Прислуга осторожно докладывает, что стол накрыт.

— Нино, развлеки гостью, — прошу.

Женщины за один стол с мужчинами не садятся. Мадина будет сидеть отдельно. Не за нашим столом и даже не в той же комнате. Нино послушно провожает Мадину, пока братья между собой вполголоса нахваливают дочь Казбека.

Рекламная презентация, блять, засчитывается. Жду, пока скажут открыто, а пока садимся за стол. Братья не торопятся. Словно нарочно.

Бесит. До самых кишок изжогой продирает.

За много лет я отвык от чинных и многочасовых застолий.

Хавка всегда на бегу. Урывками. Этикет и воспитание — в пекло. Туда же церемонии и излишнее благородство. Похер на всё. Иначе бы не выжил, не выгрыз зубами всё то, чем владею сейчас.

И пока Исаевы смакуют еду, приготовленную поваром, я думаю лишь о том, как бы поскорее съебаться. Нужно нагрянуть в один клуб. По наводке, там есть стукачок Пороха. Хочу нанести тому пидарку визит.

— У тебя отличный дом, Рустам. Но ему не хватает женской руки.

— Ещё не настал час повторной женитьбы.

— Мы все скорбим. До сих пор, — говорит Усман.

— Всему своё время. И поистине, после трудностей наступает облегчение, — важным тоном объявляет Казбек.

Походу, они будут скармливать мне прописные истины. Все эти хадисы и строки Корана я знаю не хуже них самих. Но сейчас я не слышу ничего, кроме пиздежа и попыток потянуть время, перед тем, как открыто попытаться пропихнуть мне Мадину в жёны.

— Не пора ли проститься со скорбью? Моя младшая дочь уже совершеннолетняя.

Совершеннолетняя и, по нашим меркам, засидевшаяся в девках. Видно, папаша не торопился и хотел брак повыгоднее. Он не стал подсовывать мне Мадину, когда той исполнилось восемнадцать. Три года назад я ещё шухерился по тылам и управлял всем издалека. Не самый надёжный вариант в мужья его дочери. Никто бы не хотел повторения событий многолетней давности.

Но сейчас — другое дело. Бизнес поднялся с колен.

Девятнадцать лет прошло. Это длительный срок, чтобы фамилия Алиевых отряхнулась от грязи. Память сейчас коротка. Её заменяют жирные нули. Как только Алиев Рустам поднял бизнес и подмял под себя половину города, нас снова заваужали. Двери домов распахнулись. Но ни в одном из них мне не могли дать желаемого. Нигде.

Жажда мести сроднилась со мной. Стала моей второй кровью. Впаялась под кожу. Чаще всего именно она заставляла делать невозможное. Идти на всё. Для достижения цели.

Скоро свершится… Чувствую всей спиной. Которой нельзя поворачиваться к врагу. Ни за что.

— Упрочнить наши крепкие связи — вот чего я хочу, — открыто заявляет Казбек.

— Желание, достойное уважения, — отвечаю размыто.

Ни да, ни нет. Обтекаемо. Ничего конкретного. Дочка Казбека как баба с непросверленной дыркой мне на хрен не сдалась.

Но брак может укрепить позиции. Исаевы — больше не мелкие сошки. Упрочили своё положение, приумножили капитал.

Если думать только о выгоде, то вот он — самый достойный вариант. Во всех отношениях.

Отмести в сторону всю дурь и блажь?

Мадина Исаева может стать хорошей женой. Правильной. Как по канонам.

С браком я получу не просто дружеские расшаркивания и улыбки семейки Исаевых.

Мы породнимся кровью. Их проблемы — станут моими и наоборот.

Поддержка никогда не бывает лишней.

— Что ты думаешь насчёт брака с Мадиной, Рустам?

— Ещё не все счета закрыты, Казбек, — отвечаю.

Сам думаю, как бы на хрен их послать, но не обидеть при этом. Сраться со своими для меня сейчас нежелательно. Нет особой нужды.

Они могут и обидеться. Много лет назад мой отец отверг кандидатуру Индиры, посчитав Исаевых недостаточно влиятельными, чтобы заключать брак с их дочерью. Да, тогда от нашего союза им бы больше обломилось, чем моей семье от них. Поэтому отец отказал и выбрал Зарему.

Но сейчас ситуация иная. Поддержка Исаевых необходима мне.

С одной стороны, они как бляди хитрожопые, дают лишь тогда, когда выгодно. Рты разевают и лесть готовы лить ради будущего успеха. В трудные времена они остались в стороне, не став помогать и навлекать на себя большие проблемы. Но чуть позднее — помогли.

И как поступить?

Проворачиваю в голове варианты. Все как один — тухляковые. В отношении Малой, в том числе.

Я уже заметил, каким взглядом дочка Пороха наградила Мадину. Проще кипятка хапнуть, чем такой взгляд выдержать. Дурная. Как бы не выкинула чего… Это в начале она была как пришибленная, но сейчас в ней сталь обнажается. Непредсказуемость. Всё то, чем Порох славится. Границ у него нет. Кто знает, вдруг и у неё — тоже?

Этим Малая и манит, и отталкивает. Гремучая смесь. Ядовитая. Королевская, млять, кобра. Не иначе.

— Счета долго закрывать можно, Рустам, — улыбается Казбек. — Но когда рядом находится плечо истинного брата по вере, возможным становится всё. Рай находится в тени ваших мечей!

Чё?

Не послышалось ли? Смотрю на лицо Казбека, уже прорезанное глубокими морщинами. Он утвердительно кивает. Выражается витиевато, но суть ясна — он готов впрячься, если пойдут тёрки. Поддержит и монетой, и силой.

Мощное обещание. Очень весомое.

— Благодарю за ценное предложение, Казбек.

— Ты уже не тот юноша, которого я помню, Рустам, но взрослый, сильный, достойный муж. Наверняка жизнь научила тебя многому. Не упускать хорошие возможности, в том числе.

— Да, — киваю. — И не спешить — тоже. Нет ничего хуже поспешных выводов…

По совету Тамары, я пересаживаюсь подальше. Заставляю себя есть и не думать о том, что сваты предложат Зверю Мадину — правильную чеченку, его веры и воспитания. Из хорошей, по всей видимости, семьи. Не то, что я — дочь врага…

Шансов у меня нет почти. Не только же одной постелью отношения строятся. Семьи иначе, наверное, создаются. В особенности, у них.

В итоге, промучавшись сомнениями, отправляюсь гулять в сад. Тамара отправляет следом за мной одну из девушек, веля ей отнести фрукты. Полную корзину. Отнекиваюсь, но повариха говорит, что на свежем воздухе аппетит улучшается. Поэтому фрукты оставляют в саду на столике. Изысканная фаза, полная всего, серебряный нож с резной рукоятью для нарезки фруктов.

Изредка посматриваю в сторону дома, гадая, как пойдёт разговор Рустама с гостями. Слова Ареса обжигают до самого нутра. Мне не хочется верить, что он прав.

Неужели я успела размечтаться о будущем так, что в нём есть место и для меня?

Сумасшествие. В каждой мысли — он. Зверь.