гранатомета, охнул и осел — три пули снайперской винтовки угодили ему в горло, грудь и перебили предплечье.

Из миномета со стороны Спасской башни выстрелили уже по Бигфуту, застопорившему на мосту — снаряд угодил в мотор, а два других разорвали в клочья огромные передние колеса.

И тяжелая машина накренилась вперед, всем своим многотонным весом круша, ломая гранитную ограду моста. Послышался оглушительный треск. И Бигфут — «Хаммер» вместе с обломками парапета, вместе с людьми рухнул в Москву-реку.

Полицейские, спецназ бежали со стороны Ордынки. Но не им пришлось прыгать в воду — все это сделала охрана Кремля. Ныряли несколько раз, пытаясь открыть заклинившие двери машины. Машеньку Татаринову подняли наверх первой. Боец ФСО в черном стал приводить ее в чувство, делая массаж сердца и искусственное дыхание. Машенька начала дышать и кашлять. То же самое проделали и с Олегом Шашкиным, который нахлебался воды и получил черепно-мозговую травму при падении машины. Раненый Момзен, когда его достали с самого дна, практически уже не дышал. Но его запихнули в реанимобиль «Скорой» и под усиленной охраной повезли в больницу.

Полковник Гущин, который все еще никак не мог прийти в себя от того, что видел и слышал в этот вечер, поехал следом за той «Скорой», которая увезла в Первую Градскую больницу спасенную девушку. Его интересовало — кто же она такая. И что произошло между ней и этими двумя, которые попытались штурмовать Кремль.

О событиях в Пыжевском, на Ордынке и Большом Москворецком мосту Катя узнала из выпуска теленовостей. Она пила яблочный сок в этот момент дома после приключений на Таганке. И едва этим соком не подавилась.

До глубокой ночи она смотрела все новостные репортажи с места событий — информационные агентства бились в судорогах сенсации. В первом часу ночи, прослушав все, о чем бубнил телевизор, Катя уже решила — все, дело кончено. Майский убийца пойман. И то, что все закончилось вот так — лишнее подтверждение тому, что Майский убийца, Дмитрий Момзен — личность необычайная.

Однако во втором часу ночи, ворочаясь с боку на бок в постели, она подумала, что делать выводы пока рано. Надо послушать, что на этот счет скажет полковник Гущин.

И на следующий день его пришлось ждать долго. Но Катя выжидала. Она знала — в криминальной журналистике умение терпеливо ждать — не менее ценное качество, чем бойкое перо или же талант все с ходу выведывать и разнюхивать. Как-никак статья для толстого журнала все еще оставалась главным ее рабочим приоритетом. И казалось, что совсем скоро эта статья завершится с блеском и помпой.

Почти весь день она занималась своей репортерской текучкой для электронной версии «Криминального вестника Подмосковья». После обеда позвонила в ЭКУ эксперту Сивакову. И узнала новые данные о том, чем может оказаться тот самый предмет из глины, от которого черепки. Бочонком-копилкой…

Катя подумала об этом секунду. Бочонок-копилка… Ну да, есть и такие, копилки, они вообще разной формы. Но при чем тут копилка? Такие жуткие убийства — и черепки от копилки…

Полковник Гущин появился в Главке только под вечер.

— Ну? Федор Матвеевич? — Катя, войдя в его кабинет, уже полный сигаретного дыма, умоляюще сложила руки. — Ну что, как это было?

— А ты не знаешь? Вся Москва гудит. Сейчас кранами чертовню эту из реки достали, их авто. А до этого я полдня в Пыжевском провел — обыск у них тотальный в особняке. ФСБ там теперь командует, — Гущин курил так жадно, словно это первая сигарета за день. — Чего там у них только нет! И гранаты тебе, и патроны, и автоматы. Целый арсенал в двух шагах от Кремля накопили в тихом особнячке с мезонином. И литература экстремистского толка, и фотографий полно, и компьютеры все забиты разным дерьмом. Но мы-то с Сиваковым и экспертами искали там другое. Я когда этим умникам из ФСБ список наш зачитывал, они лишь хмыкали — сломанная игрушка конь-качалка без нижней деки, обломки бамбукового рожка для обуви, глиняные копилки. Такого мы там не нашли. Зато спиц металлических там, в гараже, полно, и прочего железа разного. И тряпок полно — все в машинном масле. Сиваков все забрал — может, среди тряпок тот самый рваный чехол от подушки обозначится. Нам любая материальная улика сейчас сгодится — любая. С допросами-то пока не выходит ни черта.

— Почему?

— У Олега Шашкина голова разбита, серьезную травму он получил во время падения. Врачи не разрешают с ним пока беседовать — дней десять, а то и больше. А главный фигурант Момзен, тот при смерти. Пули горло и легкое пробили, он сейчас на аппарате в реанимации, не дышит сам.

— Федор Матвеевич, а кто эта девушка, которую они похитили, я по телевизору слышала.