Дядя Жора сказал, что мы подумаем, и наконец простился схозяйкой.

– Дядя Жора, у вас странные вкусы, – съязвила я.

– Ты о чем? А-а… Надо быть добрее к людям.

Мы вышли из подъезда и смогли убедиться, что НиколайСергеевич все еще здесь, прогуливается по тротуару.

– Ну, как ваши дела? – спросил он бодро.

– Отлично, – ответил дядя Жора.

– Кстати, а что за объявление?

– Дядя Жора хотел снять комнату, – сообщила я, – ак ней еще и вдова прилагается.

– Повезло, – кивнул Николай Сергеевич.

– Он что-то заподозрил, – волновалась я, когда мы тронулисьс места. – Зря мы сюда сунулись.

– Николай Сергеевич может подозревать нас в своеудовольствие, а вот сестру Латышева стоит навестить. Завтра этим займемся,сегодня ей от ментов отбоя не будет. Кто-то не поверил, что у парня памятьотшибло, и решил подстраховаться.

– Кто? – заволновалась я.

– Убийца твоего мужа, естественно.

Следующий день начался с телефонного звонка. Звонил НиколайСергеевич и очень хотел побеседовать со мной. Ничего хорошего от нашей встречия не ожидала и отправилась к нему в скверном настроении. Битый час он задавалмне вопросы, те же, что и несколько дней назад, а под конец поинтересовался:

– Мужчина, с которым вы вчера были, ваш друг?

– Просто знакомый.

– Приезжий?

– Да. Он в нашем городе по делам.

– Ищет комнату? – Я кивнула, не желая развивать даннуютему. – Фамилия Латышев вам знакома?

– Нет, – соврала я. – Вы вчера спрашивали.

– Не знакома, значит, – вздохнул он. – Чего ж выим в психиатрической больнице интересовались?

– Мы не им интересовались, а человеком, чью фотографиюпоказывали по телевизору. Он был похож на одного моего знакомого, –напропалую врала я, чувствуя, что загоняю себя в ловушку. – Вот мы ипоехали в больницу, но оказалось, что это другой человек.

– А ваш знакомый… его фамилию вы помните?

– Конечно.

– И мне ее назовете?

– Зачем?

Николай Сергеевич усмехнулся и заговорил доверительно и дажевкрадчиво:

– Симона Вячеславовна, вашего мужа убили. Идет следствие,люди работают, а вы нам не хотите помочь.

– Почему же? Я с удовольствием. Только при чем здесь мойзнакомый?

– Вы фамилию скажите, а мы уж сами решим.

– Не знаю я его фамилии, – разозлилась я, – он замной следил. То есть я думаю, что он за мной следил. Видела его несколько раз.А тут вдруг его фотография… стало интересно. Вот мы и поехали в больницу внадежде что-нибудь узнать.

– Вы бы самодеятельностью не занимались, лучше бы следствиюпомогали. А вы от следствия ценные сведения утаиваете, – посетовал он.

– Ничего я не утаиваю. Я на мужа жаловаться приходила, никтослушать не хотел, а теперь я вроде бы виновата.

– Вот оно как, – вздохнул он. – Смотрите, чтополучается. Вы разводитесь с мужем, извините, скандалите. Он вам развода недает, и вдруг кто-то его убивает. В гараже, то есть в собственной квартире,заметьте, раз гараж тут же, рядом с холлом. Незадолго до этого события Латышевпопадает в психбольницу, его обнаружил милицейский патруль, он вышел из лесабез документов, с пробитой головой и ничего не мог сообщить о себе. Полнаяамнезия. Только его из больницы выписали, как тут же и убили. А вы черезнесколько часов после этого появляетесь в его доме.

– Не в его доме, а рядом с подъездом, где он живет. Я непонимаю, куда вы клоните…

– Вы в совпадения верите? – спросил Николай Сергеевич,посуровев. – Лично я – нет. Вашего мужа и Латышева застрелили из одного итого же оружия. Возможно, один и тот же человек.

– Я вам все рассказала, – нахмурилась я. – Похожийна него парень следил за мной, мы хотели с ним поговорить.

– Так все-таки хотели? О чем поговорить, СимонаВячеславовна?

– Ну… просто поговорить.

– Так он же ничего не помнит?

– Может, вспомнил бы.

– Ага. Очень интересно. А может, вы как раз и опасались, чтоон чего-то вспомнит? – Слово «опасались» он выделил, и я поняла, что оттюремной камеры меня отделяет один шаг. Однако Николай Семенович повел себязагадочно. – Идите, – сказал со вздохом и даже рукой махнул.

Дважды повторять ему не пришлось. Я выпорхнула из кабинета.Дядя Жора прохаживался по коридору, поджидая меня.

– Он меня подозревает, – схватив его за руку, зашепталая.

– Естественно, – кивнул дядя Жора с таким самодовольнымвидом, что мне сразу захотелось его придушить. – Я бы на его местепредположил, что ты хотела убить мужа и для этого наняла человека, а когда онпотерпел неудачу, на всякий случай от него избавилась.

– Это вы так шутите?

– Шучу, конечно. Но в любой шутке есть доля истины. Уверен,именно так и поступил настоящий убийца.

– И следователь считает, что убийца я?

– Да на здоровье, все это надо доказать.

– О господи. А если меня арестуют?

– Для этого тоже необходимо кое-что посущественнее догадок.

– Я восхищаюсь вашим хладнокровием. Слушайте, почему бы вамне вернуться в свой Сургут? Вы смогли убедиться, что ваш покойный друг далеконе единственный мой папа, и с чистой совестью…

– С чистой совестью не получится, – улыбнулся дядяЖора. – Вот когда я буду знать, что ты в безопасности… И насчет отцовствавопрос открытый. Здесь последнее слово за твоей мамой.

– Вы плохо знаете мою маму, – хмыкнула я, – есливсерьез надеетесь от нее что-то услышать.

– Вдруг повезет, – опять улыбнулся он.

Мы поехали домой, где нас с нетерпением ожидала Марья. Вотличие от дяди Жоры, она мне сочувствовала и тоже боялась, что нас арестуют содня на день. К вечеру появился Виктор и огорошил нас известием.