Неплохо. Есть результат. Один звонок за завтраком — и страна мобилизована в мою поддержку. Непросто будет снова привыкнуть к жизни в Лондоне.

Мне вполне понравился план, и я заказал еще один чайник чая.

Я уже начал было грезить наяву о том, как толпы людей на улицах Дублина будут меня приветствовать, как смутно знакомый голос вернул меня на землю.

— Ну что, Тони, как поживаешь?

Это был Джим, один из приятелей Тома, с которым я познакомился в городе в пятницу вечером. Я рассказал ему, как поживаю, а именно — как сильно я начинаю уставать.

— Так почему бы тебе не остаться у нас сегодня вечером? Дженнифер не будет возражать, — великодушно предложил он.

Я не мог отказаться от такого предложения, хотя и подозревал, что, если соглашусь, вряд ли это понравится всем.

Но я зря волновался. Я льстил себе, думая, что Карен так или иначе начнет переживать.

— Боже, не хотела бы я провести там еще одну ночь, — сказала она после того, как я рассказал ей о своих намерениях, — к тому же мне тоже нужно немного поспать.

Я решил, что Карен — потрясающая девушка. Это чтобы не признавать, что моя гордость несколько уязвлена. Некая часть меня, конечно, надеялась, что я буду спать в собачьей будке, лишь бы кое-кто не гавкал.

Пора делать подарки.

— Вот. Они — твои, — сказал я, улыбаясь.

— Ух ты, потрясающе! Ты уверен?

Я кивнул.

— Спасибо, Тони, мне, правда, очень приятно.

Они были ей немного велики, но все-таки красные шорты хоть как-то напомнят ей обо мне.

Джим даже поднялся рано утром и в семь утра подвез меня к трассе в Дублин. Так что у меня было четыре часа на поездку, на которую, как заверяли, уйдет чуть больше двух.

— Все будет отлично, — сказал Ниалл на тихой домашней вечеринке, которую Джим и его жена Дженнифер устроили в мою честь, — машин будет много, все возвращаются в Дублин после праздничных выходных.

Это звучало вполне правдоподобно, однако на деле история оказалась совсем иной. Не так уж много автомобилей и полнейшее отсутствие интереса к автостопщику с холодильником.

К 8 часам я проехал около десяти миль, благодаря Сирилу, седовласому, но в хорошей форме мужчине лет шестидесяти. Он сказал, что ему холодильник показался «большой белой коробкой», что было довольно верным замечанием и отлично характеризовало сущность моего безмолвного спутника. Я даже не пытался воспользоваться его способностью охлаждать. На тот миг, судя по тому, как разворачивались утренние события, я не был уверен, что хоть что-то могло остудить мою горячую голову.

Я не должен был принимать предложение Сирила. Очевидно, когда дело касалось путешествий автостопом, за весь этот месяц я так ничему и не научился, потому что я совершил ту же самую ошибку, что и в первый раз, когда согласился на первое предложение в начале путешествия. Желая начать день с рывка, я принял предложение от человека, который собирался проехать всего несколько миль, и, таким образом, уехал с удачного отрезка дороги только для того, чтобы через несколько минут ловить машину в чрезвычайно неудачном месте.

И вот — еще одна попытка. Насколько я знал, никто никогда раньше не путешествовал автостопом в прямом радиоэфире. Обычно ловишь автомобиль с работающим по найму шофером-профессионалом. Я был весьма наивным, полагая, что слава, которая шла впереди меня, означала, что я не буду сталкиваться ни с какими трудностями, и совершенно не предполагал, что Сирил высадит меня именно на этом участке дороги, который был для автостопщика чем-то вроде бесплодной пустыни, с кружащимися над головой стервятниками.

Я стоял на трассе Р-741 у перекрестка, до поворота на Касл-Эллис. Перекресток был прямо посредине длинного отрезка прямой дороги, где машины развивали такую скорость, что просто не замечали путника. А те немногие, которые ехали достаточно медленно, чтобы успеть остановиться без ущерба для безопасности движения, сворачивали с трассы и потому в любом случае были для меня бесполезны. Ситуация казалась безвыходной. К девяти часам я начал отчаиваться. Я пытался махать машинам, но из-за этого стал похож на сбежавшего из психлечебницы, и потому это тоже не принесло никаких результатов. Мои опасения начали перерастать в легкую панику, когда мне позвонили из «Шоу Джерри Райана» и попросили поговорить с Джерри после того, как закончится очередная песня. Я уже приготовился к интервью, но тут сигнал исчез и связь прервалась. Этот отрезок дороги был ужасен не только потому, что здесь было невозможно поймать машину, но и потому, что в этом районе мобильная связь на вдохе появлялась, а на выдохе исчезала.

Впервые за три с половиной недели я очень беспокоился. Я должен был быть в Дублине в 11 утра, а сам все еще торчал неизвестно где, и надежд на то, что что-то изменится, было мало. Я обязан был что-то предпринять.

Я оставил свой холодильник и рюкзак у дороги и пошел по узкой аллее в сторону Касл-Эллиса. Я понятия не имел, что собираюсь делать, но знал, что просто стоять нельзя. Пройдя сотню метров, я увидел троих мужчин, которые изо всех сил пытались погрузить в фургон лошадь с жеребенком. Я подождал, пока они закончат, а потом обратился к ним:

— Простите, вы случайно не знаете, нет ли здесь где-нибудь телефона?

— Есть, — ответил один из них, — но это в деревне, и туда придется пройтись.

— Дело в том, что я должен давать интервью на радио, а сигнал моего мобильного пропал.

— Ну, — сказал другой, — мы бы подвезли тебя, но «рейнджровер» забит инструментами, мы втроем в нем еле помещаемся.

Они выглядели дружелюбно, и обстоятельства требовали напористости. И я надавил.

— А, может, я потесню лошадей? — спросил я, отчаянно пытаясь скрыть свое отчаяние. — Это довольно срочное дело.

Я был отчаянным парнем.

— Ну… только вот жеребенок не привык путешествовать в фургоне.

— Может, я смогу его успокоить. Ну, вроде как, сказать пару ласковых слов.

Я был крайне отчаянным парнем.

— Ну…

— Я обещаю не подавать на вас в суд, если меня лягнут или что-нибудь в этом роде.

Я превысил шкалу отчаянности.

Все решало время. Если меня не подвезут и придется идти в деревню пешком, то оставалось бы только ловить Деймона Хилла. Шансы были, так как у него дом где-то в Ирландии, но даже тогда успех оставался бы под вопросом.

Самый высокий из троих посмотрел на меня, пожал плечами и указал на фургон.

— Ладно, залезай.

Да! Боже, до чего я был благодарен.

— Ох, огромное спасибо, вы мне очень поможете, — сказал я, вполне вероятно, перестаравшись с благодарностями. — Только боюсь, у меня есть кое-какой багаж.

— Ничего.

Они еще не видели.