– Да я сама ничего не знаю. Застрелили его в квартире.Следователь говорит, Юра сам дверь открыл. На ограбление не похоже. Да и чего уЮры грабить? Если только на телевизор позарятся… Я милиции не верю, –понизив голос, вдруг заявила она. – Вопросы разные задают. Откуда у Юрыкрупная сумма денег? Двадцать тысяч долларов. Смех один. Какие доллары? У негозарплата семь тысяч, так он мне половину отдавал. Я с мужем развелась, пилсильно, сама в детском саду работаю, знаете наши зарплаты. Вот Юра и помогал мне.Боюсь я очень… – вздохнула она.

– Чего боитесь? – нахмурился дядя Жора.

– Боюсь, что эти, из милиции, опять на него что-нибудьповесят. Вы небось знаете, что год назад было? Арестовали Юру, вроде как заубийство. Всю душу вымотали. Были бы деньги, так откупились бы, а у нас что?Вот и хотели чужой грех на Юру повесить. Потом, конечно, разобрались. И теперьс деньгами этими пристали. Хоть бы подумали: какие деньги, раз мы втроем у негона шее? Только для нас и жил, одна радость – мои девчонки. Своих-то не было. СЛарисой они давно развелись. С войны вернулся сам не свой, я-то надеялась, онжизнь свою устроит, женится… Какое там. Нелюдимый стал, улыбаться и торазучился. С работы придет и на диван, футбол свой смотрит. Вот и вся жизнь. Атеперь… – Женщина опять заплакала, дядя Жора подал ей воды, она сделала паруглотков и поставила чашку.

– А как он в больнице оказался? – спросил дядя Жора.

– В больнице? – Женщина опять вздохнула, уходя от нашихвзглядов. – Даже и не знаю, что вам сказать…

– Мы не из любопытства спрашиваем. Ментам тоже не доверяем,вот и решили разобраться, что к чему, чтобы память о нашем товарище…

– Да-да, – закивала женщина, – только на васнадежда. Дело-то темное, и я в нем ничего не понимаю. – Она вдруг перешлана шепот. – Юра исчез. В четверг позвонил мне на работу, спросил, какдела. Ну, поговорили… В субботу хотел к нам приехать, на выходной. Я его ждала,а он не приехал. В воскресенье звоню, трубку никто не берет. В понедельник ябеспокоиться стала, позвонила на работу, там говорят, он отпуск взял. Странно,думаю, мне ничего не сказал. Поехала на квартиру, у меня ключ есть. Вещи наместе, ни записки, ничего. Я хотела в милицию идти, вдруг соседка звонит: Юра вбольнице, по телевизору его показывали, будто он сам себя не помнит. Я сразу жев больницу. Так и есть, Юра.

– Он вас узнал?

– Поначалу вроде нет. Потом поговорили, вижу, просветление внем, чего-то вспоминать начал.

– А говорили о чем? – спросил дядя Жора.

– Да обо всем. Как дела на работе, как девочки. Врач сказал,дома ему лучше будет, скорее все вспомнит. Я хотела, чтобы он у нас пожил, ноЮра ни в какую. А как в квартире оказался, вроде и вправду все вспомнил. –Женщина кашлянула и отвернулась к окну.

– Юрой никто не интересовался? Может, кто-нибудь приходил квам?

– Кроме следователя, никто не был. Следователь тоже всевыспрашивал, как Юра в больнице оказался. Я вот что думаю: они считают,притворялся он.

– Что?

– Притворялся, что память у него отшибло. Вроде какприкидывался.

– Зачем?

– Не знаю. Если честно, и я так подумала. В больнице непомнил, как девчонок зовут, а дома… то есть он и дома ничего такого не говорил,Юра вообще молчун, но и меня ни о чем не спрашивал, что где лежит помнил… Илиэто так и положено?

– Я в медицине не силен, – вздохнул дядя Жора.

– Тяжело у меня на душе, – пожаловалась женщина. –Уж и не знаю, говорить или нет…

– Говорите.

– Вы Юрин товарищ, во всех этих делах лучше разбираетесь. Явот что думаю: может, и не ушел он со службы. То есть для всех ушел, а на самомделе нет.

– Что вы имеете в виду?

– Я у него пистолет нашла. На Пасху убиралась и нашла подванной.

– С войны многие оружие привозят, вроде сувенира.

– Может быть… Только на душе у меня не спокойно было. Он вбольнице первым делом спросил, не интересовался ли им кто. Я вот и думаю: вдругу него какое задание. Секретное. И с памятью он нарочно придумал… Понимаете?

– Да, – с умным видом кивнул дядя Жора.

Он задал еще несколько вопросов, после чего мы простились.

– Все более или менее ясно, – подытожил он, садясь вмашину. – Парень бывший военный, не прочь был подработать. Некто нанял егорасправиться с твоим мужем, но Марья огрела его кочергой. Оказавшись вбольнице, Юра решил с возвращением памяти не торопиться. Если бы ему предъявилиобвинение в попытке совершить убийство, в психушке отсидеться легче всего:ничего не помню, и точка. Но сестра сообщила, что менты его не ищут, и онпоспешил выздороветь. Кому-то это очень не понравилось.

– Кому? – спросила я, хотя вопрос, конечно, глупый:откуда дяде Жоре знать?

– Тому, кто его нанял. Очень может быть, что Юра с нимсвязался. Дядя зашел в гости и в результате… Если мент не врет – и Сергея, иэтого Юру застрелили из одного пистолета…

– Зачем Николаю Сергеевичу врать? Конечно, из одного. Убийцамужа убил этого Юру, потому что боялся, что Николай Сергеевич на него каким-тообразом выйдет. Или Юра пытался его шантажировать.

Дядя Жора кивнул.

– Сестра говорит, у Юры были нелады с законом. Не худо быузнать, кто ему в прошлый раз помог избежать тюрьмы.

Дядя Жора набрал номер на трубке и минут пять с кем-тоболтал. Я думала, что с Виктором, но он назвал собеседника Сашей, так чтооставалось лишь гадать, кто это.

Не успели мы вернуться домой, как Марья сообщила: раза тризвонил мужчина, очень хотел поговорить со мной. Я было испугалась, что этоочередной родитель, но тут телефон вновь зазвонил.

– Симона? – спросил мужской голос.

– Да, – пискнула я в ответ.

– Поговорить надо, – продолжил мужчина.

– Говорите, – вздохнула я.

– Не по телефону.

– Хорошо. Приезжайте ко мне.

Он отчетливо хохотнул и внес встречное предложение:

– Давай встретимся на нейтральной территории. Скажем, впарке, часов в девять. Годится?

– В парке не годится, – сразу же возразила я. –Лучше в кафе.

– Да не бойся ты, – сказал он, но я нисколько ему неповерила. – Хорошо. Давай в кафе. На Юрьевской, «Уголек», пивнуха такая.Приходи.

– А как я вас узнаю?

– Узнаешь, – заверил он и отключился.

– Кто звонил? – спросила Марья.