Кожей затылка чуя, как в него прицеливается один из бойцов спецназа, Сергей сжал зубы, зажмурился и перекусил провод.

Группа прикрытия, получив по рации сигнал о начале атаки основного отряда, разом прекратила огонь. Бойцы вглядывались в прицелы, стараясь рассмотреть происходящее на палубе сухогруза, одиноко торчащего посреди морских волн. Стрельба на нем вдруг утихла и почти сразу же возобновилась, снова внезапно оборвавшись через некоторое время. Бойцы на лодках замерли в напряженном ожидании, не обращая внимания на собственные потери, хотя они и были.

Прострелено плечо рулевого, засела пуля в бедре у другого спецназовца, рикошетом отскочив от двигателя, да в нескольких местах пробиты лодки. Все это было сейчас неважно, поскольку эти раны могли оказаться напрасными, если основной удар не удастся. Вот опять раздались частые автоматные выстрелы, за ними еще и еще.

Боевой пловец подкрался к колдующему над ракетным контейнером человеку. Став в двух десятках метров, он совместил прорезь прицела и мушку на широченной спине здоровяка, одетого в одни лишь линялые шорты. В шаге от того валялся «калашников» с отстегнутым магазином — не очень осторожный боевик! Вот только что он делает возле ракеты? Мысль спецназовца сработала однозначно — пытается взорвать судно. А отсюда напрашивался только один логичный вывод: необходимо срочно открывать огонь на поражение.

Указательный палец плавно потянул спусковой крючок. Но десятыми долями секунды раньше стоявший до этого в напряженной позе человек богатырского телосложения вдруг расслабленно начал оседать на палубу, поворачиваясь лицом к бойцу. Что-то неуловимо знакомое, славянское в его облике заставило спецназовца в последний момент чуть повести стволом вверх, выпустив неотвратимо вылетавшие пули не прямо в голову могучему полуголому мужику, а над ней.

На лице человека, которого он только что чуть не застрелил, сверкала счастливая белозубая улыбка, что называется «шесть на девять», совсем не вязавшаяся с драматичностью ситуации. «Свихнулся!» — подумал спецназовец.

«Угадал!» — подумал Полундра, продолжая улыбаться и поднимая пустые ладони вверх, показывая мрачному матово-черному человеку с автоматом, что он безоружен и неопасен. Потом, сообразив, что этого недостаточно, он подал голос:

— Я русский моряк! Не стреляй!

Тишина повисла над сухогрузом, звенящая, как воздух морозным ранним утром. Спецназовец замер, держа Сергея в прицеле. Он стоял в выгодной позиции, прикрывшись торцом соседнего контейнера, Полундра был у него как на тарелочке. Рядом возникла другая такая же черная фигура и тоже уставилась на него автоматным глазком. Ни разу еще Сергею не приходилось вот так, со стороны, наблюдать за действиями боевой группы спецназа ВМФ.

Несмотря на серьезность момента, его вдруг разобрало нездоровое веселье — сказалось все-таки напряжение последних дней. «Неужели мы всегда так выглядим? — думал он, глядя на высоких дюжих парней, как две капли воды похожих своим обликом друг на друга. — Морские дьяволы! Черти из коробочки!» Интуитивно почувствовав, что убивать его пока не собираются, он иронично заметил вслух:

— А вот постреливать по этим фиговинам у меня за спиной я бы не советовал, братишки! Слишком много в них пороха и другой подобной ерунды! Того и гляди бабахнет ненароком!

Один из спецов вдруг завертел головой, обтянутой капюшоном, переводя взгляд с напарника на Сергея и обратно.

— Полундра?! — полувопросительно, полуутвердительно вдруг выдал он.

— Кому Полундра, — сварливо протянул сидящий на полу с поднятыми руками человек. — А кому и старший лейтенант Павлов!

— Серега! Павлов! — Боевой пловец опустил ствол и порывисто шагнул к Полундре, протянув ему руку. Тот хотел было сострить, выдав фразу из знаменитого кинофильма: «Постойте, не узнаю вас в гриме!», но передумал. Вместо этого он крепко ухватил протянутую пятерню и рывком поднялся на ноги.

— Ты что здесь делал, в одних трусах, с автоматом? Я ведь тебя чуть не грохнул!

— В лотерею играл, цвет жизни в кубинском понимании угадывал!

— Ну и как?

— Угадал — зеленый! — сообщил он недоумевающим коллегам, снова счастливо улыбаясь, и кивком указал на лючок в контейнере. Один из бойцов заглянул туда и присвистнул.

— Ого! Да тут… — запнулся он, увидев взрывное устройство. — Ну, спасибо, браток! Выручил так выручил! Звездануло бы так, что костей наших не нашли, даже если бы всем флотом искали!

— Ладно, ребята, — скромно сказал Сергей. — Все чисто?

— На палубе минус пять, и на мостике еще один.

Полундра напрягся.

— Должно быть восемь! Я сам считал!

В недрах сухогруза вдруг глухо затрещал автомат, потом снова и снова, с короткими передышками. Все трое бросились к входу в рубку. Там, став по обе стороны от проема, выжидали двое бойцов, оставленных приглядывать за палубой. Вот внизу все стихло, а вскоре спецназовцы вышли один за другим наверх. Последний прижимал сочащуюся кровью рану на плече, одновременно придерживая локтем болтавшийся на ремне трофейный «калашников».

— Командир! Это старший лейтенант Павлов, — представил Сергея один из бойцов. — Арабы действительно заложили бомбу, как мы и предполагали. Старлей ее обезвредил.

Подав сигнал об окончании операции, командир подошел к Полундре. Остальные бойцы проворно продолжали осматривать корабль в поисках укрывшихся врагов.

— Еще один должен быть, — сказал Сергей, устало потирая покрасневшие глаза. — Ростом где-то два десять и весом в полтора центнера. Зарос щетиной, стриженный под ноль, нос крючком, глаза карие, мог быть одет в нашу форму.

Вернулись, бегло осмотрев корабль, остальные спецназовцы. К борту уже подходили и швартовались моторки с группой прикрытия. Палуба снова оживала.

— А где команда, Сергей? — Владимир заглянул в его разом потускневшие глаза и все понял. Один из бойцов указал рукой в сторону затопленного трюма, который он осматривал, и осторожно спросил:

— Неужели все там?

Сергей со вздохом утвердительно кивнул.

— Только радист в своей рубке остался, — добавил он тихим голосом. — Да капитана там нет… Он в бою погиб и теперь в море… навсегда.

— Командир, есть там один похожий на араба, здоровенный такой, в мешок завернутый, — подбежал молодой пловец. — Получается восемь!

— И двое еще на гидроплане остались, — уточнил Сергей.

— Так он что, все еще захвачен?

— Нет, на нем теперь американец остался. И та сволочь кубинская, на совести которой вся эта беда и жизни всего экипажа. Арабы там «грузом двести» числятся.

— Может, догоним?

— Не стоит, — Сергей досадливо поморщился. — Они наверняка уже на катере береговой охраны. Болтался тут один поблизости.

Мимо прошли саперы, один из которых нес на ладонях ту самую мину, с которой так храбро боролся Полундра.