— Надеюсь, вы, случайно, не поступили опрометчиво, не так ли?

— Разве я похож на опрометчивого человека, дорогая? — Взяв полотенце, Гидеон промокнул им лицо и руки. Он изучал в зеркале свое лицо. — Как вы считаете, мне следует побриться?

Возможно. Гидеон, посмотрите-ка на меня.

Встретив в зеркале ее взгляд, виконт насмешливо поднял бровь:

— Ну что еще, Гарриет?

— Уверена, что вы о чем-то умалчиваете.

— Я просто собираюсь на бал. Мы и так уже непозволительно опаздываем.

Гарриет рассердилась:

— Что-то раньше вас это мало волновало, опоздаем мы на бал или нет. Гидеон, так что же случилось, в конце концов?

— Ничего, дорогая, о чем вам следовало бы беспокоиться.

— Проклятие, Гидеон. Я не отстану от тебя, пока ты не скажешь правду.

— Как вы изящно выражаетесь, мадам!

— Я очень расстроена, милорд, — оправдываясь, отвечала она, — затронуты мои деликатные чувства, вы же знаете…

— Да уж, знаю, — усмехнулся виконт.

— Гидеон, что вы сделали с мистером Морландом?

Успокойтесь, он заслужил гораздо большего.

Гарриет взяла его за локоть:

— Милорд, мне нужна правда.

Гидеон пожал плечами. Он прекрасно понимал, что его жена обо всем узнает сегодня на балу, самое позднее — завтра утром. Все будут обсуждать предстоящий поединок, о чем, несомненно, позаботятся его секунданты.

— Я поступил так, как поступил бы в подобной ситуации любой джентльмен. Я вызвал его на дуэль.

— Я знала! — вскричала Гарриет. — Я знала и боялась этого! Когда вы сказали, что Морланд еще жив, у меня сразу возникли опасения, что вы совершите этот идиотский поступок. Так знайте, Гидеон, я не допущу никакой дуэли!

— Угомонитесь, дорогая моя. На сей раз вам не удастся отговорить меня. Однажды я уже пошел на поводу у вас, отказавшись от поединка с Эпплгейтом, — невозмутимо отвечал Гидеон.

— Нет-нет, разумеется, вы позволите мне отговорить вас. Драка с Морландом отменяется. Я категорически запрещаю вам участвовать в дуэли. Вас, в конце концов, могут ранить или даже убить. К тому же, совершенно очевидно, мистер Морланд не будет сражаться честно.

— У меня почтенные секунданты, которые проследят за этим.

Гарриет схватила его за руку:

— Ваши секунданты?!

— Эпплгейт и Фрей. Ирония судьбы, не находите?.. Оба с готовностью согласились помочь.

— О Господи, я не могу в это поверить. Гидеон, прошу вас, только не говорите, будто нет иного выхода. Я не позволю вам поступить опрометчиво.

— Гарриет, доверьтесь мне, и все будет в порядке.

— Помнится, однажды вы уже грозились застрелить лорда Эпплгейта. Я не собираюсь терпеть подобной манеры поведения. Это слишком рискованно. Все может пройти не так гладко. Вы рискуете серьезно пострадать, или погибнуть, или вам придется скрываться от властей. — Она выпрямилась, вздернув подбородок:

— Я запрещаю дуэль.

— Но, дорогая моя, я уже бросил ему вызов. — Гидеон разложил на умывальнике бритвенные принадлежности. Взбив пену, он покрыл ею подбородок. Бриться холодной водой было неприятно, но ему не хотелось терять время, приказывая, чтобы принесли горячей воды из кухни. — Вы должны предоставить это дело мне.

— Нет, — отрезала Гарриет, — я не позволю вам заниматься подобной чепухой.

— Гарриет, все образуется. — Вновь встретившись с ней взглядом в зеркале, он прочел в ее прекрасных бирюзовых глазах беспокойство и страх. Беспокойство и страх за него. Это глубоко тронуло Гидеона. — Даю вам слово, что не позволю себя убить.

— Но, Гидеон, вы не можете знать наверняка. Я не переживу, если с вами что-нибудь случится. Я люблю вас.

Гидеон медленно опустил бритву, повернув к жене покрытое пеной лицо.

— Что вы сказали?

— Вы же слышали, — ответила Гарриет. — Я не понимаю, почему вы так удивлены. Я уже давно люблю вас. Как вы думаете, почему я отдалась вам в пещере?

Гидеона охватил восторг. На какое-то время он лишился способности ясно мыслить.

— Гарриет…

— Да, да, понимаю, услышать такое вам неприятно, и я вполне уверена, что вы-то меня не любите, — быстро продолжала она. — Это не главное, главное вот что: если мы стали мужем и женой, то вам следует считаться иногда с моими чувствами и желаниями.

— Гарриет…

— А это как раз такой случай, милорд! — в сердцах воскликнула она. — Я не позволю драться на дуэли, защищая мою честь. Все равно кто-нибудь будет ранен.

— Гарриет, не окажете ли вы любезность немного помолчать?

— Хорошо, — согласилась она. — Я замолчу. Больше того, я обещаю вам полное молчание, раз вы этого так желаете, милорд.

— Превосходно.

— То есть я не буду разговаривать с вами, пока вы не покончите с этой глупостью. Вам понятно, милорд?

Гидеон прищурился:

— Не будете со мной разговаривать? Вы? Помолчите более пятнадцати минут? Интересно.

— Вы слышали, что я сказала. Ни слова больше. С этой минуты, сэр, я с вами не разговариваю.

Повернувшись на каблучках, Гарриет гордо удалилась из комнаты.

Гидеон смотрел ей вслед. Он разрывался между безумным порывом кричать от радости и не меньшим по силе желанием высечь эту маленькую упрямицу.

Она любила его.

Это ее признание согрело сердце Гидеона, как это бывало ночами, когда он прижимал к себе Гарриет.

Слух о ссоре виконта с женой затмил слух о дуэли между Гидеоном и Морландом.

Все общество, к явному неудовольствию Гарриет, было заинтриговано ее отказом разговаривать с мужем. В этот вечер на балу, подобно лесному пожару, разнеслась молва — супруга Чудовища из Блэкторна оказывает своему любимому мужу холодный прием. Высказывались различные предположения на сей счет.

Общество гораздо в меньшей степени интересовала причина, по которой Гарриет отказывалась разговаривать с мужем, чем сам факт ссоры как неожиданное приятное развлечение.

Гарриет скоро поняла, что игнорировать Гидеона, если он того не хочет, чрезвычайно трудно. Казалось, ему даже доставляло удовольствие преследовать жену на глазах у всех.

Гарриет включилась в увлекательную беседу с группой любителей ископаемых, когда появился Гидеон. До сих пор он, к счастью, отсутствовал, но в одиннадцать часов виконт вошел в залу и направился прямиком к жене. По своему обыкновению, он не потрудился поздороваться с кем-либо по пути.

— Добрый вечер, дорогая, — спокойно проговорил Гидеон, остановившись напротив. — Кажется, собираются играть вальс. Позвольте пригласить вас?