Спускаюсь вниз, по лестнице. Желудок уже издаёт голодный звук, подстёгивает двигаться быстрее.

Но шаги замирают на последней ступеньке при виде мощной спины Зверя. Значит, ещё не уехал — непрошеная радость в районе горла стрекочет.

Но чуть позже взгляд ведёт немного дальше, отмечая чужаков.

Двое мужчин. Кавказцы. Оба в возрасте. Один из них сейчас за руку со Зверем здоровается. Второй ждёт своей очереди.

И позади них едва приметной тенью стоит девушка, скромно потупив взгляд. Девушка среднего роста, но с налившейся фигурой, даже мусульманская одежда не скрывает аппетитных форм. Черты лица яркие и чёткие.

Видимо, чувствуя, что я её разглядываю, девушка осторожно смотрит в мою сторону. В тёмных глазах вспыхивает удивление, губы чуть раздвигаются в улыбке. Но она тут же гаснет, потому что один из мужчин оборачивается к ней и подводит за руку к Зверю. Всё это происходит на моих глазах. Ничего такого. Светская беседа. Обмен приветствиями. Но я чувствую в этом подвох.

И когда шеи касается дыхание постороннего, вздрагиваю.

— Тебе лучше уйти, — негромко говорит Арес. Дотрагивается до локтя и незаметно отводит в сторону, пока мужчины беседуют, а девушка смущённо Зверя разглядывает.

— Кто это?

Любопытство заставляет меня обернуться. В тот самый момент, когда взгляды мужчин обращаются на меня. В том числе Зверя. Он хмурится. Досадует. Взгляд ещё более тёмным становится. Он нетерпеливо машет ладонью, подтверждая действия Ареса.

— Но я…

Арес хоть и старый, но сильный. Тащит меня, как на буксире, а мои ноги словно нарочно заплетаются даже на невысоком каблуке. Громкий стук. Часы Зверя выскальзывают из моих пальцев, падая на дубовый паркет.

— Часы упали. Я подниму, — уворачиваюсь из цепкой хватки управляющего, наклоняясь за часами. Но меня опережают другие руки. Сильные, длинные пальцы, умеющие рождать дрожь и исторгать из меня стоны.

Глубокие. Страстные. Искренние.

Ведь это по-настоящему откровенно — то, что есть между нами. Хрустальные нити. Хрупкие. Едва заметные, но звонкие. Звучат чисто и нежно, если затронуть.

Зверь сам часы поднимает и вертит их между пальцев.

— Забыл.

— Обо мне? — спрашиваю невпопад. Тут же язык прикусываю. Не вовремя вопросы задаю. Не стоит сейчас высовываться. Спрятаться надо. Но я словно нарочно на рожон лезу.

Осмелев, заглядываю в лицо Зверя, ища его взгляд.

— Застегни, — просит, протягивая запястье.

Пальцы не с первого раза с тугой застёжкой справляются. Кончики пальцев скользят по смуглой коже широченного запястья с порослью жёстких волосков. Жаром опаляет. Нужно отдёрнуть руку, но я держусь за него.

Зверь сам осторожно пальцы мои снимает и засовывает ладони в карманы брюк. Поглубже.

— Иди обедать. Арес отведёт на кухню. Арес… — взгляд мимо меня за спину. — Пусть к столу в гостиной накроют гостям.

Короткая реплика. Безобидная. Ни слова плохого не сказал. Не обозвал. Но чёткие указания холодом отдают и равнодушием, стягивающим капкан на горле.

— Рустам…

Смоляные брови на переносице чёткой линией сходятся. Взгляд Зверя тяжёлым становится. Непроницаемым. Лютым. От Зверя аурой веет мужской и несгибаемой. На своём стоять будет. Мне отступить нужно. Но не получается.

Я немощно вглядываюсь в лицо Зверя, желая хоть пару слов ещё услышать. Наедине. Без посторонних. С самого момента посещения клиники мы вдвоём не оставались. Кругом люди — охрана, прислуга. Теперь гости. Среди которых мне нет места.

— Некогда. У меня гости.

Разворачивается резко и удаляется, унося с собой грозовой фронт эмоций. От них кожу покалывает и глаза щипать начинает.

— Мы задержались. Нас ждут, — утягивает меня за собой Арес.

— Кто эти гости? — спрашиваю упрямо.

— Исаевы. Усман и Казбек. Братья, — чеканит Арес и, предваряя мой следующий вопрос, отвечает. — Старые друзья семьи хозяина.

— А девушка?

— Мадина? Она дочь Казбека, старшего брата.

— Зачем они здесь?

Перед носом дверь кухни распахивается. Арес пропускает меня вперёд, бросая в спину тихое, но разящее наповал:

— Породниться хотят.

Пришли гости, бросай все дела. Таков закон гостеприимства. Нужно принять гостя, как подобает. Будь он хоть трижды нежданным.

Прислуга готовит на стол. В полной семье хозяйка бы показалась перед гостями и осталась прислуживать. Мне показывать некого. А ту, что на глаза гостям попалась, не хочется вообще никому показывать.

Усман и Казбек Исаевы. Близкие друзья семьи. Если начать считать, кто кого сколько раз выручал, можно запутаться. Кто кому больше обязан? Неясно.

Казбек ведёт неторопливую беседу издалека. Усман поддерживает старшего брата во всём. Мадина сидит в стороне, потупив взор, как и положено скромной, воспитанной чеченке.

Чую, не зря Казбек притащил свою младшую дочку. Она у него одна осталась незамужняя. Ей двадцать один. Недавно закончила учёбу за границей.

Казбек Исаев гордится тем, что не отступает от традиций. Но только от тех, что ему самому выгодны. В остальном, он идёт в ногу со временем. Все дочери — не только хорошие хозяйки и вышколенные жёны, но с высшим образованием.

— Тебя долго не было. Но теперь ты вернулся. Осядешь на одном месте, Рустам? — спрашивает Казбек.

— Да.

— Это хорошо. Ты сделал великое дело, вернул былую славу империи Алиевых, — льёт лесть Казбек.

Издалека подходит старый лис. В другой раз я бы пустой трёп оборвал и предложил жополизу своё очко языком надраить дочиста.

Но они — мои гости. Старшие, к тому же. Законы гостеприимства нерушимы. Я же не Порох, чтобы срать на законы в стенах своего же дома.

Поддерживаю беседу. Кругами ходят братья. Говорят лишь о том, что даже в присутствии женщин перетереть можно.

— Моя племянница закончила обучение, — переключает разговор на тему Мадины Усман. — С отличием. Лучшая на курсе!

— Вы слишком добры ко мне, дядя, — подаёт голос Мадина.

— Скромность — украшение для девушки, — улыбается отец Мадины.

— Таких украшений у моего брата целых три, — подхватывает Усман и следом цитирует один из хадисов. — Тот, кто является отцом троих дочерей, которым он предоставит приют, будет проявлять милость к ним, и которых будет содержать и выдаст замуж, обязательно попадёт в Рай…

Вот и стрельнуло ружьё. Теперь эту тему мусолить будут.

— До свершения этого, брат мой, мне не хватает совсем немного, — благодушно усмехается Казбек.