Он досадливо посмотрел в мою сторону.

О богиня! Он даже не понимает, о чем говорит и насколько это ужасно – смерть. Или понимает… Но тогда его цинизм не знает границ!

Прошло полгода

Эмири Броссар

– Эмири, дружище, давай еще выпьем? – пьяно предложил Тристан.

– У тебя есть что-нибудь покрепче этой кислятины? – недовольно спросил я, уставившись в пустой стакан перед собой.

– За дергачом не пойду. На улице такая холодина! Брр! – отказался Тристан.

– Ладно, – выдохнул я и опрокинул очередной бокал с вином.

На напиток южной провинции наговариваю зря. Редкий сорт и прекрасное производство моего покойного друга Кристофа. В запасе осталось еще несколько ящиков его коллекционного вина.

В ту ночь изменилось буквально все. Привычный и понятный мир рухнул. Пусть это было сплошное мрачное существование, но я к нему как-то привык, примирившись со своими демонами.

Эта светлая девочка принесла хрупкую надежду на то, что, может быть, что-то изменится, если не во мне, то хотя бы вокруг. Несмотря на зашоренность правилами приличий и рамками хороших манер, в ней жил огонь, и этот внутренний свет освещал все вокруг. Конечно, ей не хватало жизненного опыта, чтобы понять, кто перед ней и что из себя представляет. Клер оценивала всех с точки зрения благовоспитанности, других ценностей она просто еще не успела узнать.

Это я так себя утешаю, надеясь, что она просто не разглядела моих чувств к ней. А вот мои друзья сразу заметили. Сначала Кристоф с этой его клятвой, потом Тристан не остался в стороне и постоянно подтрунивал над моей ревностью. Как я мог смотреть на нее и оставаться спокойным? Как?

Я не слепой и многое повидал в жизни, а потому ее взгляд, наполненный любовью и направленный на Кристофа, выворачивал всю душу. Ее горе из-за его смерти до сих пор разрывает мне сердце. В ту ночь, сжимая Клер в объятиях, старался отдать всего себя, лишь бы ей стало хоть немного легче, не так больно. Хотел показать, как она мне дорога, целовал волосы, лицо, губы, впервые прикасаясь к ней, с жадностью ловя каждый вздох и с горечью понимая, что не значу для нее ничего.

Несчастная девочка. Я, как никто другой, могу понять ее утрату. Никогда бы не подумал, что вновь испытаю это чувство. Да, я любил, но не был счастлив в любви. Мне казалось, что прошлое навсегда выжгло из моего сердца те чувства, что может вызвать женщина. Как будто мало было пройденных испытаний и всего того, что тогда произошло! И вот во второй раз судьба заставила полюбить без взаимности.

Арно прав, тысячу раз прав! Мне нужно отпустить прошлое, потому что, когда женщина заинтересована в мужчине, она никогда не исчезнет. И только я, как наивный идиот, старался удержать память о той, что ушла из моей жизни, растоптав мои чувства.

– Как Клер? – пьяно спросил Тристан, вырвав меня из дурмана мыслей.

– Все так же. Физически здорова, но больна душой, – ответил другу.

– Да ты поэт! – ухмыльнулся Тристан. – А теперь послушай, что тебе скажет прожженный циник. Пока Кристоф был жив, у тебя оставался реальный шанс завоевать ее сердце, а сейчас нет. Забудь ее и выбрось из головы. С мертвым даже ты не сможешь тягаться. Со временем она будет любить даже не погибшего возлюбленного, а память о нем, и ты с этим ничего не сможешь сделать. Всегда будешь проигрывать.

Он прав, тысячу раз прав! У меня никогда не будет шанса доказать Клер, как сильно я ее люблю. Все верно, богиня вновь привела в мою жизнь женщину, которую я полюбил, но она никогда не будет любить меня.

Оторвал мутный взор от вновь наполненных стаканов и рассеянно посмотрел на книжную полку. Привычный, едва заметный свет огней жизни. Они всегда напоминали о прошлом, не позволяя ни на мгновение забыть о произошедшем и никогда не повторять ошибок.

Один из них моргнул и погас. Несколько долгих мгновений я не верил своим глазам. Смотрел на книжную полку и не мог осознать случившееся. Просто этого не могло быть никогда! Огонь его жизни погас! Он умер! О богиня!

Человек, принесший в мою жизнь столько страданий, переживаний и отчаяния, больше не дышит со мной одним воздухом. Он больше никогда не посмотрит в мою сторону с пренебрежением и раздражением, словно я отравляю своим существованием его жизнь.

Мне казалось, что он переживет всех только за счет своей силы и игнорирования самого понятия «смерть».

И вот сейчас я смотрел на погасший огонь жизни и не понимал, как такое могло произойти? Что случилось с этим человеком, настолько уверенно шагавшим по жизни, что остальные отходили в сторону, чтобы не мешать ему. Да, я тоже был одним из тех, кто решил не отравлять своим существованием высочайшую жизнь создания богини! Мне так было легче дышать и что-то созидать вопреки тому сумрачному существованию, которое влачил рядом с ним.

Он умер. Что же теперь будет, о богиня?!

Клер Алузье

Утром разбудил тревожный голос Броссара через закрытую дверь в мою крохотную комнату:

– Клер, мне нужно уехать в столицу. Это срочно.

– Мне ехать с вами? – сонно спросила я.

– Это даже не обсуждается, – резко заявил он. – Как ты себе представляешь прохождение практики вдали от меня?

– Я почти проснулась, – отозвалась и перевернулась на другой бок, накинув одеяло на голову.

Пусть говорит, что хочет.

В последнее время я почти не вылезала из постели. Озеро не замерзло, но желание купаться при виде стылой воды исчезало напрочь. Книги по целительским заклинаниям брала с собой в кровать, и, укутавшись в теплый плед, сидела, уткнувшись в них, разглядывая буквы, красиво выведенные каллиграфом. Наставник не оставлял в покое, каждый день выдавая новое задание, а затем строго спрашивал все, что выучила. За прошедшие полгода мы неожиданно сблизились. Внешне это не проявлялось никак. Броссар по-прежнему был со мной строг, продолжая отпускать язвительные замечания в мой адрес на пару с мэтром Одилоном, и все же между нами образовалась неуловимая связь.

После смерти Кристофа Броссар полностью посвятил себя заботам обо мне, не позволяя окончательно отчаяться и уйти от жизни. Он не жалел меня, не вздыхал сочувственно, что привело бы к еще большей депрессии. Наоборот, вновь заставил бегать вокруг озера, загружал новыми знаниями, причем не только по целительству. И если поначалу я возмущалась, срываясь на нем и выкрикивая, по моему мнению, обидные обвинения в равнодушии, то позже поняла, что делал он это специально, заставляя жить и не замыкаться в себе.

Мариэль написала мне письмо, где рассказала, что к ней в Тулус приехал мэтр Луи Гротт и предложил выйти за него замуж. Он, конечно, старше подруги, но обходительный, воспитанный и души в ней не чает. Мэтр Базен, отец Мариэль, убедившись в том, что дочь отвечает взаимностью, дал согласие на брак. Вскоре состоится их свадьба.