Вторя мыслям Пифагора и Платона о вреде алкоголя здоровью, Аристотель говорил о том, что переходить «золотую середину» в этом вопросе опаснее всего беременным женщинам, ибо этим они вредят прежде всего будущим детям. В 322 г. до н. э. он писал: «безрассудные пьяные матери чаще всего приносят детей, подобных себе – угрюмых и апатичных». С 1978 г. это состояние стало известно под названием алкогольный синдром плода.

3. Щедрость – обладание серединой в отношении к даянию и приобретению имущества… Мотовство и скупость – это соответственно излишество и недостаточность в отношении к имуществу[135].

Щедрость состоит в том, чтобы давая, не страдать. На щедрость указывает не количество отдаваемого, а душевный склад даятеля[136].

4. Великолепие – видовое (более мелкое) понятие по отношению к щедрости; щедрость в крупных масштабах. …хотя великолепный – это человек щедрый, щедрый человек отнюдь не есть великолепный… Недостаточность в таком душевном складе именуется мелочностью, а излишек – безвкусной пышностью…

5. Величавость – это то, когда человек «…считает себя достойным великого, будучи этого достойным»[137]. Недостаток этой черты – приниженность, избыток – спесь.

6. Честь – середина между честолюбием и нечестолюбием.

7. Ровность – это обладание серединой в связи с гневом… …похвалы заслуживает срединный душевный склад, при котором мы испытываем гнев против того, против кого следует, по должному поводу, должным образом и т. д.[138]

8. Дружелюбие (условно) – есть середина между угодничеством, подхалимством и вредностью, вздорностью: …одни люди считаются угодниками, а именно те, кто всех хвалят, чтобы доставить удовольствие, и ничему не противоречат, полагая, что не следует кому бы то не было причинять страдания; другие, кто, наоборот, всему противоречат и ничуть не заботятся о том, чтобы не заставить другого, зовутся вредными и вздорными[139].

9. Правдивость (условно) – середина между хвастовством – приписыванием себе того, чего нет, и притворством – преуменьшением имеющегося. И то и другое есть обман, а значит порок.

10. Остроумие или любезность – середина между неотесанностью, скучностью и шутовством, грубостью. Смысл здесь в том, чтобы уметь рассмешить, не прибегая к пошлости и срамословию. Стыд не является добродетелью в прямом смысле, поскольку… он больше напоминает страсть, нежели склад души[140]. Особенно важен стыд для молодых людей… потому что, живя по страсти, молодые совершают много проступков, а стыдливость препятствует им[141].

11. Среди этических добродетелей первое место принадлежит справедливости. «Несправедливым называют как нарушающего закон, так и берущего лишнее с других, и человека, не равно относящегося к другим людям. Ясно, что и справедливым называют то человека, поступающего по законам, то равно относящегося ко всем людям. Итак, понятие справедливости означает в одно и то же время как законное, так и равномерное, а несправедливости – противозаконное и неравное (отношение к людям). Но так как несправедлив также человек, стремящийся к лишней выгоде, то, следовательно, несправедливость имеет отношение к благам – не ко всем благам, а лишь к тем, которые создают (внешнее) счастье и несчастье, которые, говоря безусловно, всегда блага, но не суть таковые для каждого отдельного лица» (Там же. С. 83). Справедливость Аристотель именует величайшей из добродетелей, говоря, что «в справедливости заключаются все добродетели» (Там же. С. 84).

Достижение нравственной цели мыслитель связывает с соединением дианоэтических и этических добродетелей, ибо стремление должно быть осмысленным, чтобы стать нравственным, и наоборот, правильная мысль, лишь сопряженная со стремлением, осуществляется, а не остается благим пожеланием. Иначе говоря, цель и средства составляют единство, где именно цель определяет выбор средств, поэтому нравственный характер цели допускает лишь нравственные средства. И напротив, аморальной цели необходимо соответствуют безнравственные средства.

В данном случае Аристотель выступает новатором философии поступка, исследуя его структуру. Прежде всего, он увязывает поступок с проблемой свободы воли. Все поступки человека философ делит на произвольные, непроизвольные и смешанные. Основание для подобного различения является «авторство человека», то есть принцип поступка заключен в самом человеке или является внешним по отношению к нему. Аристотель подчеркивает, что только в том случае, если источником поступка является сам человек, у нас есть основание порицать или хвалить человека, т. к. только в этом случае он является ответственным за совершенный поступок.

Элементами структуры поступка являются воля и цель. Достижение цели требует выбора средств. Процесс определения средств состоит в обдумывании и завершается в намерении: «Человек – принцип своих действий, выбор касается действий, им совершаемых… действия суть средства, предпринимаемые ради цели, отличной от них… а намерение – то, на что человек решился а основании выбора» (Там же. С. 45). Нравственная ценность поступка в конечном счете зависит от характера цели, а также от того, насколько соответствует результат намерению. Только тот, кто преднамеренно совершает справедливый и добрый поступок, заслуживает похвалы. Тот же, кто точно такой же поступок совершил по воле случая – вне нравственной оценки.

Познание истинного блага доступно нравственному, правильно мыслящему человеку, но недоступно порочному. «Нравственный человек об этом судит верно, и то истинно в каждом отдельном случае, что ему кажется таковым, ибо каждый человек имеет свое собственное представление о прекрасном и приятном, и в том, может быть, и заключается величайшее преимущество нравственного человека, что он в каждом отдельном случае находит истину, будучи как бы мерилом и законом ее» (Там же. С. 46).

Нравственный человек – тот, у кого разум соединен с добродетелями – приобретенными качествами души. Чем более совершенной части души соответствует та или иная добродетель, тем она выше. Разум определяет человека, а не наоборот. Именно разум позволяет разделить наслаждения и страдания, обуздать страсти, своевременно задержать развитие вредных привычек до того, как они станут второй натурой человека и будут способствовать его порочности, ибо такова невоздержанность в своих разновидностях – от необузданности до изнеженности. Только разумный и добродетельный человек способен к высшему виду дружбы – дружбы, в которой не удовольствие или выгода, а единомыслие, уважение и любовь служат единственными основаниями. Поэтому благо или блаженство Аристотель понимает как созерцание, а идеалом нравственной жизни считает мудреца. «…Созерцательная деятельность разума… существует ради себя самой, не стремится ни к какой (внешней) цели и заключает в себе одной свойственное наслаждение, которое усиливает энергию… она-то и есть совершенное блаженство человека, если оно продолжается всю жизнь, ибо ничто неполное не свойственно блаженству» (Там же. С. 197–199).

Очень важно различать понятия стыда и совести. Взрослый порядочный человек не должен иметь стыда… За что ему стыдиться? Стыд – свойство порочных людей. Но отсутствие стыда при пороке – порок